В этот момент кони к нам приблизились, и остановились метрах в пяти, настороженно поглядывая на моего Кота. Рыжий, впрочем, тоже не испытывал большого восторга от соседства животных, сильно превосходящих его размерами.
'Мы их съедим? Они хоть вкусные?'- спросил Кот, хотя при этом чувствовал себя слегка неуверенно.
'Они не вкусные. Мы на них поедем. Это наши кони'- ответил я, стараясь представить, как это будет выглядеть. Видение окружающего мира Кота стало претерпевать первые изменения. До сих пор всех живых существ рыжий философ делил на своих – с которыми охотишься, чужих – с которыми дерешься на смерть, защищая жизнь или свой Лес и предметов охоты, которые были вкусные. Правда были создания вроде белок и ворон, но они как бы фон лесной жизни – ни пользы, ни вреда. Так, развлечение. Еще был серый котяра, с которым Рыжий уже неоднократно дрался, впрочем, не применяя против члена прайда свои страшные когти и зубы. Но оплеухи тяжелыми лапами, хоть и с втянутыми когтями, которыми обменивались претенденты на лапку прекрасной Халвы, были очень чувствительны. Впрочем, серый был все равно свой, хоть и неприятный типчик. А тут эти странные кони. Рыжик впечатлился, прилег и надолго задумался.
Тем временем Цвета быстро сделала пять шагов, и приблизилась к белоснежной кобыле.
– Облако, родная, как же я за тебя переживала, – защебетала девочка, обняв большую морду прекрасной лошади. Потом быстро обошла кобылу и порылась в объемистой седельной сумке, через пару секунд вытащив оттуда широкую щетку. Потом Цвета быстро отстегнула седло, которое свалилось в траву, и стала водить щеткой по спине животного. Белоснежная красавица стояла, переступая копытами, и громко фыркала от удовольствия.
– Спинка чешется у лошадушки. Сейчас почешу, моя умница. И гриву переплету, и накормлю, и напою. Да ведь, воин? – продолжала причитать Цвета, бросая поощряющие взгляды в мою сторону.
За этой идиллической картиной наблюдали с завистью две пары глаз. Первая пара принадлежала мне. Уж больно ловко управлялась с лошадью девчонка. Что сказать, истинная дочь народа Великой Степи. Я же никогда особо не увлекался конным спортом. В седле держусь неплохо, но заслуга в этом принадлежит, в основном, разнообразным автоматизированным конным тренажерам. Если и приходилось ездить на живых лошадях, то это были или довольно безликие выезженные профессиональными жокеями кони ипподрома, или невзрачные перекладные клячи постоялых дворов некоторых средневековых миров. Мощный боевой конь из табунов Желтолицых Всадников, по видимому с кличкой Туча, вполне соответствующей внешнему облику, отличался от них как волк – от пуделя.
Вторая пара глаз принадлежала самому коню. У него тоже, скорее всего, чесались бока и взопрела спина под седлом. Периодически он косил взглядом на меня, но вид незнакомого человека, с непривычно раскрашенным лицом, от которого еще и слегка пахло паленым мясом, не внушал доверия благородному животному.
Картина была не радостная. В центре светлым пятном стояли две представительницы прекрасного пола разных видов живых существ, представляющие полную гармонию мирового женского начала, а по краям темными мазками были обозначены мужские образы, как духи войны, между которыми не было и тени взаимной симпатии.
Так дело не пойдет. 'Не правильный душевный настрой – гарантия поражения', – любит повторять сэнсэй. Я внутренне встряхнулся, и, как говорится, настроился на другую волну.
Бедный коник. Спинка чешется, устал, мой хороший. Столько скакал по диким лесам, еще и подружку слабую защищал. Вот молодец. А какой красавец то! Сильный, умный. Иди сюда, мой красавчик. Вот тебе яблочко, умный конь. Сейчас я сниму это седло неудобное, спинку тебе протру. Вот так. Теперь щетку возьмем, куда же она запропастилась-то в твоих сумках. А, вот она. Теперь спину и бока тебе почешем, и снова почешем, приятно тебе, хочется, а сам-то не можешь. Ах ты, хитрец эдакий. Куснуть хотел, гордый мой. Ну, меня не укусишь, реакция хорошая. Вот умница. Давай седло оденем, вот так, теперь тебе хорошо. Сильный конь, моя гордость! Давай прокатимся, ты же быстрый, как ветер, как стрела, пущенная из лука.
Цвета удивленно смотрела, как я бормочу тихонько, со счастливым видом ухаживая за могучим, боевым животным.
'Кони носят нас, как кошки маленьких котят?', – спросил вдруг Рыжик, в голове которого происходила большая мыслительная работа по приведению мироустройства в порядок, и взглянул на коней с уважением. Лошади никак не желали вписываться в его кошачий внутренний мир. Я представил себе Тучу, скачущего по степи и держащего меня зубами за шкирку, как кошка котенка. Картина получилась потешная.
'Сейчас покажу' – ответил я задумчивому Коту, одним прыжком вскочив в седло. И Туча взял с места.
Это было великолепно. Конь шел широкой ровной рысью, значительно быстрее наших земных скакунов. Ветер свистел в ушах, внутри все пело от восторга. Я первый раз в жизни почувствовал полное единение с конем. Ощутил себя кентавром, покорителем пространств. Степь летела назад. Быстро сделав большой круг по полю, мы вернулись к своему небольшому отряду. Спрыгнув на землю, я обнял коня за шею и замер, боясь спугнуть волшебное ощущение единения. Конь дышал ровно и спокойно. Могучее животное.
'Понятно', – сказал рыжий умник. Потом вдруг спросил: 'А где мой конь?'.
Представив Кота, ловко сидящего на коне, задними лапами обхватившего круп и зацепившегося когтями за стремена, а в передних удерживающего поводья, я не выдержал, и рассмеялся. Рыжик – самый лучший кот на свете. А Туча – самый лучший конь. Работа перестала казаться мне невыполнимой. Осталось только избавиться от девчонки.
Глава 7. Неожиданная…
А кто самый главный на свете?
(религиозный вопрос, подслушанный
в детской песочнице)
Только я подумал об этом одетом в зеленые одежды двуногом бедствии, как она тут же начала старательно портить жизнь.
– Первый раз вижу горца, который ездит не хуже воинов Степи. Ты опять удивил, цветнолицый воин, – сказала Цвета, и подозрительно на меня уставилась.
Волшебное чувство единения с конем упорхнуло. Впрочем, Туча не изменил своего ко мне отношения, и спокойно продолжал стоять рядом, готовый в любой момент громадной чернокрылой птицей рвануться в полет. А я мучительно придумывал естественный ответ на поставленный въедливой девчонкой вопрос. Никакие умные мысли в голову лезть не торопились.
– Называй меня Тим, – все, что я смог выдавить из себя. Меня немного раздражала вся эта краска на лице, так что вовсе незачем об этом постоянно напоминать.
– И потом, Туча конечно добрый и доверчивый конь по сравнению с другими нашими жеребцами. Но все равно, ты слишком быстро с ним подружился. Я думала вас придется мирить целый день, – не унималась противная девчонка. Вот и спасай ее после этого. Я по достоинству оценил высказывание: 'Ни одно доброе дело не остается безнаказанным'.
Мы ненадолго замолчали, подозрительно поглядывая друг на друга.
Потом Цвета вдруг замерла, и посмотрела на меня благоговейно. В ее черных глазищах блеснули слезы восторга.
