прозвучат бы вполне ласково, но когда Лори резко обернулась к нему, в его серых глазах было столько же тепла, сколько в Ледовитом океане.- Или ты намереваешься разыгрывать подобные сцены и когда мы пойдем к алтарю?..
- Я ничего не разыгрываю,- пролепетала она.
- Вот как? - Его спокойно вежливый тон резанул ухо Лори, так, словно кто-то провел мокрым пальцем по стеклу.- Но в любом случае, тебе не мешает усвоить, что для моей семьи у нас с тобой - роман века.
- О, Господи.- На какое-то мгновение она онемела, затем, пытаясь вложить в свои слова как можно больше яда, проговорила: - И с чего, интересно, они это взяли?
Уголки его губ дрогнули.
- Любовь с первого взгляда, amore mio, точнее, со второго - по прошествии четырех лет. Я встретил гадкого утенка, превратившегося в прекрасного лебедя - и любовь расцвела в моем сердце.
Лори метнула в его сторону взгляд, полный ненависти.
- Ты удивительно циничен...
- Какие бы чувства, прелесть моя, ты ни питала по отношению ко мне лично;- мягко перебил ее Алекс,- тебе придется помнить об этом, общаясь с ними.
- Конечно, мне не хотелось бы разрушать их i иллюзии,- произнесла Лори.
- Да, с твоей стороны это было бы бессовестно.- Голос его по-прежнему звучал бесстрастно, но в его серых глазах она прочла предостережение, а образовавшаяся у тонких губ складка заставила ее сердце заколотиться от страха.
- Алекс! - раздалось вдруг радостное восклицание, и Лори от неожиданности едва не подпрыгнула на месте. Повернувшись, она увидела выходящую к ним навстречу с распростертыми обьятиями синьору Барези. Через мгновение Алекс был уже прижат к пышной материнской груди, и на него низвергались потоки непонятной итальянской скороговорки. Когда он, наконец, был отпущен, Лори тоже была стиснута в объятиях и горячо расцелована в обе щеки.
- Лори, девочка моя,- синьора Барези, как и сын, и прочие члены семьи, прекрасно говорила по- английски,- я так рада снова видеть тебя.
Она потрепала Лори по руке и, заметив перстень, зацокала языком.
- Эх уж этот мой сын, вечно он спешит. Даже не купил обручального колечка, и тебе пришлось надеть это.
- Что поделать, мама,- рука Алекса скользнула Лори на талию, и она замерла, когда его пальцы впились ей в бок.- Я уже говорил тебе по телефону, это было так неожиданно. Наши глаза встретились - и все свершилось, так ведь, carina?
Соглашайся - и немедленно,- недвусмысленно предостерегли его пальцы, снова больно впиваясь в ее тело. А Лори хотелось прыгать на месте от бешенства и вопить: 'Ваш обожаемый сынуля - конечно, для вас он пуп Вселенной, и даже ухоженные ногти на его ногах сверкают ярче Солнца - так вот он подлый, гнусный мерзавец!'
Но заметив, как увлажнились глаза синьоры Ба-рези, державшей ее за руки, Лори не решилась разочаровать ее - по крайней мере сегодня - и она растянула губы в ослепительной улыбке, которая от нее требовалась.
Мать Алекса легонько отстранила ее на расстояние вытянутой руки.
- А ты стала гораздо привлекательнее!
- Видишь, мама, что любовь делает! Обернувшись, Лори увидела старшую сестру Алекса Елену, улыбающуюся им с входной галереи, и тотчас же все остальные члены семьи вереницей сбежали по ступенькам. Наконец, их с Алексом увлекли внутрь дома, и ей пришлось приложить немало усилий, чтобы хотя бы малая частица ее души не поддалась этому всеобщему приливу ликования. По опыту четырехлетней давности, она знала, как просто плениться заразительным весельем семьи Барези. 'Но сейчас нельзя, нельзя',- с отчаянием думала она.
- Джулия, козочка моя, иди же взгляни на Лори.- Синьора Барези двинулась по направлению к кузине Алекса, которая мялась в стороне.
- Здравствуй, Лори.- Смущенно улыбаясь, та чмокнула ее в щеку и взяла за руку. Лори вновь, как и четыре года назад, ощутила полное скрытого смысла пожатие. Не бойся,- чудилось, говорило оно,- я понимаю, как тебе тяжело, но я твой друг.
Впервые за несколько дней Лори искренне улыбнулась и в свою очередь прикоснулась губами к холодной щеке. Кто знает, может, бледная задумчивая девушка, принадлежавшая к семье Барези, но все же чем-то непохожая на них... Лори вспомнила, как ей рассказывали о том, что родители Джулии умерли и ее взяли на воспитание; что она выросла вместе с Алексом и его сестрами, а теперь работает в отделе дизайна на стеклодувной фабрике Барези... Кто знает, может, она станет ее подругой, а то и союзником. Разумеется, Лори никогда не сможет довериться ей полностью: как-никак она Барези. Но все равно, не помешает заручиться поддержкой: впереди долгие недели и месяцы борьбы.
- А теперь - чай, настоящий английский чай.- Синьора Барези вела их по наполненному прятной прохладой дому, во внутренний дворик, куда не проникал полуденный зной. В тени деревьев были расставлены мягкие кресла и шезлонги. В центре располагался небольшой фонтан. Вода извергалась из резного рога, который держал в руках облупившийся каменный херувим.
Лори выбрала маленькое кресло с прямой спинкой: в шезлонге она бы расслабилась, а этого она не могла себе позволить - ни на секунду. Она намеренно поставила кресло так, что Алекс, ведущий оживленную беседу с Еленой и двумя ее подростками-сыновьями, оказался по другую сторону фонтана. Скороговорка слов и энергичная жестикуляция напоминали финальную сцену из оперы Верди, а речь, как она могла догадаться, шла о том, сколько золотых рыбок должно быть в бассейне и не могла ли какая- нибудь приблудная кошка угоститься ими, В прошлый раз эти мини-спектакли забавляли и умиляли Лори, порой она даже с налетом зависти представляла, как здорово, наверное, быть частью такой темпераментной, полной жизни семьи.
Алекс наклонился, чтобы пощупать пальцем воду бассейна. При этом прядь черных волос упала ему на лоб, он откинул ее назад. Да, он чертовски красив, этого отрицать нельзя. Правда, не столь красив, сколько сексуален. Аура сексуальности не покидала его даже в этом мирном семейном кругу. Он носил эту ауру с той же элегантной небрежностью, что и свои дорогие одежды... И какое счастье, что она, Лори, сумела распознать это, найти этому название и, при малейшем душевном отклике со своей стороны, не терять голову, зная, что его привлекательность, или, скорее алчность, не имеет ничего общего с любовью. Джеймс давал ей гораздо большее. Что может быть важнее любви, уважения, взаимопонимания...
- Ох, Лори, мы совсем забыли про тебя, как это с нашей стороны невежливо,- нарушила ее раздумья старшая сестра Алекса.- Попроси Алекса поучить тебя итальянскому, поверь, это совсем просто. И потом,- она лукаво посмотрела на Лори,- это язык любви.
- Нет-нет-нет, в этом нет никакой необходимости, я не собираюсь,- вырвалось было у Лори, застигнутой врасплох, но она тут же поправила себя: - Я хотела сказать, скоро, надеюсь, я смогу понимать его, просто так, слушая ваши разговоры.
Она обернулась и тут же наткнулась на пристальный взгляд серых глаз Алекса. Было в них нечто такое, отчего холодок вновь пробежал по ее спине. Не может же он знать об их с Джеймсом заговоре! От страха Лори прошиб холодный пот. Да нет, конечно, нет. Даже для изощренного ума Алекса это просто невозможно.
Старательно изображая непринужденность, она подалась вперед и взяла со стола маленькое тающее во рту печенье. Но ей казалось, что взгляд, которым наградил ее Алекс, продолжает гнетуще висеть в воздухе, словно надвигающаяся гроза. Лори была счастлива, когда в дверях появился муж младшей сестры Алекса Эммы - Марчелло, который был всего лишь на пару лет старше ее.
Ее вновь представили - на этот раз более формально, ведь Марчелло еще не было здесь четыре года назад. Вслед за ним вышла няня с его маленьким сыном - тоже Марчелло на руках. Лори улыбалась, глядя, как малыш переходит из рук в руки, осыпаемый бурными ласками, но когда Эмма подошла к ней и попыталась передать крошечный сверток, Лори испуганно запротестовала:
- О нет, прошу вас, я ни разу не держала ребенка в руках.
Раздались возгласы изумления, затем младенца осторожно уложили ей на колени, так что волей- неволей ей пришлось подержать его. Он был необыкновенно легким, но крепеньким, его шелковистая
