всего отключить, иначе рука то и дело касается его при печати, переставляя курсор в случайные места. Разработчики устройства, вероятно, заметили это, потому что для отключения тачпада предусмотрена специальная кнопка на клавиатуре. В том же верхнем ряду, кстати, как и на ноутбуках, есть и другие полезные кнопки, регулирующие яркость экрана, управляющие воспроизведением музыки и отвечающие за другие часто необходимые функции.
Transformer с подключенной док-станцией похож на любой другой нетбук, в том числе и ценой. Правда, возможность отсоединить экран и получить таким образом полноценный планшет выгодно отличает его от других устройств подобного класса. Но самое главное преимущество — это, пожалуй, операционная система Google Android. Именно за счёт неё удалось достичь впечатляющего суммарного времени работы без подзарядки, которое составляет шестнадцать часов.
Отдельного упоминания заслуживает чипсет Nvidia Tegra 2, трудящийся внутри Slate и Transformer. Главный его козырь — выдающаяся производительность при работе с приложениями, активно использующими трёхмерную графику (то есть играми). На данный момент доступно около двадцати игр, оптимизированных специально под Tegra и на полную использующих все возможности чипсета. Некоторые из этих игр (к примеру, Guerilla Bob и Galaxy on Fire 2) предустановлены на планшет. Ожидается, что к концу года количество игр, оптимизированных под Tegra, вырастет до пятидесяти.
Последнее демонстрировавшееся устройство — Asus Eee Slate заметно отличается от Transformer и Slider. У него нет клавиатуры, экран куда больше (12 дюймов, но разрешение при этом то же — 1280 на 800), используется процессор Intel Core i5, а вместо Android стоит Windows 7. Устройство заметно толще, да и вес совсем не «планшетный» — 1,16 кг. При первом взгляде на Slate возникает впечатление, что это, скорее, традиционный ноутбук без клавиатуры, а не планшет. Ориентировочная цена в 50 тысяч рублей лишь подтверждает эту догадку.
Однако у Slate есть одна важная особенность, делающая устройство куда более полезным, чем может показаться на первый взгляд. Поверхность его экрана реагирует не только на нажатия пальцем, но и на перо. Здесь используется технология, применяемая в графических планшетах Wacom, и это означает, что будут учитываться давление на перо и угол его наклона.
Получается, что Slate вряд ли можно ставить в один ряд с нынешними планшетами, зато это устройство заинтересует художников, дизайнеров и инженеров, имеющих дело с чертежами. Габариты и вес Slate возникли не на пустом месте. Начинка взрослого ноутбука означает возможность без проблем запускать любой графический редактор. Если уж Slate и сравнивать с каким-то другим устройством, то ближайшим аналогом будет Wacom Cintiq — внешний дисплей со встроенной вакомовской поверхностью для перьевого ввода. Но в Cintiq не встроен компьютер, и его придётся подключать к рабочей машине аж двумя проводами, тогда как Eee Slate легко брать в дорогу и рисовать на природе или обрабатывать фотографии в полевых условиях.
Колумнисты
Кафедра Ваннаха: Гонка за лидером
В середине позапрошлого столетия Британия была не только лидером мировой торговли, но и подлинной Мастерской Мира. Сердцем технологий тогда были уголь и сталь. Так, в 1850-м году в Англии было добыто 49 миллионов тонн каменного угля, ну а Германия, располагавшая тогда, кроме Рура, ещё и Силезией, с её горными богатствами, выдала нагора лишь 6,7 миллиона тонн. Чугуна в том году британцы выплавили 2250 тысяч тонн, а немцы – лишь 208 тысяч… И это лишь валовые показатели.
Уровень в качестве изделий был куда сильней. Скажем, германские лезвия и кухонных ножей, и бритв (в то время опасных) безнадёжно уступали по качеству английским. Золингену лишь предстояло оспаривать у Шеффилда пальму клинкового первенства. Это в конце индустриальной эпохи Made in Germany звучало гордо. Введено же это клеймо было по требованию английских промышленников и торговцев, дабы оградить покупателя от дешёвых низкокачественных поделок, тогдашнего контрафакта.
Грюндеры, отцы-основатели германской индустрии, прекрасно были осведомлены о своих слабостях. Их специалисты очень любили ездить в Англию, дабы стянуть там тот или иной технологический секретик (бдительно охраняемый британцами). В области машиностроения, скажем паровозного, конструкции и технологии закупались у американцев. Типичное догоняющее развитие… А Британия на месте не стояла.
Уже в 1880 году в Великобритании было 128 727 паровых машин общей мощностью 7 780 000 лошадиных сил. 110 000 стационарных машин на фабриках (это было время так называемого группового привода) и копях, общей мощностью в 2 200 000 лошадиных сил, 13 480 локомотивов в 3 400 000 лошадиных сил и 5 247 судовых машин в 2 180 000 лошадиных сил. Всё было хорошо…
Только вот на второе место в мировой индустрии к 1913 году вышла Германская империя. Правда, угля немцы добывали чуть меньше, чем англичане, — 277 миллионов тонн против 292 миллионов. Но в целом её промышленность уступала лишь Соединённым Штатам. Железной руды Германия в 1913 году добыла 28,6 млн т. По выплавке чёрных металлов Германия занимала второе место в мире; перед Первой мировой войной она выплавляла 19 млн т чугуна.
Германия стала мировым лидером в экспорте химических продуктов, держа более половины этого рынка. И на электротехническом рынке немцы лидировали, да и мощность своих электростанций за первое десятилетие ХХ века возросла стократно… А ещё нарождающаяся отрасль двигателей внутреннего сгорания (в которой германец силён и поныне).
Почему же так происходило? Что помогло Германии? Ну, прежде всего – вовлечение в индустриализацию сельского населения. Вот что утверждал Энциклопедический словарь Брокгауза и Евфрона: «До половины XIX ст. Г. была страной земледельческой по преимуществу, сельским хозяйством занималось до 65% населения». Но ситуация менялась. «В настоящее время (по переписи 1895 г.) им занимается около 36%; остальное население посвящает себя промышленности (39%)»… Именно эти люди, пришедшие из крестьянских хозяйств в заводские цеха, и обеспечили промышленный рост.
Ну а развитию «грюндерского» капитализма помогла ещё война. По результатам Франко-прусской войны 1870-71 годов на новорожденную Германскую империю пролился золотой дождь контрибуций, на фантастическую сумму в пять миллиардов франков (один франк – 4,5 грамма серебра).
Но ещё до того момента, когда превосходство германской промышленности над британской стало явным, появился крайне серьёзный признак, показывающий это. Ведь не забудем, что у англичан были несопоставимо лучшие стартовые условия. Британия владела гигантской империей, над которой никогда не заходило солнце, – колоссальным рынком сбыта и неисчерпаемым источником ресурсов. Английский
