Лори, не отрываясь, смотрела на портрет, словно это был. некий талисман, оберегавший ее от темных сил, не дающий подступить к ней этим силам, притаившимся в окружающей со всех сторон темноте. Перед тем как спрятать фотографию под подушку и выключить свет, она прижала ее к губам и поцеловала холодное безжизненное стекло.
- Милый, прошу тебя,- вслух произнесла она в темноту,- не заставляй меня так долго ждать. Пожалуйста, вызволи меня отсюда.
Глава 5
Не совсем еще проснувшись, Лори повернулась на другой бок, открыла глаза и наткнулась на немигающий взгляд Алекса. Лишь одно мгновение она парила где-то между явью и сном, но когда он слегка шевельнулся, сдавленно простонала и отпрянула от него.
И тут же с внезапным ужасом осознала, что, видимо, даже не просыпаясь, душной ночью скинула с себя ночную рубашку и теперь распростерлась на кровати как говорится в чем мать родила. Обжигающая краска стыда залила всю ее - от макушки до кончиков пальцев на ногах, она лихорадочно схватила простыню и закуталась в нее.
- Не смущайся, tesoro mio (Сокровище мое), - в глазах его заплясали веселые искорки.- Мне приятно видеть тебя такой... раскрепощенной. Естественно, сам я всегда сплю обнаженным.- Лори невольно прикрыла глаза, представив себе то, что таилось за этими словами: вытянувшееся на постели с ленивой грацией длинное, стройное загорелое тело.- Кроме того, я отнюдь не впервые вижу голую женщину. Но впервые, охотно признаю, вижу такую красавицу: с такой нежной белой кожей, столь восхитительно- свежую, напоминающую мне дивный спелый плод, еще никем не тронутый.
Лори вновь ощутила неторопливо нарастающую внутреннюю дрожь, но ни в коем случае нельзя допустить того, чтобы он почувствовал это тоже и лишний раз потешил свое самолюбие.
- Что тебе нужно? - сухо спросила она.
- Лишь насладиться твоим пробуждением.- Двусмысленность этих слов не стала менее явной от того, что произнесены они были с отменной учтивостью. Лори попыталась встретиться с ним взглядом, но засмущалась и опустила глаза.- И сказать, что пора вставать. Мы едем в Венецию.
Венеция... Лори невольно ощутила радостное волнение. Четыре года назад ее буквально околдовал этот самый романтичный и сказочный из всех городов мира; несколько месяцев она только о нем и говорила. И даже всего лишь на прошлой неделе предложила Джеймсу провести здесь медовый месяц, но тот лишь снисходительно улыбнулся и сморщил нос, проворчав что-то о канализации и загрязненной воде. И вот теперь... Лори закусила губу при мысли о чудовищной иронии судьбы.
Она машинально взглянула на то место, куда спрятала фотографию, и с ужасом обнаружила, что из- под подушки выглядывает уголок серебряной рамки. Алекс тоже смотрел на него, слегка нахмурившись. У Лори едва не остановилось сердце, она попыталась засунуть ее обратно, но Алекс опередил ее. Он вытащил фотографию, повертел в руках, и она увидела, как сурово сдвинулись его брови, а каждая черточка его точеного лица стала жестче.
- Что это такое, черт побери? - Он брезгливо держал портрет двумя пальцами.
- А что, непонятно? Это портрет моего жениха.
- По-моему, ты несколько неточно выразилась.- Голос его был тих, угрожающе тих.
- Как раз точно.- Что-то словно взорвалось в ней, напрочь отметая благоразумие и страх.- Что бы ты ни принуждал меня делать, я по-прежнему люблю Джеймса.
Глаза Алекса сузились.
- Мне кажется, amore mio,- медленно произнес он,- что было бы полезнее для тебя - а для него и подавно, если бы вы расстались изящно. Несмотря на все признаки нежелания устроить скандал,- губы Алекса искривила легкая усмешка,- слуги вряд ли решат, что это - фотография твоего эстрадного кумира.
Стиснув зубы, Лори смотрела, как фотография исчезает в кармане его темно-синего шелкового халата.
Теперь Алекс склонился над ней, и тут только Лори поняла, что под небрежно запахнутым халатом у него тоже ничего нет. Треугольник загорелой груди в мелких завитках влажных после душа волос оставался открытым; на коленях халат расходился от движений мускулистых бедер.
Каждая клеточка тела Лори вопила, что надо спасаться: выбежать ли сломя голову из комнаты, выпрыгнуть ли из окна - неважно как. Он присел на постель, а тело ее оказалось в ловушке под натянутой простыней; он приподнял ее и усадил на кровати. Лори забилась в отчаянии, но он взял ее за подбородок, грубо повернул лицом к себе, испытующе глядя на нее.
- Надеюсь, мы обойдемся без затей, angelo mio?
- Затей? Не понимаю, о чем ты,- выдавила она из себя.
- Гм.- Его пальцы еще сильнее сжали нежный подбородок, так что Лори буквально почувствовала, как на нем выступают синяки.- Позволь мне лишь предупредить тебя на всякий случай, что если кое-кто намеревается появиться в поле зрения на белом коне, чтобы вызволить даму сердца...
'Вызволить!' От потрясения кровь бешено застучала у нее в висках. Неужели Алекс в довершение всего умеет еще и читать мысли?
- Ты подразумеваешь Джеймса? - Каким-то чудом ей удалось заставить свой голос звучать как ни в чем не бывало.
- Разумеется. Или за кулисами выстроилась целая очередь воздыхателей?
- Чтобы вызволить меня из твоих когтей? - Она вздохнула.- Нет, увы. И не стоит беспокоиться, Алекс,- за это представление она, без сомнения, заслужила бы 'Оскара',- Джеймс слишком щепетилен...
- Да, как это глупо с моей стороны...- Вновь его тонкие губы искривились в усмешке.- Этот щепетильный мистер Форсит. Но все же, ради такой женщины, как ты...- Не закончив фразы, он продолжал; слова его обжигали, словно капли кислоты: - И ты, надеюсь, не настолько неразумна, чтобы попытаться сделать из меня еще большего дурака. Ведь в следующий раз не будет полумер. Я полностью уничтожу 'Пэджет' и все, что с ним связано.
Алекс отпустил ее, но она лежала, словно парализованная, а он сжал правую руку в кулак, словно беспощадно раздавливал что-то - или кого-то - насмерть.
- Я достаточно ясно выразился?
- Да.- Ей пришлось собрать все силы, чтобы ее голос звучал отчетливо.- Я прекрасно поняла тебя, Алекс.
- Хорошо. Разумеется, все это касается очень краткого промежутка времени. После чего...
Он помолчал. И Лори не удержалась от вопроса:
- После чего - что?
- После чего мы поженимся,- промурлыкал он.- И я намереваюсь сделать все, чтобы ты больше никогда не вспоминала ни о Джеймсе Форсите, ни о каком-либо другом мужчине!
Тут ноздри Лори наполнил аромат мыла, пряный запах одеколона и теплый, живой всепоглощающий запах мужского тела. Впоследствии она твердила себе сотни раз, что именно смесь всего этого, проникшая в каждую клеточку ее тела, была виной тому, что она, и не пытаясь сопротивляться, глядела на него, широко раскрыв глаза, и даже приоткрыла губы, когда Алекс склонился и припал к ее рту во властном, собственническом поцелуе.
Лори беспомощно лежала в его объятиях, придавленная мощной грудью Алекса, и сначала его губы, а затем и язык поглотили сладость ее рта, наполняя собственной влажной свежестью. Голова у Лори закружилась, она закрыла глаза, и у нее из горла вырвался слабый стон.
Она смутно ощутила, как рука Алекса заскользила вниз по ее шее, поверх тонкой хлопчатобумажной простыни, и застыла на ее груди. Очень медленно он принялся поглаживать ее ладонью, это нежное прикосновение было почти нестерпимо; перед глазами Лори в бешеном темпе закружились звездочки. И когда ее собственная рука конвульсивно вцепилась во все еще влажные темные волосы Алекса, она ощутила, как сосок затвердел и напрягся под его теплой ладонью.
