страсть — научить людей обращаться с деньгами. Мне кажется, что ваша игра заинтересовала бы ее. Можно, я расскажу жене о вашей игре — просто в общих чертах, не вдаваясь в подробности?
— Пожалуй, вы можете это сделать, — ответил я нерешительно. — Только обязательно скажите ей, что у меня нет никакого специального образования в области финансов.
— Так у вас нет никакого специального образования?! Вот никогда бы не подумал! — стал подшучивать надо мной Майкл. — Я обязательно скажу об этом жене.
После этого мы распрощались, и я повесил трубку.
Причина моих колебаний понятна, если вспомнить то, что я рассказал чуть раньше. Так же как и мой богатый папа, я не получил никакого формального образования ни на одном из уровней Треугольника Б-И. И все время, пока я придумывал эту игру, меня терзала мысль, как это я, человек без какого-либо специального образования в области финансов и бухгалтерского учета, набрался наглости создать игру, которая будет учить людей именно этим навыкам. Майкл просто шутил, когда поддевал меня моей необразованностью, но на деле он попал в самую больную точку.
Я вдруг почувствовал себя так, как будто нахожусь на краю полного краха, как будто меня собираются уличить в мошенничестве.
В течение следующих нескольких недель мы с Ким и Споком усиленно трудились, дорабатывая первый опытный образец игры. Мы без конца играли в эту игру с нашими друзьями и знакомыми, и игра «работала» все лучше и лучше. Наверное, причина была в том, что все наши друзья — профессиональные инвесторы. После этого мы решили провести второй тур испытаний. Нужно было проверить, смогут ли играть в эту игру обыкновенные люди.
На данной стадии игра все еще была черновым эскизом, сделанным на плохой упаковочной бумаге, с пульками разного калибра в качестве игровых фишек. Надо сказать, что для этого очень подходили пули, потому что их вес удерживал в ровном положении измятый бумажный лист.
Мы заранее сняли конференц-зал в одной из гостиниц, чтобы в нем могли свободно разместиться человек двадцать, а затем начали звонить разным людям, по большей части незнакомым, приглашая их приехать к нам и поиграть в нашу игру. И вы не представляете, с какими трудностями мы столкнулись! Как только те, кому мы звонили, слышали, что это игра образовательного характера, имеющая отношение к инвестициям и бухгалтерскому учету, они тут же находили причины, чтобы отвертеться от нашего предложения.
— А для этого требуется знание математики? — спросил один человек.
Как только я сказал «да», он тут же положил трубку.
И вот, когда нам уже начало казаться, что мы останемся в этом зале в одиночестве, нам позвонил Майкл и спросил:
— Ребята, а вы не будете возражать, если я приглашу на это испытание свою жену и дочь?
— Жену? — поперхнулся я. — Дипломированного аудитора?
— Да. Мне кажется, ей это должно понравиться.
— Хорошо, — сказал я упавшим голосом. — А сколько лет вашей дочери?
— Ей 19 лет. Она как раз собирается поступать в университет. Я думаю, было бы неплохо, если бы она тоже приняла в этом участие.
— Хорошо, — опять промямлил я, а про себя подумал: «Да, хорошо, дальше некуда... Дипломированный аудитор и девица переходного возраста, да еще, наверное, и с амбициями».
Когда я сказал Ким, что Майкл пригласил на игру свою жену и дочь, она воскликнула:
— Ну и прекрасно! Как хорошо, что мы оставили два запасных места. Как раз для них!
— О Боже! — воскликнул я, качая головой и чувствуя, что это был, наверно, перст судьбы — что так много людей отказались принять участие в нашем опыте и у нас как раз осталось два свободных места.
Было субботнее утро. В зале собрались девять человек; остальные, кто дал согласие приехать, просто не появились. Шэрон, Майкл и их дочь Шелли были уже здесь. Когда я при встрече пожимал руку Шэрон, меня опять охватил страх, что я могу выглядеть как самозванец и мошенник.
После улаживания разных мелких деталей, игра началась — и пошло-поехало. У нас было два стола: за одним сидели четыре человека, за другим — пять. Часа этак через три Шэрон подняла руку, показывая, что она выиграла. «Ладно, — подумал я, — по крайней мере в отношении одного человека игра „сработала”». И опять пошло-поехало.
В то время как игра за двумя столами вертелась и крутилась со все большим и большим оживлением, Шэрон встала и покинула зал, прихватив с собой дочь. Она сказала, что вынуждена уйти до окончания эксперимента, так как ей нужно отвезти Шелли в Таскон, в Аризонский университет, куда та только что поступила. Не имея возможности поговорить с Шэрон, я терялся в догадках, что она думает о нашей игре. Мне в голову тут же начали приходить самые нелепые мысли о том, что эта высокообразованная женщина могла бы рассказывать обо мне и моей игре.
Наконец в час дня мы вынуждены были прервать игру — разочарование было настолько сильным, что мне казалось, все готовы были наброситься друг на друга. Никто, кроме Шэрон, так и не смог выбраться из «крысиных бегов». Никто не добился успеха в игре. Уходя, большинство игроков вежливо пожали мне руку, но почти никто не сказал ни слова. Я чувствовал, как меня буквально обдавало холодом от их взглядов, когда они покидали помещение. Даже Майкл не смог успешно завершить игру. Я видел, что и он был разочарован и буквально выбит из колеи. Покачав головой, он сказал только:
— Замысловатая игра. Я так и не смог вырваться из этих проклятых «крысиных бегов».
Он сказал это таким зловещим тоном, что мне показалось: сейчас он набросится на меня с кулаками.
Что же делать — продолжать пробиваться вперед или закрыть бизнес?
Упаковав все принадлежности для игры, мы с Ким и Споком пустились в бурное обсуждение происшедшего.
— Может, это действительно было сделано слишком замысловато? — произнес я.
Ким и Спок кивнули в знак согласия.
— Но ведь Шэрон, жена Майкла, смогла выйти из «крысиных бегов». Она успешно завершила игру, — сказала моя жена Ким, которая никогда не теряла оптимизма.
— Но она профессиональный аудитор, — простонал я. — Ей-то как раз эта игра и не нужна. А те, кому она могла быть действительно полезна, не справились. Они не вырвались из «крысиных бегов»... и ничему не смогли научиться. Все, что они получили от игры, — это разочарование.
— Но я старался сделать игру максимально простой, — сказал Спок. — Не представляю, что еще можно сделать, не потеряв при этом цель, для которой была задумана игра.
— Ладно, давайте забросим все эти коробки в багажник и поедем домой. Мы с Ким завтра вылетаем на Гавайи. Там мы примем окончательное решение — продолжать этот проект или закрыть.
В течение следующей недели мы с Ким, встав по утру, пили кофе и отправлялись на пляж. Мое настроение все время менялось. То я просыпался, охваченный невероятным энтузиазмом, готовый продолжать борьбу за свой проект, то на следующее утро на меня накатывала депрессия, и я готов был немедленно прикрыть это дело. Так продолжалось целую неделю. Отпуск получился просто ужасный! Когда мы уже собрали свои вещи и готовы были отправиться в аэропорт, Ким вдруг спросила:
— А почему ты не позвонил Шэрон? Почему бы тебе, вместо того чтобы гадать на бобах, что она думает, просто не позвонить ей и не спросить об этом?
— Как ты не понимаешь! — воскликнул я. — Она профессиональный аудитор. Естественно, что игра
