поддрежке Египта и Эфиопии и также приблизился к Иудее. Настойчивые попытки Исайи отговорить царя оказались полностью оправданными: Египет проиграл битву, Азот был взят, а Ямани, бежавший в Эфиопию, был выдан на сомнительную милость Ассирии.
Титул верховного главнокомандующего у ассирийцев — это turtanu (отсюда «Тартан» у AV и RV). Стоял 711 г. до н. э., мятеж был подавлен в 713 г. до н. э., и одеяние Исайи, больше подходящее для раба {нагой скорее всего означало прикрытый лишь набедренной повязкой), было принято без объяснений, как видно из ст. 3. (Ст. 2 — это вводное предложение, см.: RSV.) Теперь Господь объясняет символику как наказание за мятеж против Ассирии.
Поскольку Иудея не была наказана Ассирией за мятеж, можно считать, что предостережение было принято во внимание. Г. А. Смит (G. A. Smith) полагает, что это символическое действие (ср.: 8:18) было предназначено для всего народа, а не только для царского двора. Неудобство и унижение Исайи были ценой безопасности его народа.
21:1—10 Вавилон, пустыня приморская
Это пророчество, подобно предыдущему, отличается красочными описаниями (метафоры «очевидца») и носит символический заголовок. В ст. 9 поясняется тема отрывка — падение Вавилона. В выражении пустыня приморская (1), очевидно, соединены вместе два образа: дикой природы, не поддающейся укрощению, и дикой природы, вторгающейся на чужую территорию, более подробно описанных в Иер. 51:42–43. Но одни и те же согласные могут обозначать просто «пустыню», а возможно, «разрушителей».
Отрывочные яркие описания (2–7) посвящены атаке персов (Елам принадлежал Персии) и мидийцев (2), которые застали защищающихся врасплох во время праздничного пира (5), совсем как это описано в Дан. 5. Но здесь больше всего впечатляет полная вовлеченность Исайи в происходящее в его видении. Охватившее его волнение, описанное в ст. 34, похоже на состояние Иеремии в Иер. 4:19–26, несмотря на то что падение этого города–тирана, этого места стенаний (2), — как раз то, чего он так давно желал, что должно было стать его отрадой (4). Но эти противоречивые чувства помогают лучше понять то, о чем пойдет речь в последних главах, потому что эти чувства принадлежат тому, для кого (как и для всех пленников) Вавилон был одновременно тюрьмой и домом. Если Исайя в самом деле должен был «утешать» (говорить «к сердцу», 40:1) следующее поколение, как если бы он был одним из них, то эта глубокая вовлеченность была необходимым условием. Такова обратная сторона его пророческого служения. Надо отметить двойственность его сознания. В некотором смысле он абстрагируется от своего «я», исполняющего функции сторожа (6), и просто описывает все, что видит и слышит (ср.: Авв. 2:1–3). Эта объективность всячески подчеркивается (6, 7, 10).
В ст. 8а (трогательная неуместность которого очаровывает после сухого ст. 7; см.: AV) NIV совершенно справедливо следует кумранской рукописи. В тот момент, когда бодрствование сторожа начинает казаться ему бесконечным, он внезапно видит обещанный отряд всадников и знает, что это означает конец Вавилону. Отк. 18:2 перенимает возглас «пал, пал» и трактует Вавилон как типичный образ безбожного мира. Заключительное восклицание «О, измолоченный мой и сын гумна моего!» выражает не только страдание, но и цель длительного испытания Израиля.
Дума — сокращенное название Эдома, однако здесь название Дума (ср.: Быт. 25:14) могло быть выбрано за его зловещее значение «тишина». Смысл вопроса «сколько ночи?» относится к времени страдания. Ответ вовсе не банальный, но содержит предупреждение о том, что любая отсрочка бывает временной (ср.: Прит. 4:18—19). Три еврейских глагола в повелительном наклонении, буквально означающие «спросите, обратитесь, придите» (126), можно воспринимать в их прямом значении, а можно увидеть в них более глубокий смысл — основной призыв Господа «взыщите, покайтесь, придите». Но ответ Эдома может быть взят из пророка Авдия и, напр., из 34:5—17.
В ранних версиях в ст. 13 вместо второй Аравии читают «вечер», поскольку в этих словах одинаковые согласные. Возможно, это второй заголовок (ср. ст. 11 и символические заголовки в 21:1; 22:1). Особенное значение этого пророчества в том, что оно предупреждает самое независимое и свободолюбивое из племен о том, что по воле Господа и до него доберется длинная рука Ассирии. Самые южные земли, Фемайская и Деданская, будут вынуждены прийти на помощь своему наиболее прославленному племени Кидару. Это может означать, что торговые караваны будут избиты и ограблены, вернувшись домой с пустыми руками и страдая от голода. Записи о вторжении Саргона в Аравию в 715 г. до н. э. говорят, скорее всего, о том, что беженцы подверглись прямому нападению. Ср. ст. 16—17 с 16:14 и коммент.
22:1—14 Пророчество о долине видения. Символический заголовок (ср.: 21:1,11,13) показывает, что и родная для пророка местность, откуда он производит обзор остальных народов, не избежит суда. Долина, заимствованная из ст. 5, может относиться к Иерусалиму, поскольку тот был окружен горами (ср.: Пс. 125:2), или к какому–то более конкретному месту (см.: Иоил. 3:12,14).
В ст. 2а, 13 очевиден контраст между беззаботной веселостью жителей столицы и их горестной судьбой. Не вполне ясно, продолжается ли пирушка в то время, как говорит Исайя (очевидно, это происходило после поражения Сеннахирима; 37:37), или же следует воспринимать ст. 2а в прошедшем времени — «ты был шумным…», как в плаче 1:21. В любом случае, только Исайе дано предвидеть, чем закончится это бегство от действительности, выраженное крылатой фразой ст. 13б (ср.: 1 Кор. 15:32).
Предсказание судьбы Иерусалима начинается с характерного для Исайи подробного описания (ср.: 21:1–10). Он говорит о падении Иерусалима, которое произойдет столетие спустя (в 586 г. до н. э.), упомянув и панику, охватившую город (2б; ср.: Пл. 4:9), и спасающихся бегством вождей (3; ср.: 4 Цар. 25:4—5), и дома, разрушенные ради укрепления стен (10; ср.: Иер. 33:4). О роли воинов Елама и Кира (6) больше нигде не упоминается, но Кир был одной из ассирийских провинций (ср.: 4 Цар. 16:9), и личный состав национальной армии или же армия наемников из этих поселений вполне могли быть унаследованы Навуходоносором от Ассирии.
О доме кедровом как складе оружия (8) см.: 3 Цар. 10:17; о водных ресурсах (9, 11) ср. приготовления Ахаза и Езекии (7:3; 4 Цар. 20:20) при жизни Исайи. Две стены (11), очевидно, были «сходившимися в одной точке стенами, окружавшими юго–восточный холм и захватывавшими оба пруда» (J. Gray).
В связи с этим отметим, что жители столицы разрывались между активной деятельностью по укреплению города (9— 11) и бегством от действительности (12–14); первое означало отсутствие веры (11б), второе — отказ от покаяния. Слова ст.11б (и 37:26) во многом предваряют гл. 40 — 66, где Господь постоянно называется «создавшим» и «образовавшим» (буквально Тот, Кто делает… Тот, Кто
