«И БЛИЗКИ СМЕРТНЫЕ ЧЕРТЫ…»: ИЗБРАННЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ

Белой девушки с желтым цветком!

Нежно поцеловали, закрыв дверцу
(А на шляпе желтое перо)…
И разве не больно, не больно сердцу
Знать, что я только Пьеро, Пьеро?..

ГАЗЭЛА. «Стрелу пускаю в солнца круг… Пронзи его!..»

Стрелу пускаю в солнца круг… Пронзи его!
За то, что светит миру мук, – пронзи его!..

Пусть все вокруг ослеплены, – я не хочу!
Пусть знает, как мой лук упруг… Пронзи его!

Но сердце, – ах, опять, как встарь, – вновь влюблено…
О, мой последний милый друг, – пронзи его!..

«Я сегодня катался, веселый, по набережной Невы!..»

Я сегодня катался, веселый, по набережной Невы!
А сердце, – ах, оно разрывалось от муки!..
Знать, что рядом не Вы, не Вы,
Знать, что другие целуют Ваши руки!

Потом… Я не помню… Играли «Лакмэ»,
Кто-то смеялся, что я близок к смерти…
«A mon poete et bien-aime»[2] –
В сотый раз перечитываю на милом конверте…

«Твои ручки и глазки в тревоге…»

Любовью лёгкою играя,

вошли мы только в первый рай…

Фёд. Сологуб

Твои ручки и глазки в тревоге
Сна любовного я целовал,
И всё время неясный и строгий, —
Кто, не знаю, — меж нами стоял…

Но когда, распалённый, сгорая,
Я к твоей прикоснулся груди,
Я вошёл в двери первого рая,
Позабыв странно-слышное: жди…

Я пришёл с тобой к первому раю
Поцелуйною нежной игрой…
И я знаю, я знаю, я знаю,
Мы, как боги, войдём в рай второй.

«Дождь… всюду мокро… никуда ни встать, ни сесть…»

Дождь… всюду мокро… никуда ни встать, ни сесть…
Я иду, и на дожде мои никто не заметит слезы…
Иду, никого не видя, никому не отдавая честь,
А на груди, ах, на груди у меня две алые, алые розы!..

Ее милые руки я вчера целовал в последний раз,
И она дала мне розы и нежно поцеловала…
«Я не могу не думать… и не желать Вас»…
Бедное сердце, что же ты биться перестало?..