— Да не расстраивайтесь вы так. Сережа поступил на флот и привлечен по линии снабжения, Макаров не глуп, чтобы не распознать выгоду, иметь его на данной должности, к тому же там расположен наш завод, а он завязан именно на военные поставки, так что, на передовую его не пустят.
— А Семен?
— А что Семен? Он имеет большой опыт в охране железнодорожных путей, так что занимается тем, чем и занимался в свое время, вот только сейчас там на порядок все проще, последних хунхузов разогнали еще два года назад.
— Тебя послушать, так там полное благолепие, — недоверчиво взглянула на него Аня.
— Отчего же. Есть возможность попасть под бомбардировку Тóго, но он этими безобразиями уже не занимается, Макаров отучил. Нельзя утверждать, что навсегда, но все же... Так, дамы, был несказанно рад вас видеть, но мне уже нужно бежать. Сегодня заканчивается погрузка припасов на шхуну, нужно проследить.
— Ты хочешь сказать, что пока наши мужья воюют в Порт-Артуре, ты больше всего озабочен тем, чтобы направить сезонных рабочих в Магадан и Авеково?
— С Порт-Артуром я поделать ничего не могу, а вот содержать наши дела в порядке нужно.
— Но ведь это ты втравил их во все это. Я знаю, — Аня обличительно указала на него пальчиком, вот только комично при этом не выглядела, она сейчас походила на разъяренную фурию, так что лучше было ее сейчас не задевать. А еще лучше, просто молча ретироваться, оставив поле боя за ней, — не уходи от ответа, Антон! Ты все время куда-то спешил, вечно опаздывал, был на взводе и беспрестанно теребил наших мужей. Такое впечатление, что ты знал об этой войне и спешно к ней готовился, а как пришло время, трусливо поджал хвост. Ведь это ты должен был быть там, а Сережа заниматься делами здесь. Он всегда говорил: что бы ни случилось, он всегда будет рядом.
— Анечка, я был не меньше твоего удивлен его решением, поверь. Да, мы догадывались об этой войне, а кто не догадывался. Да, мы готовились к ней, но Сережа и впрямь должен был оставаться здесь и заниматься делами.
— А Семен? — и эта туда же, боже, двух разъяренных женщин ему уже не потянуть, да ему не потянуть и одной.
— Семен должен был заниматься предприятиями концерна в Порт-Артуре при любом раскладе, — решил выдать часть правды Антон.
— А ты?
— Леночка?
— Не уходи от ответа, — Гаврилова даже притопнула ножкой.
— А я должен был отправиться в кругосветное путешествие с посещением Баден-Бадена, Куршавеля и других приятственных мест, чем и собираюсь заняться, — видит бог, он пытался сдерживаться, но что тут поделаешь. Ну Сережа, вот дай только Бог встретить тебя живым и здоровым, сам вгоню в гроб, все через тебя, импровизатор хренов.
Боясь, что все может зайти очень далеко, Антон поспешил покинуть дом. А потом, ему и правда нужно было заняться делами. Будь его воля, то уже давно его ноги не было бы во Владивостоке, но было слишком рано, ледовая обстановка в Охотском море не позволяла действовать столь поспешно, с другой стороны, уже завтра можно и выдвигаться, вот только закончить последние приготовления, ну в крайнем случае, послезавтра.
Антону стоило больших трудов, выпросить разрешение на выход в море, но о переброске в Авеково и Магадан сезонных рабочих пришлось забыть, так как представители власти считали, что работы на прииске следует прекратить, дабы избежать захвата золота противником. Такое же настроение было и в отношении других предприятий, так как были все шансы на то, что рыбная продукция пойдет на пополнение интендантской службы японской армии. Никакие доводы о том, что на концерне висят кредиты и их нужно выплачивать, на власти не произвели никакого эффекта. На Сучанских копях в настоящий момент вообще все встало, в связи с невозможностью вывоза угля, углевозы намертво пришвартованы к пирсам и ничто не способно сдвинуть их с места. Большинство рабочих призваны на военную службу. Если бы успели достроить железную дорогу, которую тянули от Уссурийской ветки, то возможно рабочих и не тронули бы, ведь уголь это стратегическое сырье, но дорогу не закончили и наполовину. Так что рабочих призвали, мало того, призвали и строителей с узкоколейки, а на их место прибыли каторжане.
Хорошо хоть ему самому никто не стал чинить препятствий. Распоряжение для контр-адмирала Иессена от Макарова было однозначным: прапорщику Песчанину в выходе в море препятствий не чинить и оказать всяческое содействие. Командир Владивостокского отряда крейсеров и не думал нарушать столь однозначный приказ, хотя вопросы у него и имелись. Что за выход? По какой такой надобности? Как может быть связан выход обычной шхуны с ведением боевых действий? И самое главное, отчего нигде не распространяться о том, что Песчанин является офицером флота? Одни вопросы и никаких ответов. Ну да и бог с ним, придет время все узнает, а сейчас у него и без того полно забот.
— Какой-то вы озабоченный сегодня Антон Сергеевич?
— А ты разве не слышал, что Порт-Артур отрезан?
— Слышал, как не слышать, — равнодушно пожал плечами Варлам, — да ведь это не неожиданность для вас.
А что тут скажешь? Конечно не неожиданность, мало того он узнал об этом в числе первых и уже успел навестить наместника, предложив услуги по обеспечению связи с Артуром. Их новые радиостанции вполне себе могли обеспечить устойчивую связь с Артуром из Инкоу, а оттуда информация должна была уже поступать к Алексееву в Мукден. В это дело он вмешался по двум причинам.
Во-первых, ему было известно, что в той истории, Стессель получил-таки распоряжение сдать дела в Артуре и выехать из крепости, вот только он скрыл телеграмму и начав закулисную игру сумел остаться у руля, теперь дело должно было принять иной оборот, ведь сведения будут поступать в первую очередь к морякам, читай к Макарову, стремящемуся сосредоточить командование в своих руках.
Во-вторых, был шанс, что при наличии практически прямой связи, действия армии и осажденных будут хоть как-то скоординированы. Но труд оказался напрасным, так как то обстоятельство, что Звонарев не допустил захвата 'Маньчжурии' с грузом радиостанций, вполне позволило решить вопрос с налаживанием связи и без вмешательства друзей. Ну да, баба с возу, кобыле легче.
— Посмотрел бы я на тебя, каким ты был бы, явись с утра к тебе жёны твоих друзей с настоятельным требованием вытащить оттуда их мужей, — резко бросил Варламу Антон.
— А вот тут я пас, Антон Сергеевич. Я лучше еще парочку-другую шпиёнов споймаю, оно попривычнее будет.
— Опять кого-то захомутали? — тут же сменил тон Песчанин.
— Майор Икуто. Упертый, жуть. Ну да и мы не лыком шиты.
— А этому, что потребовалось в нашем концерне.
— Все то же. Как всегда концерн – побочное задание, так, разузнать, чего это там эти умники скрывают.
— Плохо. Еще один офицер прогорает едва сунув нос к нам, эдак мы удосужимся самого пристального внимания. Значит так, начинайте отрабатывать всю шпионскую сеть какую только засветите. Нужно будет закопать этих разведчиков среди остальных.
— Не, нам это не потянуть. Если начнем просто отстрел, то рано или поздно все укажет на концерн.
— Ну, дак привлеки полицию, у тебя ведь есть прикормленные.
— А оно им надо, светиться. Чего доброго, в жандармы уволокут, при таких-то способностях.
— Думаешь на жандармов выходить?
— Есть тут один, до славы уж очень охоч, попробую подбросить ему информацию. Вроде не дурак, должен понять, что это его шанс.
— Добро. Слушай Андрей, как ты понимаешь, Звонарев и Гаврилов надолго засели в Порт- Артуре, чуть ли не до конца войны. Я, не сегодня-завтра, тоже убываю.
— Тоже в Артур?
— Пока в Магадан, а там как масть ляжет, — не стал полностью откровенничать Антон. Не доверять своему начальнику службы безопасности у него не было никаких причин, вот только у него уже в кровь
