выглядело идеальным переходом от Etat Brut к следующему выступлению. Лично я думаю, что этот эпизод прошел безупречно. К сожалению, несмотря на то, что я писала Уильяму Беннету страстные фанатские письма и выражала Филипу Бесту свое удивление и интерес к тому, что он продолжает петь мне дифирамбы в „Tit-Pulp“, ни один из них так и не прислал мне экземпляр альбома».

Тем вечером место было заполнено до отказа; повсюду были брутальные прически, костяные украшения и одежда в стиле «Безумного Макса», ставшая тогда повальным увлечением. В аудитории находились Джим Тирлвелл, Грэм Ревелл и Синан из металлической пост-индустриальной группы SPK. Бэланс вспоминает происходящее как «жесть». Coil были в списке выступавших, но им не хватило времени написать хоть что-нибудь. Им приглянулась идея разместить за каминной решеткой машину для уборки листьев, так что при выходе на сцену вы получали резкий выстрел горячим воздухом прямо в брюки. Таким бы оказалось первое выступление Coil в составе Бэланса и нового участника Джона Гозлинга из Psychic TV. На самом деле Бэланс даже не явился на первую встречу, где они собирались обсудить свой выход, списав непоявление на «фундаментальный нигилизм и полную апатию».

«Это была очень нигилистическая тусовка, — продолжает он. — Однако мы развивались, менялись, и наша творческая активность была долгоживущей, хотя дела могли пойти совсем иначе, и все были вполне способны совершить самоубийство. Например, Пола Доннана, одного из друзей Тибета, у которого он периодически жил, звали Полом Ворюгой. Когда его арестовали, он отказался написать признательные показания на листе бумаги и написал их внутри обложки книги Лотреамона, которую всегда таскал с собой. У меня какое-то время лежал экземпляр с его признанием. Он ел горелую еду, сжигал страницы Библии — настоящий персонаж Гюисманса. Он был взломщик, профессиональный магазинный вор». Тибет видит это несколько иначе, развенчивая происходящее и описывая «толпу людей, которые не умели играть и создавали сплошные потоки нойза». Джон Мерфи выступал с Роджером Смитом, назвавшись Krank, а также с Тибетом; на сцене появлялись такие андеграундные знаменитости того времени, как Алекс Бинни, Алекс Винзор, Pure Мэтью Бауэра (вскоре распавшиеся на Total и Skullflower), Джон Гозлинг и Мин Кент с группой Ake, электронная группа Гэри Мунди Ramleh, Etat Brut, La Droesse, Джил Вествуд из Fistfuck, Death & Beauty Foundation Вэл Денам, бельгийские Дэнни Девос и Club Moral. «Pure и Ake создавали нойз без всяких пленочных лупов, — вспоминает Тибет. — Насколько я помню, это был либо сплошной нойз, отдаленно напоминающий Whitehouse, громкий, с искажениями и криками, либо нечто вроде AOR, то есть чуть тише и с пленками. Вот и все, что я помню. Потом я услышал, что Nurse With Wound отменили свое выступление, поскольку кто-то помочился на Стэплтона. Я отправился в паб через дорогу, куда он ушел, и Джорди Валлс представил нас друг другу. Стив что-то слышал обо мне в связи с PTV и сразил меня наповал».

«Я заходил в Produktion пообщаться с Полом, Кристин и Россом, — вспоминает Стэплтон. — Мы познакомились через Уильяма — они были большими поклонниками Whitehouse, очень милые люди. Россу все это нравилось из-за тусовок. Они всегда разыгрывали хэппенинги и тому подобные представления. Я не интересовался сборищами вроде „Равноденствия“, но они умоляли меня выступить. В то время я начал работать над The Sylvie & Babs Нi-Fi Companion, и у меня было кое-что на кассете, так что я сказал: ладно, нарисую картину, пока будет играть пленка; собирался сделать нечто в духе Рольфа Харриса. Вечером у меня было с собой все, что нужно, и я уже готовился выходить, когда поссорился с парнем, который меня обоссал. В те индустриальные времена, в 1983 году, был сплошной пофигизм — пошли все к черту, наплевать на то, наплевать на сё. В общем, сидел я впереди с Уильямом Беннетом, и тут какой-то парень вдруг вынул свой член и начал ссать на сцену, а потом повернулся и окатил мне все ноги. Меня это очень сильно задело, а в те дни я был довольно злобным. В результате я взорвался и полез в драку; помню, как сказал ему: „Пошел отсюда на хуй, или я тебе всю башку разнесу“, а он говорит: „Никуда я не пойду, пока не выступят Nurse With Wound“, а я отвечаю: „Так это я Nurse With Wound и играть не буду!“, и ушел в паб через дорогу, ужасно разозленный. Я не собирался возвращаться и играть, если этот мудак будет все еще там». По словам Мэри Дауд, Стэплтон отказался от выступления за насколько недель до «Равноденствия». «Может, он и планировал импровизированное выступление, но в окончательном списке его не было, — говорит она. — Поскольку мне пришлось разбираться с двумя нарядами полицейских, которых вызвали соседи, вообразившие, что находятся в осаде каких-то жутких мучителей, я не слышала всего шоу — всех шести часов, — и не видела, что происходило у сцены. Но на следующий день мне позвонили из Лондонского музыкального кооператива и сказали, чтобы я пришла и вымыла пол, так что я знаю об этом инциденте. Уборщик ругался на меня целый час и воспринял случившееся очень лично».

«Это Джон Гозлинг, на нем еще была серая шинель, — вспоминает Бэланс. — Он был совершенно невменяем и стал мочиться на первый ряд, на всех, кто там сидел. Конечно, Стив это так не оставил, встал и дал ему в морду».

«Вечер был отменным, — ухмыляется Гозлинг. — Я там много кого обоссал. Сперва своего приятеля — помню, как он смотрел на меня и говорил: „Джон, ты что творишь, я же твой друг!“ Тогда выступали Ake, и это произошло довольно спонтанно. Практически ничего не срабатывало, и я просто начал это делать. Я понятия не имел, что среди тех людей был Стэплтон. Помню, что кто-то рядом с ним поднялся и дал мне стулом по башке. Я вышел из прохода, совершенно съехавший с катушек, весь в крови, и попал прямо в руки полиции. Полный бардак. Но я поверить не могу, что Стэплтон из-за этого отменил выступление. Ну и лох». Кроме Ake и Psychic TV, Гозлинг играл в Zos Kia. Ake выступили на «Равноденствии» с «Rape», треком, где приглашенная вокалистка Мин рассказывает о случаях устрашающего сексуального насилия, от которого она пострадала. Гозлинг, Мин и Бэланс собирались записать эту песню в качестве первого сингла Zos Kia.

Для Стэплтона негативное событие того вечера обернулось встречей с Дэвидом Тибетом. «Сижу я, значит, в пабе через дорогу и злюсь, — вспоминает он, — и тут ко мне подходит Тибет. А в то время он одевался так, что я мгновенно решил, что не хочу с ним общаться. Много пирсинга, кожаные шмотки, может, даже футболка с Мэнсоном. Мы пожали друг другу руки, и он сказал: „Я люблю твою музыку с того времени, как жил в Ньюкасле“. Он сел, и мы разговорились. Помню, он сказал: „Я только что раздобыл записи Алистера Кроули и ищу человека, который мог бы их выпустить“, а я подумал: „Только не на моем лейбле!“ В общем, несмотря на его одежду, мы пообщались неплохо. С ним был Пол Доннан, на тот момент лучший друг Дэвида. Очень любопытный человек, очень крутой».

Вскоре после этого Стэплтон встретился с Тибетом и Доннаном в пабе на Поланд-стрит в Сохо. Стэплтон ушел рано, пропустив драку с кучей пьяных мужиков, которую спровоцировал Доннан. Услышав о нападении, Стэплтон немедленно связался с Тибетом, тем самым скрепив их дружбу. «Его довольно сильно избили, — вспоминает Стэплтон. — С тех пор мы стали очень близкими друзьями. В то время он увлекался наркотиками, спидом, много пил и постоянно попадал в неприятности — в общем, был совершенно другим человеком. За прошедшие годы он очень изменился, постепенно вырос».

6 октября в Хаммерсмит Кларендон Стэплтон помог Тибету, сев вместе с Фозергиллом за микшерский пульт на выступлении Dogs Blood Order в поддержку Death In June. Группа Death In June родилась из пепла леворадикальных политических панков Crisis, которых Тибет любил со студенческих времен. Переехав в Лондон, он начал ходить на концерты Death In June, и однажды вечером к нему подошел вокалист и гитарист Дуглас Пирс, узнавший его по фотографиям Psychic TV. «Он был очень приятный парень, — говорит Тибет. — Веселый, энергичный и весьма впечатляющий. Мы подружились. Вскоре после нашей встречи он попросил меня написать тексты для нового альбома Death In June, поскольку казалось, что у нас действительно много общего в смысле природы того, что нами двигало. Я сказал Сэнди Робертсон, журналистке из Sounds, с которой я какое-то время жил, что одна из моих любимых групп попросила меня написать для них тексты». Death In June выпустили свой первый альбом The Guilty Have No Pride, когда Тибет встретил еще одного члена группы Тони Уэйкфорда, будущего участника Nurse и Current; правда, в тот момент дружба не завязалась. Вскоре после начала работы Тибета с Death In June Пирс выгнал Уэйкфорда. Некоторые друзья Уэйкфорда были убеждены, что увольнение спровоцировал Тибет.

«Мне очень нравились Crisis, — говорит Тибет. — Я помню их музыку, мощную, сильную, никакой не рок-н-ролл. Это был панк, но мелодичный, напоминавший The Buzzcocks. Death In June от них отличались, но были такими же сильными, хотя ранний материал группы очень отличался от того, что создавал я. Не думаю, что у нас была схожая музыкальная эстетика, однако с Дугласом у меня действительно было много общего. Я чувствовал, что мы похожи и близки. Как и я, он был большим поклонником Мисимы. У него был

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату