Новый Библейский Комментарий Часть 2 (Ветхий Завет)

2:20—22 Обращение к Богу

Слова этой молитвы (следующей после ст. 19) могут принадлежать как народу («мои» в ст. 22 — это говорит город), так и самому поэту. (В любом случае в последних событиях поэт полностью отождествляет себя с народом.) В мольбе звучат ноты протеста против крайней жестокости наказания, тем не менее, это поворот к надежде, ведь хотя в молитве нет ни слова ободрения, она означает обращение к Господу как Единственному источнику спасения.

3:1–66 Милосердие Господа

Третий плач произносится в основном от лица автора. Он говорит о том, как сам пострадал от Господа: его язык и образы напоминают нам Иова (напр.: Иов. 19:21) и псалмы (Пс. 87:8,16), а более всего — пророка Иеремию (напр.: Иер. 15:17–18). Как бы то ни было, здесь один человек ясно выражает боль всего народа, а иногда слышен голос самого народа (22, 40—47). В середине поэмы в хорошо известных стихах пророк говорит о неизмеримой Божьей милости и высказывает твердую уверенность в том, что в свое время Бог избавит от врагов народ Свой. Главное, чтобы весь иудейский народ вновь обратился к своему истинному Богу.

3:1—21 «Окружил меня стеною…»

Поэма начинается с описания различных картин человеческих страданий. Образ тьмы часто используется в ветхозаветных текстах для передачи состояния потерянности (ср.: Ис. 9:2). Ужас страданий едва ли отличается от смерти (6), которая рассматривается как темное место для мертвых (ср.: Иов. 3:11– 19; Ис. 14:18–20). Физические страдания приводят к состоянию глубокого отчаяния (7–9; ср.: Пс. 87). В псалмах нередко описываются подобные состояния. С авторами псалмов тоже часто случалось, что Господь медлил с ответом на их молитву (напр.: Пс. 9:22; 12:2; 21:2—3). Далее автор постепенно сгущает краски, используя одновременно образы опасности, поджидающие путешественника на дорогах и воина на поле боя (10–12).

Теперь воздействие Господа на поэта представлено в виде преследования со стороны близких ему людей (13—15). Соплеменники Иеремии относились к нему с крайней враждебностью (Иер. 20:7; ср.: 11:18—23). Как пророк, так и поэт пострадали от руки своих близких, что в свою очередь наводит на мысль об их страданиях, причиненных врагами. Отчаяние поэта достигает предела (16–18), когда он говорит, что утратил мир в душе и забыл о благоденствии, что было знаком правильных отношений между Господом и Его народом.

Хотя поэт и пребывает в этом состоянии, его все же посещает спасительная мысль о надежде (совсем так же, как у авторов псалмов; Пс. 41–42). Вначале он предается воспоминаниям, затем память его обращается к былому милосердию Господа. В духовной жизни всегда полезно такое использование памяти.

3:22—30 «Милосердие Его не истощилось»

Этот центральный отрывок поэмы — одно из замечательных ветхозаветных выражений веры. Мысленно поэт уже начал отходить от окружающего его кошмара (21), и теперь он размышляет о том, что всегда присуще Господу. Милость и милосердие (22) Господа — основные атрибуты Его. Здесь употреблены оба слова, чтобы подчеркнуть, что любовь Бога никогда не истощится. Суровый суд Божий никогда не станет Его последним словом, потому что милосердие Его побеждает гнев, причиняющий боль. Эту боль хорошо выразил пророк Осия (Ос. 11:8), а самое проникновенное выражение этой мысли мы видим в крестных муках Иисуса Христа. Это высший суд Господа над грехом и проявление Его самоотверженной любви к человечеству. Поскольку любовь и милосердие являются основными качествами Бога, они постоянно обновляются, чтобы люди могли заново познать и испытать их (23). Поэтому всем страждущим следует научиться обновлять свою веру в Его милосердие, свое доверие Ему. Бог «верен», то есть неизменен в Своей любви. И поэт благодарно осознает, что Господь — его участь (часть; ср.: Пс. 72:26) при любых обстоятельствах.

А поскольку Господь именно Таков, то следует стремиться к Нему. Стремиться во что бы то ни стало, даже ценой сраданий, как видим в ст. 27–30 (вновь напоминающих нам пророка Иеремию). Возможно, милосердие Господа может быть познано вполне только после терпеливо перенесенных страданий.

3:31—39 «Ибо Он не по изволению сердца Своего наказывает»

Основная мысль предыдущих стихов (о бесконечной благости Бога) теперь получает более полное выражение: наказание — это не последнее слово Господа. Любовь и милосердие Господа могут быть познаны через скорбь, в скорби своей народ возвратится к Господу, ибо Он никогда не наказывает по Собственному желанию (33; ср.: Ос. 6:1). Именно по этой причине Господь не потерпит, чтобы кто–либо наказывал другого несправедливо, как это иногда случается у людей (34—36; ср.: Иов. 8:3). Однако, если несчастье приходит как следствие греха, то здесь нет несправедливости (37—39). Именно в этом смысле допустимо полагать, что Господь может ниспослать нам беды, хотя предпочел бы послать благословения. Современным читателям следует особенно внимательно отнестись к этим вопросам. Необходимо правильно понимать отношения между судом и спасением, одно идет вслед за другим. Это ясно видно на примере смерти и затем воскресения Иисуса Христа. Однако пророчества о суде, содержащиеся в Ветхом Завете, никогда не следует понимать так, что какое–то конкретное несчастье есть непременно результат суда над страждущим.

3:40—48 «Обратимся к Господу»

Здесь в ст. 40—47 происходит резкий переход ко множественному числу для того, чтобы стало возможным призвать к совершенному покаянию. Возможно, решение вернуться к Господу (т. е. покаяться, 40) было неискренним (ср.: Иер. 3:22—25; 14:7—9). Вероятно, прощение от Господа ожидалось самонадеянными иудеями как нечто само собой разумеющееся (42). Народ продолжал жаловаться, что Господь не прислушивается к их молитвам, а следовательно, они продолжают страдать (43—47). Оставалась мысль, что Он несправедлив, — предположение, неверность которого показана в предыдущих стихах. В последнем стихе этого отрывка речь вновь ведется от лица поэта, который скорбит не только из– за страдания людей, но и из–за того, что они не понимают смысла происходящего.

3:49—66 «Ты… искуплял жизнь мою»