Совсем немного вещей захватили конструкторы с собой из Москвы: только чертежи, необходимые справочные материалы да кое-что из мебели. Но когда все это немудреное хозяйство затащили в свои новые «апартаменты», то повернуться там стало почти невозможно.
В разгар этой «битвы» в конструкторском доме появился Сергей Владимирович Ильюшин. Он, как всегда, принял самое деятельное участие в общих хлопотах по устройству рабочих мест в новом помещении, напомнив при этом народную мудрость, что не место красит человека, а наоборот…
Сергей Владимирович Ильюшин принадлежал к тому типу руководителей, которые считают себя обязанными быть во главе всегда, везде и во всех делах своего коллектива.
В конструировании он увлекал всех своими идеями, принимая во внимание при этом и дельные мысли своих помощников. Он мог запальчиво спорить, отстаивая свое мнение, но и соглашался с предложениями более рациональными.
Следуя своему пониманию руководителя-вожака, Ильюшин и здесь, в эвакуации, был впереди. И никого не удивляло, что Сергей Владимирович вместе со всеми таскал и расставлял вещи, устраивал свое ОКБ на новом месте.
Поздно вечером первого дня пребывания в «зеркальном» особняке конструкторы расстелили на полу комнат матрацы и, не раздеваясь, вповалку улеглись спать — устали изрядно. Сергей Владимирович был здесь же, спал рядом со всеми, укрывшись своей видавшей виды меховой кожанкой.
В течение нескольких дней, пока конструкторов расселяли в городских домах, они так и жили в своем ОКБ. Но вот вскоре все были размещены. Начались рабочие будни. Каждый имел задание. Некоторые трудились непосредственно в бюро — Сергей Владимирович торопил с проработкой различных вариантов конструкций. Но многие сотрудники ОКБ направлялись на заводскую площадку и включались в работу по разгрузке и транспортировке заводского оборудования. Эта была работа для всех. Здесь аэродинамик не отличался от прочниста, а конструктор шасси от электрика. Впрочем, слесарь, если и отличался от конструктора, то только тем, что увереннее орудовал вагой при транспортировке станков от эстакады в цех.
Конечно, не легко давалась инженерам непривычная работа грузчиков-такелажников. Но из всех трудностей военного времени наиболее запомнились тяжелые поездки в неотапливаемых дачных поездах из города на завод и обратно… Совершенно измотанные добирались люди до своих коек, порой думая, что уж завтра не будет сил выйти на работу. А наступал рассвет, и они снова спешили на заводскую площадку, где с каждым днем становилось все более оживленно.
С раннего утра каждого дня территория завода превращалась в огромный человеческий муравейник, где каждый был предельно занят. Люди работали самоотверженно. Торопила и начавшаяся зима. Также всех подгоняло и страстное желание поскорее включиться в основную работу, желание побыстрее закончить с разрухой, навести порядок на новом месте, выйти из ненавистного состояния вынужденного простоя, сделать завод снова полнокровно действующим, выпускающим грозные «илы».
Собравшийся на новой площадке в полном составе партийный комитет завода возглавил организацию всех работ по разгрузке эшелонов и расстановке оборудования. Здесь коммунисты возглавляли самые трудные участки и вели за собой людей. Во всей этой сложной, подчас очень трудной обстановке главным стимулом, заставлявшим людей самоотверженно трудиться, было стремление походить на тех, кто был на фронте. Как бы ни было трудно здесь, в любой тяжелейшей ситуации помогала одна мысль: «А им там тяжелее». Она сразу как-то уменьшала, принижала значимость тыловых трудностей.
Эвакуация завода совпала с периодом ожесточенных сражений на подступах к Москве. Как ни скупы были сводки Совинформбюро, но и по ним, а также по рассказам людей с предприятий, эвакуированных из Москвы, здесь могли составить себе хотя бы общее представление о серьезности и напряженности положения на фронтах перед столицей. Представление достаточное, чтобы понять: там решается если не все, то очень и очень многое…
Более полная картина военной обстановки близ Москвы станет всем известной значительно позднее. Тогда массы людей не знали, что по плану операции «Тайфун» для захвата Москвы противник сосредоточил огромное количество войск. Только много времени спустя после окончания войны миру станет известно чудовищное заявление Гитлера: «Там, где стоит сегодня Москва, будет создано огромное море, которое навсегда скроет от цивилизованного мира столицу русского народа».
Новостройка, на которую перебазировался завод № 18, входила в число новых авиазаводов, строительство которых велось по решению Политбюро ЦК ВКП (б), принятому в сентябре 1939 года. Возглавлял эту стройку крупный инженер-строитель, генерал А. П. Лепилов. Главным инженером был В. В. Смирнов, а его заместителями — П. К. Георгиевский и И. И. Абрамович. Все строительство, масштабы которого позволяли определить его как одно из крупнейших строительств нашей страны, было разбито на ряд самостоятельных строительных районов, начальниками которых были: Г. Н. Серебряный, Ф. Г. Долгов, Я. Д. Кренгауз, Г. Ф. Ивойлов. Также в самостоятельный строительный район, весьма внушительный по размерам и объемам работ, был выделен район обеспечения, во главе которого стоял инженер-строитель В. В. Волков. Одним из главных объектов этого района являлся центральный механический завод, изготовлявший строительные металлоконструкции для всей стройки, выпуск которых достигал четырех тысяч тонн ежемесячно.
Огромные размеры строительной площадки и чрезвычайно сжатые сроки строительства авиакомплекса требовали особо четкой организации партийно-политической работы в многотысячном коллективе строителей. Здесь, как в армии, был создан политотдел, во главе которого поставили опытного, энергичного политработника А. Н. Краснова. Через партийные комитеты строительных районов, партгруппы на участках и в бригадах политотдел сплачивал коллектив, нацеливал его на ударную, самоотверженную работу.
За четвертый квартал 1940 года были в основном закончены подготовительные работы и создан жилой поселок для строителей. А с января 1941 года все строительные районы приступили к основному строительству. В конце апреля — начале мая начался монтаж металлоконструкций в каркасы корпусов будущих авиазаводов.
В конце апреля 1941 года нарком авиапромышленности А. И. Шахурин вызвал к себе группу специалистов Наркомата и обратился к ним со следующими словами:
— Вам, товарищи, поручается поехать на новостройку в город Энск, подробно ознакомиться с состоянием строительства там группы авиазаводов. Вместе с руководством строительства необходимо разработать рабочие графики окончания строительства основных заводских корпусов по каждому заводу, монтажа в них технологического оборудования и сдачи этих заводов, а также жилого поселка в эксплуатацию. Старшим группы назначается товарищ Кофман. Действовать прошу быстро и четко.
Более полутора месяцев работала эта группа на новостройке, выполняя сложное задание наркома. Наконец 20 июня Кофман с товарищами были готовы выехать в Москву для обстоятельного доклада. Выехали. Весть о начале войны застала их в пути.
На доклад к Шахурину группа Кофмана попала только через неделю после приезда — нарком был круглосуточно занят.
И, конечно, все подготовленные до войны планы и графики освоения новостройки теперь, во время войны, оказались непригодными. Даже сама первоначальная цель строительства — создание группы новых авиационных заводов, которым были даны номера, назначены их директора — теперь, в конце июня 1941 года, стала принципиально, иной. Строящиеся предприятия необходимо было не в 1943 году, как первоначально планировалось, а срочно, в течение 2–3 месяцев 1941 года подготовить к приему эвакуируемых авиазаводов и их коллективов.
А. И. Шахурин, прилетевший на стройку 22 октября 1941 года, вспоминает:
«Новая площадка, куда я приехал с аэродрома, представляла зрелище не совсем обычное. Группа новых, недостроенных корпусов заводов. Огромная масса людей снует, на первый взгляд, беспорядочно, грязь и неустроенность самой территории. Некоторые корпуса еще не начали строить (кузнечный для самолетостроительного и литейный для моторного заводов). Железнодорожные пути были проложены внутри ряда цехов, что облегчало разгрузку оборудования. Рабочие и мастера Московского авиазавода спрашивали, как в Москве, давно ли я оттуда. Я рассказывал, что сейчас в Москве остались те, кто должен остаться. Москва обеспечена всеми видами оружия, и враг не пройдет. Спрашиваю, как у них дела.
