Химанн вступил в переписку с Уильямом Беннетом после того, как наткнулся на старый выпуск Kata и решил присоединиться к недолго существовавшей политической партии Беннета NUPA. Он послал свое фото, но Беннет вернул его, сказав, что тот опоздал. NUPA была делом 1982 года. «Мы с Ахимом думали, что образность Whitehouse была шуткой, — говорит Химанн. — Все, кто действительно хотел донести свое послание, имели бы иную музыкальность. Они были бы похожи на Малера или, например, на Queen, чтобы привлечь людей. Казалось совершенно очевидным, что этот осиный шум не использовался для манипуляций. Это юмор, шутка на грани, которую никто не решается рассказать». Химанну особенно нравились Dedicated To Peter Kurten 1981 года и трек «DOM», который он выбрал в качестве названия для собственного лейбла. Также Беннет дал Химанну адрес Стэплтона. Тот немедленно послал письмо, спросив Стэплтона, не мог бы он прислать ему какой- нибудь трек для сборника Orhenschrauben, дебютного выпуска Dom. «Я помню день, когда получил первое письмо от Стива, — рассказывает Химанн. — Он писал, что с радостью пришлет мне трек, и что сейчас как раз работает над одним, „The Poo-Poo Song“. Кроме того, он спрашивал, не нужна ли нам помощь с обложкой. Трек, который он прислал, был замечательным, как и иллюстрация». Следуя традиции сборников United Dairies — таких, как An Afflicted Man's Musica Box 1982 года, где помимо Nurse были Foetus, AMM и Anima, — Orhenschrauben пытался соединить европейский, британский и американский авангард. К Whitehouse, Current 93 и Nurse присоединились Оrganum, The New Blockaders и Vagina Dentata Organ, немецкая фри-электронная команда P16 D4 и психотическая американская нойз-группа The Haters.
После выпуска альбома Химанн и Стэплтон регулярно переписывались. В апреле 1985 года, после приглашения в Аахен, Стэплтон и Дидо появились у дверей родительского дома Химанна безо всякого предупреждения и остались на три дня. Они хотели его удивить, и к счастью, родители Химанна были в отпуске. Стэплтон привез ему подарок — пленку с недавно законченным альбомом Sylvie & Babs Hi-Fi Companion. На самом деле причиной их поездки в Германию было желание записать этот диск по технологии Direct Metal Mastering.
Sylvie & Babs Hi-Fi Companion выделяется в каталоге ранних Nurse своей легкостью, изображая выдуманную пару симпатичных девушек и являя собой пародию на диски с легкой музыкой, которые продавались со скидкой в 70-80-е годы. На этом альбоме Стэплтон стремился создать совершенно иную музыку. Первоначально он не собирался играть сам, но, оказавшись в студии, не смог удержаться. «Я хотел сделать пластинку, которая была бы словно украдена с пластинок других людей, — говорит он, — и тогда обнаружил, что мне действительно нравится легкая музыка. Я копался в коробках, искал всю эту фигню, а потом слушал ее, чтобы найти кусочки, которые мне понравятся. К моему ужасу, мне нравилось все! Я даже купил пластинку Джеймса Ласта!» Со звездным составом в лице Джима Тирлвелла, Дэвида Тибета и Карла Блейка Sylvie & Babs Hi-Fi Companion звучит как сочетание Stock, Hausen & Walkman и Джона Освальда. Его пьяные ленивые гимны переработаны вяло, сопровождаясь умирающим кваканьем электричества. Финальная вечеринка с коктейлями и виски.
Хотя они мельком виделись на «Равноденствии», с Бэлансом Стэплтон познакомился вскоре после завершения Sylvie & Babs, однако на альбоме Бэланс указан как участник. «Я встретился с ним в Heaven или каком-то другом кошмарном клубе, — объясняет Стэплтон. — Он подошел и сказал, что уже несколько лет хотел со мной познакомиться. Думаю, мы встретились в туалете. Его все встречают в туалете. Мы пожали друг другу руки, и он спросил, над чем я сейчас работаю, и я сказал, что только что закончил альбом, в котором поучаствовали 40 человек. Он спросил: „А я могу поучаствовать?“ Я ответил: „Альбом закончен“. Он сказал: „Знаю, но может, ты все равно меня упомянешь?“ Я ответил: „Ну ладно“. Так мы с Бэлансом и встретились.»
Sylvie & Babs — первое сотрудничество Стэплтона с Эдвардом Ка-Спелом из группы звуковых сюрреалистов The Legendary Pink Dots. Стэплтон начал общаться с Ка-Спелом еще подростком, когда они оба принимали участие в экспериментальном музыкальном фэнзине Aura. «На тот момент мы встречались несколько раз, — говорит Стэплтон. — Ка- Спел очень странный, рептильный парень, и он не меняется, он всегда будет моим другом. Мы можем год не разговаривать, но всегда возвращаемся к тому, как общались все прежние годы. Мы хорошие друзья».
Тем временем Стэплтон и Тибет выдумали новое географическое место, бар Мальдорор, ставший основой одной из наиболее люциферианских работ Current. Прославил его альбом 1985 года Live At Bar Maldoror, который, несмотря на название, не был «живым». Это масштабный коллаж, собранный из величественного хора синтезаторов, григорианских хоралов, длинного протяжного жужжания и обработанный Стэплтоном в студии. Более бесформенный и менее целостный, чем Dogs Blood Rising, альбом являет собой хороший пример стиля ранних Current, который достиг своего пика на диске In Menstrual Night. Live At Bar Maldoror замечателен еще и тем, что это первый виниловый альбом Current 93, выпущенный Тибетом на собственном лейбле Mi-Mort, где к тому времени вышли только кассеты Mi-Mort и Nylon Coverin' Body Smotherin'. Воспользовавшись находками Nurse, Current и Coil все же смогли обрести независимость, укрепив свои позиции благодаря лейблу и дистрибьюторам World Serpent. Live At Bar Maldoror оказался успешным, но сейчас Тибет считает, что форма, в которой он тогда работал, была чересчур ограниченной. Он попал под чары великой гностической классики Forever Changes группы Love, и глаза его открылись.
Друзья-журналисты из Sounds Сэнди Робертсон и Эдвин Паунси обратили его случайно. В офисе они крутили альбом круглые сутки, и в конце концов Тибет уже не мог выкинуть его из головы. Помимо растущего интереса к макабрическим детским стишкам, Тибет открыл для себя иную музыкальность. «Когда мы впервые поставили Forever Changes, Дэвид только усмехнулся, — вспоминает Паунси. — Он не мог его слушать. А уже на следующий день начал скупать все, что записали Love, и теперь это один из его любимых альбомов». Больше всего его поразила внешняя простота песен и то, как в них сменяют друг друга слои глубинной сложности; примерно так же вроде бы простые детские стишки формировались накапливающимися в течение веков культурными испарениями. Он начал считать иной, атмосферный, апокалиптический подход к звуку предсказуемым и легким. «Подобно большинству людей, я слушал трехминутные песни и думал — это же просто поп-музыка, в ней нет ничего сильного, — признается он. — Услышать, как Артур Ли поет „Yeah, It's alright“ было озарением. Эффект оказался сногсшибательным. И это поп-песня».
В то же время Тибет продолжал опираться на звук, записанный в виде лупов. Помирившись с Бэлансом после ссоры из-за PTV, Тибет и Coil приступили к работе над совместным проектом 1985 года Nightmare Culture. Подруга Тибета Фиона Барр выбрала для обложки альбома литографию коня Калигулы, лежащего мертвым на ступенях Сената, сделанную на основе кадра из одноименного фильма. На второй стороне представлен плод сотрудничества Coil с Бойдом Райсом, названный Sickness Of Snakes. У Тибета вновь проснулся интерес к тибетскому языку, и после исчезновения Тибетского магазина, располагавшегося неподалеку от Музейной улицы в Лондоне, он откликнулся на объявление, автор которого искал людей, желающих его изучать. Так он познакомился с буддологом Джеймсом Лоу, который оказал на Тибета очень большое влияние. Позже он издал книгу буддийских афоризмов Лоу Simply Being в собственном издательстве Durtro.
Новым интересом Тибета стала менструация. Тибет поглощал книги о женском менструальном цикле, его связи с луной и сверхъестественными силами. Мудрая Рана Пенелопы Шаттл и Питера Редгроува с такими главами, как «Девять миллионов менструальных убийств» — фраза, которую Тибет рассматривал в качестве альтернативного названия альбома 1986 года Swastikas For Noddy, — и другие аналогичные книги стали для него основными текстами, и с помощью Дианы Роджерсон он стал настоящим специалистом в области фольклорных аспектов «проклятия». «Записывая In Menstrual Night, я находился в своего рода женской стадии, — признается Тибет. — Это лунная музыка, лунная и водная, как весь альбом и большая часть моих тогдашних песен. На это время пришелся пик моего восхищения менструацией. Я все больше интересовался фольклорными мифами, а кровотечения, лунная природа и приливы встречались в них очень часто. Эта стадия какое-то время продолжалась, но в конце концов я ее сублимировал, покупая книги, а потом отдавая их Диане,