больших домов метрополии и в то же время ненавидит их хозяев. Это национализм и не этнический, и не гражданский. Конечно, значительная часть «тягловой элиты» (в госаппарате, армии, на производстве и пр.) обладает нормальным национальным чувством — в основном, гражданским, хотя, по незнанию, часто с примесью этнонационализма. Но это состояние подвижно, его могут столкнуть в любой коридор.
3. Как вы полагаете, свойственно ли российской элите национальное мышление какого бы то ни было характера или элита мыслит исключительно классово?
— Ответ, как и на предыдущий вопрос. Конечно, национальное мышление всегда в какой-то мере свойственно и элите. А элита, «классово озабоченная», тем более культивирует национализм как инструмент достижения своих групповых целей. Не могут плутократы провести политическую мобилизацию хоть малой части населения под лозунгами собственной наживы. Даже талантливому демагогу не удастся убедительно вопить о национальных интересах, если он себя не возбудит «по системе Станиславского». Так они и становятся националистами. Но хорошей мировоззренческой и методической базы у них пока нет. Они чем-то напоминают нынешних казаков.
4. Каково сегодня положение российского народа в Российском государстве? Является ли такое положение русских результатом целенаправленной политики российских элит?
— Сегодня положение российского народа в Российском государстве — это положение больного в бараке без врачебной помощи. Это не результат сатанинского замысла российских элит, им было не до того, да и не нужна была такая изощренность. Фантазии интеллектуалов о создании нового народа («новых русских») — пшик, о них уже забыли. Деградация связей, соединяющих людей в российский народ (нацию), — это побочный продукт всей деятельности элит и их родного государства.
5. Есть ли, по вашему мнению, у современных российских политических элит представление о том, в каком формате должна реализовываться консолидация российской нации? И если есть, то реализуют ли современные политические элиты свои проекты? Есть ли «конкуренция проектов» нациестроительства?
— Представление есть, но неадекватное, типа представлений Буратино. Сознание российских политических элит аутистическое, взглянуть в страшное лицо нашей реальности у них нет ни мужества, ни навыков. Эти элиты — не кормчий и не хозяин. Пока все катится под контролем высших сил, они сидят в своих креслах и саунах, но управлять машиной не пытаются. Проекты возникают и почти сразу забываются, как будто их не было. Куда делся «Русский проект партии «Единая России»? Представляя его 3 февраля 2007 г., Ю.Е. Шувалов сказал: «У нас сегодня очень серьезный вопрос. Мы его назвали «Формирование российской нации». Прошло четыре года — что мы имеем? Нет реальных проектов, нет и конкуренции и даже разговоров. Тут, на мой взгляд, провал фундаментальный — хуже, чем в экономике (хотя все это — разные стороны одного явления).
6. Высшие руководители Российского государства неоднократно заявляли о задаче строительства российской нации. По вашему мнению, действительно ли в настоящее время российской элитой реализуется данный проект или это не более чем декларации?
— Я не знаю, о чем идет речь. Мне не приходилось слышать и деклараций. Пару дежурных фраз как-то произнес В.Ю. Сурков, но за декларацию их принять было невозможно.
7. Как «глобальный проект» строительства российской нации реализуется на местах, реализуется ли он, предпринимаются ли конкретные меры «нациестроительства» региональными властями или же у руководства регионов, особенно национальных республик, свой «местный национализм?
— «Глобальный проект» одной нации был только у бесноватого фюрера. У нас можно говорить о «национальном проекте». Стихийно, без программы и организации этот проект все время реализуется и в регионах, и в Москве, иначе бы Россия уже разбрелась. Люди «чинят народ», как героические российские сантехники чинят проржавевшие трубы теплоснабжения. Все в этом участвуют, иногда что-то и разрушая. Держат динамическое равновесие. «Местный национализм» иногда создает трудности, но в то же время выполняет необходимую работу по сборке этнических общностей. Чтобы их собрать в нацию, нужен уже общий российский гражданский национализм. Но его «зародыши» старательно разрушаются и отравляются. Проект «демонтажа народа» не отменялся.
8. Долгое время категория «русский» была — в официальном дискурсе — табуирована. В российском правовом поле отсутствует термин «русский народ» (единственное официальное упоминание категории встречается в принятой в 1996 г. «Концепции государственной национальной политики РФ», не являющейся ФЗ, где русский народ определялся как «опора российской государственности»). Недавно Д. Медведев заявил о необходимости «избавить слово «русские» от националистического налета. Возможно ли ввести понятие «русские» в публичную политику без угрозы стабильности России?
— Я как-то того «долгого времени» не застал. Русские песни и сказки стали «табуированы» только в последние 20 лет. Раньше русским и не было нужды заботиться о признании термина «русский народ». Русские составляли ядро кадров всех ведущих и критически важных профессий, командного состава армии и партии. Многие иноэтнические пройдохи норовили заполучить русскую фамилию и записаться русским — это лучше говорит о реальном статусе русских, чем термины. Заботы Д. Медведева о слове «русские» говорят о невысокой квалификации его советников по национальному вопросу. Но это — общая беда нынешней России, на всех уровнях управления. Старики исходили из опыта и традиционного знания, а молодые демократы этого лишены и учиться им некогда.
На фоне тех «угроз стабильности России», которые взрастили власти и элиты, опасность от понятия «русские» ничтожна. На нас мчится носорог, а вы о писке комара.
