возражения — она просто велела слугам следовать указаниям Сына, видимо, исходя из предположения, что от Него последуют нужные распоряжения.
Позвольте мне добавить, что, предлагая вам интерпретацию этого всем нам знакомого и любимого отрывка, я продолжаю относиться к матери Христа, Пресвятой Деве Марии, с глубочайшим уважением. Конечно, в ней есть черты обычного человека, и она не совсем безгрешна, но от этого мое уважение только усиливается. Если Богородица такой же человек, как я и вы, то становится очевидным, насколько велики ее вера и послушание. В отношениях с матерью более явной становится и Божественная сущность Христа — даже в случае с первым Его чудом, когда Он милостиво «поддается» дисфункциональной попытке Марии управлять намерениями и действиями Сына.
Сходный паттерн поведения можно встретить в любой дисфункциональной семье. Родители, не учитывая естественных этапов взросления ребенка, слишком рано подталкивают его к определенным действиям. И потом, даже когда дети уже выросли и стали взрослыми, родители склонны навязывать им свои цели и задачи. Такое поведение полностью противоречит идеалу, данному Богом, который состоит в том, чтобы родители заботились о нуждах своих детей, а не наоборот. Если ВДДС рано или поздно не обнаруживают эти «подводные течения» в отношениях с родителями, то всю жизнь живут под контролем и управлением матери и/или отца.
Таким «взрослым ребенком», попавшим под родительскую пяту, стал Род. Он был женат, растил маленьких дети. Род был тружеником, люди его любили. Но жена очень часто злилась на Рода, и он не понимал, почему. Род обратился за помощью. И оказалось, что в отношениях с людьми ему было сложно определить свою долю ответственности, взять на себя только ее и отказаться от чужой. По мере прохождения терапии Род обнаружил, что психологически он был женат скорее на собственных родителях, чем на жене. В свое время он не смог по–настоящему «оставить» родителей, чтобы в достаточной мере «прилепиться» к жене. В психологическом смысле Род жил как двоеженец.
Если отец был в депрессии, Род оказывался рядом, чтобы выслушать его. Если мама обижалась на папу, он был рядом с ней, чтобы она могла излить сыну душу. Если, злясь на отца, звонила сестра, то, как вы уже догадались, Род иногда часами вникал в тонкости ее переживаний. Но то, что Роду приходилось выслушивать своих ближних — еще не беда. Настоящая проблема заключалась в том, что он не просто слушал их, но еще и пытался спасти положение. У него вошло в привычку терпеливо слушать родителей и сестру, иногда давая им советы, после чего те испытывали облегчение.
Конечно же, при наличии такого паттерна семейных отношений никто из членов семьи не делал ничего, чтобы решить свои проблемы. Они просто использовали Рода, чтобы «перекачивать» в него свои эмоции. Род с детских лет исполнял роль «свалки» негативных чувств и состояний. Другие члены семьи тоже очень хорошо знали свои роли. В итоге установился стиль отношений, характерный для дисфункциональных семей. И эта карусель продолжала бы кружиться еще очень долго, если бы Род не начал работать над своими внутренними проблемами.
После оказания «помощи» родственникам Род «носил» в себе все их чувства: он впадал в депрессии, иногда на несколько дней, а порой — на несколько недель. Внутри Рода прочно обосновались боль и гнев всей семьи.
Во время депрессий для жены Род был потерян. Она научилась хорошо распознавать начало депрессивного состояния: ей казалось, что мужа словно затягивает в глубокий омут, и она, в свою очередь, отстранялась, испытывая глухое раздражение, и не говорила Роду о своих переживаниях. А муж постепенно выходил из депрессии и хотел быть ближе к ней. Вот в такие моменты жену охватывал сильный гнев. И это вполне понятно: ведь Род надолго оставлял ее одну, можно сказать, бросал ее.
Решение этой проблемы заключалось в «разводе» Рода с родителями. И это надо было обязательно сделать — иначе могло дойти до развода с женой. Роду нельзя было продолжать «забирать» себе боль родителей. Им следовало научиться самим справляться со своими негативными состояниями: ведь это была их боль, а не его. Если говорить в библейских терминах, то родители Рода должны были сами понести свое бремя (об этом вы читали в 8 главе).
Роду было очень трудно выучить этот урок. С ранних лет он научился носить родительские ноши и продолжал этим заниматься, уже давно став взрослым. Надо сказать, что, взваливая на себя груз, принадлежащий родственникам, Род чувствовал собственную значимость. Если бы он перестал это делать, то утерял бы то особое положение, которое занимал в семье. Никто бы больше не стал на него опираться. Более того, ему, возможно, придется обратить внимание на собственные неблагополучия. А ведь это так страшно! При существующем же положении дел Род был настолько «занят», решая проблемы других людей, что просто не оставалось ни времени, ни сил, чтобы сосредоточиться на своих.
После долгой внутренней борьбы Род, наконец, решился. В разговоре с отцом он смог сказать: «Я не хочу слышать о твоих проблемах с мамой. Ты должен поговорить об этом с ней. А мы давай будем говорить о нас с тобой».
Эти слова Рода, обращенные к отцу, вероятно, можно сравнить со словами Иисуса, которые Он сказал Своей матери: «Что Мне и Тебе, Жено? Еще не пришел час Мой». Произнеся эти слова, Род совершенно не подразумевал, что он не любит или не уважает отца. Род, преодолевая собственные чувства, сообщил ему, что он отказывается нести бремя, предназначенное для отца. Эти простые и честные слова помогли Роду освободиться от порочной схемы поведения. Кроме того, вернув ношу, которую отец постоянно перекладывал на сына, Род и ему дал возможность освободиться — встать на путь выздоровления. Добавлю, что в дальнейшем отец понял, что должен был работать над имеющимися у него проблемами именно с женой, а не сыном.
Иными были страдания Кэрри. Ее родители давно уже утратили близость. Громкие ссоры и открытые конфликты между ними случались редко, но явная холодная отчужденность присутствовала всегда. Несмотря на то что Кэрри была уже взрослой женщиной и сделала неплохую карьеру, она никак не могла заставить себя уехать от родителей и зажить самостоятельно. Ей хотелось жить дома, чтобы всегда быть рядом с мамой и папой. Она заполняла собой их неутоленную потребность в близости — миры родителей вращались вокруг нее.
Выгоду от такого положения вещей имели обе стороны. Кэрри, зная, что в ней нуждаются и что у нее особая роль в семье, чувствовала себя значимой и востребованной. И родителям было комфортно: смещение «центра тяжести» на дочь придавало их давно уже мертвым отношениям осмысленность и создавало видимость общности между матерью и отцом. До тех пор пока дочь удовлетворяла эту потребность, можно было закрывать глаза на то, что в действительности их абсолютно ничего не связывает.
А Кэрри, умная, очаровательная девушка, которая была в возрасте, когда самое время ходить на свидания и вступать в брак, — вдруг осознала, что у нее ни разу не было достаточно продолжительных отношений с мужчинами. После двух или трех встреч с Кэрри мужчины обычно больше ей не звонили. Во время консультаций мы обнаружили, что Кэрри каким–то неуловимым образом сообщала своим партнерам, что ее душа уже занята. В семье ее ролью было поддерживать брак родителей. В ответ они давали Кэрри почувствовать себя особенной. И поэтому у нее не было подлинной потребности в отношениях с молодым человеком ее возраста: свою нужду она удовлетворяла дома.
Когда Кэрри осознала такое распределение ролей в своей семье, она испугалась. Она даже подумать не смела о том, чтобы обсудить свое открытие с родителями, потому что боялась, что красивые декорации, которыми на самом деле являлся их брак, в одночасье рухнут. И тогда развод неминуем. Ведь это было ее работой — помогать маме и папе откладывать решение их собственных проблем. Братьям и сестрам Кэрри было позволительно вырасти, оставить родителей и строить свои жизни, а для нее такое было просто немыслимо.
На консультации, в которой принимали участие родители Кэрри, она, наконец, решилась поговорить с ними о своих чувствах. Сначала они отрицали все, что пыталась сказать Кэрри. Отец — так тот откровенно стыдил дочь за то, что у нее вообще возникли столь крамольные мысли о собственной семье (тема стыда подробно обсуждается главе 4). Однако через некоторое время, когда Кэрри смогла твердо, прямо и открыто сказать о своих чувствах, мать начала безудержно рыдать.
Мама не желала отделения Кэрри и ее ухода из дома. Она хотела, чтобы дочь осталась с ними. Единственным событием в жизни матери, которого она ожидала с нетерпением, было возвращение Кэрри с
