По законам Паркинсона
Основанное в 1992-м издательство «Вагриус» на заре второго русского капитализма было показательно успешным проектом и одним из самых замысловатых акронимов в истории отечественной литературы. Псевдолатинское слово «Вагриус» возникло из первых букв фамилий основателей – Олега Васильева, Владимира Григорьева и Глеба Успенского.
Это был классический издательский проект, развивавшийся по законам Паркинсона. На ранней – «гаражной» – стадии, когда не совсем понятно, где заканчивается труд и начинается веселье, созданный друзьями и единомышленниками «Вагриус» преуспевал, заполняя своей продукцией книжные полки и интеллектуальное пространство все еще читающей страны. В главной, «черной» серии издательства «Современная литература» выходили Солженицын и Лимонов, Аксенов и Шишкин – литературный продукт со знаком качества.
«“Вагриус” был очень мощным издательством, – вспоминает Алексей Беляков. – Совладелец Владимир Григорьев сразу сделал ставку на власть. Он был близок Кремлю, и в “Вагриусе” висела благодарность от Ельцина за помощь в выборах 1996 года».
И Виктор Пелевин на протяжении 90-х оставался, без сомнения, не только важным с экономической точки зрения вагриусовским автором, но и автором дружеским, входящим в «гаражный» круг.
На одной из редких пелевинских фотографий тех лет (1997 год, из архива Татьяны Щербины) он запечатлен вместе с сооснователем «Вагриуса» Глебом Успенским. Автор «Чапаева» уже в черных очках (хотя снимок сделан в помещении), но выражения лиц на снимке и внушительная рюмка в руках у писателя не позволяют усомниться в задушевной близости работника и работодателя.
К концу девяностых «Вагриус» входил в двадцатку ведущих российских издательств, но не смог сохранить свои позиции в нулевых. Рынок медленно, но верно подминали под себя два книжных монстра – издательские группы «Эксмо» и «АСТ», владеющие сегодня помимо издательств и сетями книжных магазинов.
По данным Книжной палаты, в 2010 году общий тираж выпущенных «Эксмо» и «АСТ» книг составил 79 и 73 миллиона экземпляров соответственно, а на долю этих двух издательств приходилось до трети российского книжного рынка.
«В свое время запуск серии “Мой XX век” и серии современной российской прозы был для “Вагриуса” удачным ходом, – замечает бывший главный редактор издательства “Вагриус” Алексей Костанян. – Но все равно нашим оборотам было далеко до мощностей “АСТ” и “Эксмо”. В отличие от монстров печатной индустрии мы не обладали своими типографиями и собственной сетью распространения. У нас не было права на ошибку».
Ошибок, судя по всему, допущено было немало. Ходили слухи, что основатели потеряли интерес к бизнесу – «гаражная» стадия подошла к концу. Ну а добил теряющее позиции издательство кризис. Опять- таки по данным Книжной палаты, в 2008-м «Вагриус» выпал не то что из двадцатки – из первой сотни русских издательств. В том же 2008 году один из основателей издательства Владимир Григорьев стал заместителем руководителя Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям.
Неизбежный, кажется, финал: в 2010-м появилась информация о задержках зарплаты в издательстве, поисках владельцами покупателя всего бизнеса и исходе авторов и части команды в издательство «Прозаик». Будущее «Вагриуса» под большим вопросом.
Однако расставание Пелевина с издательством произошло еще тогда, когда дела шли сравнительно неплохо. Не его ли исход толкнул «Вагриус» по наклонной?
«Думаю, уход Пелевина не был такой уж трагедией, – считает Алексей Костанян. – Тиражи его книг были не такие большие, если их сравнивать с другими авторами. От “Вагриуса” ушли Улицкая и Радзинский. Их тоже переманили, и это для издательства была более существенная потеря».
На вопрос, может ли он рассказать про переход Пелевина в «Эксмо», бывший генеральный директор «Вагриуса» Анатолий Скорондаев в телефонном разговоре буквально сказал следующее: «Однозначно и коротко – нет. Я это не комментирую».
Неизвестно, что послужило истинной причиной перехода и насколько достоверна фантастическая легенда о встрече трех писателей на семинаре (Костанян, например, считает ее вполне реалистичной), но очевидно, что издатели и писатель расстались нехорошо.
Во всяком случае, пелевинские «Числа» – ключевое произведение цикла «ДПП (NN)» – напичкано сатирическими выпадами в адрес бывших коллег. Такое неласковое «прощай» бывшим друзьям и соратникам. Намеки, как часто у Пелевина, прозрачней некуда.
Семь центов
Несмотря на узость культурного кругозора, а также несопоставимые с пелевинскими заработки и уровень жизни, главный герой «Чисел» – бизнесмен Степан Аркадьевич Михайлов – по сути, очередное альтер эго Пелевина.
Совпадений много. Хотя бы возраст. «Степе исполнилось тридцать четыре года в разгар ельцинской эпохи» – Пелевину тридцать четыре исполнилось в 1996-м, в начале второго президентского срока Ельцина. А еще англофильство и увлечение эзотерикой, включая гадания на гексаграммах при помощи китаиста- кагэбэшника Простислава (см. «Прости, Слава»). Образ, безусловно, дополнили новые знакомые писателя, но в сердцевине этого образа он сам.
У Степы, избравшего себе на заре юности тотемное число 34, есть «лунный брат», антипод Жора Сракандаев, в чьем гоголевском именовании сразу же смешаны генеральный директор «Вагриуса» Анатолий Скорондаев и его заместитель Георгий Быковский, широко известный как Жора. Некоторые сверхзоркие критики даже разглядели в паре чеченских бандитов Мусе и Исе сооснователей издательского дома Григорьева и Успенского, но это, наверное, преувеличение.
На пике важной и по сюжетному развитию, и по эмоциональному напряжению сцены Степа пенетрирует Жору резиновым членом под прицелами скрытых камер в «кабинете» петербургского гей- клуба. При этом Жора, инициировавший происходящее, облачен в наголовничек с ушками осла и, приближаясь к пароксизму, выкрикивает «Семь центов! Семь центов!».
Здесь каждое лыко в строку.
Осел – эмблема «Вагриуса». Семь центов, по легенде, получал Пелевин с одного проданного экземпляра.
Поневоле напрашивается вывод: сделав антигероя пассивным гомосексуалистом, Пелевин высказывает свое отношение к бывшим издателям. И оно сродни отношению телезрителей к судье, назначившему пенальти в ворота российской сборной по футболу на последних минутах матча с пока что ничейным результатом.
В месте действия «Чисел» – гей-клубе с приватными комнатами для лингамизации желающих – угадывается популярнейшее петербургское заведение рубежа веков – клуб «69», известный среди людей бывалых как «Числа».
Числами же, судя по всему, измерялась и главная обида Пелевина на «Вагриус» – мало денег. Не те числа.
Миллионер
По той же широко распространенной легенде Пелевин запросил миллион долларов авансом в обмен на обязательство каждый год выдавать по книге. Миф о пелевинском миллионе обычно следует за легендой о встрече с Акуниным и Марининой в Германии и сопровождается утверждением, что Пелевин в «Эксмо» запросил высокие роялти в один доллар с каждой отпечатанной книги.
Подтвердить или опровергнуть это, по понятным причинам, невозможно – и сам автор, и издатели связаны соглашением о конфиденциальности такой информации. Однако в наших силах прикинуть, насколько в принципе велика или мала вероятность подобного с экономической точки зрения.
Книги сходной ценовой категории стоят от 200 (издания прошлых лет) до 350 рублей (новые издания). Возьмем за расчетный показатель, скажем, 250. Обычно магазины накидывают к отпускной оптовой цене книги сто процентов. Но с бестселлерами нередко поступают иначе. Хиты позволяют привлечь внимание к магазину, поэтому книготорговцы готовы делать на них меньшую наценку (рассчитывая на то, что попутно покупатель приобретет и более дорогие издания). Можно предположить, что оптовая цена бестселлеров не 125 рублей, а, например, 150. Именно от оптовой цены и высчитывается роялти автора. Издательства платят авторам от 10 (для начинающих) до 20 (для суперзвезд) процентов. Двадцать процентов от 150
