дал, и ужом вывернувшись из протянутых рук, пронырнул сквозь толпу и скрылся в штабе.
В пограничном отряде поддерживалась строгая дисциплина, благодаря которой я спасся, правда, ненадолго. Рядовой состав в штабную комнату доступа не имел, поэтому за мной проследовали только Ом, пара другая десятников, маг Стихий и весь наш небольшой отряд.
– Клянусь потрохами огра, это был самый лучший выстрел на территории форта за всю историю его существования! Жаль, я его не видел! – заорал Ом высоким голосом, как только переступил порог комнаты, и, естественно, бросился меня обнимать.
Высота стен в комнате была небольшая – метра два с половиной. Гром стоял, едва не задевая головой дубовую балку перекрытия, и если бы меня решили подбрасывать, как во дворе, то думаю, что после первого же броска меня пришлось бы просто отскребать от потолка. Объятия командира и его офицеров пришлось терпеть еще минуты три, напрягая все мышцы в теле, иначе меня бы просто раздавили. У меня и так остались большие синяки от дружеских хлопков по плечам, на Земле способных прибить среднестатистического бычка. Убить зловредную птицу оказалось гораздо проще, чем пережить последствия радости обитателей пограничного форта. По-видимому, жизнь тут была достаточно скучна, так что я устроил жителям форта настоящее шоу, а остальное были заслуженные аплодисменты, пережить которые оказалось гораздо сложнее, чем вооруженную схватку с опасным противником.
Наконец, все бойцы форта, присутствующие в комнате штаба, выразили мне свое уважительное отношение, а я после этого остался жив, правда, не очень твердо стоял на ногах. Тут появился довольный мальчишка-гном и притащил тушку убитой курицы, в которую вцепился когтями правой лапы огромный ястреб с почти отрубленной моей стрелой головой. В комнате радостно заорали снова, и я пережил повторную атаку на мои кости – посредством дружеских объятий и ободряющих хлопков по отбитым плечам.
– Меня зовут Галт. Можно нам оставить ваш трофей в форте? Я из него сделаю чучело, и оно украсит штаб, – попросил мальчишка-гном, как только повторное испытание моих ребер и плеч на прочность закончилось. – Твою стрелу затоптали ненароком, – добавил паренек и замер, ожидая моего ответа.
– Конечно, бери, Галт. Я его теперь боюсь больше, чем когда он был жив. Он мне может служить напоминанием того, что убить могут не только враги от ненависти, но и друзья от радости, а стрела… ладно, переживу, – ответил я парню, кряхтя и потирая ушибленные бока и плечи, чем вызвал радостный гогот у всех, присутствующих в штабе. Парень после моих слов убежал куда-то с довольным видом, но вскоре вернулся, и продолжил носиться между нами, успевая не хуже хозяйки 'Золотистого паучка'. Цвета тем временем подошла и положила сухую ладошку на мою шею. Потом она быстро пропела какое-то заклинание, и боль из моего помятого тела почти сразу ушла.
'Взять с собой Лечащего Жреца была хорошая идея', – подумал я после этого.
На столе тем временем появилась бутылка вина, которую Ом тут же откупорил и разлил красную ароматную влагу по серебряным бокалам.
– Эту бутылку я поклялся открыть, когда ястреб украл третью курицу, но в течение месяца я на нее только смотрел. Хочу выпить этот бокал за здоровье Тима, чей ястребиный глаз оказался поводом для того, чтобы открыть этот сосуд! – провозгласил Ом тост, и мы выпили по бокалу вина, вкус которого оказался вполне достоин его аромата.
За столом стало шумно, все попросили рассказать о подвиге, но я стыдливо отнекивался. Потом десятник сбегал во двор и привел светлокожего варвара, дежурившего на стене в тот момент, когда я сбил птицу. Боец, которого звали Рон, перед лицом начальства вел себя сдержанно, но по радостным взглядам, которые он на меня иногда бросал, чувствовалось, что мне еще предстоит испытание на крепость при встрече с рядовым составом форта. Светлокожий варвар многословно и экспрессивно расписал мое поведение при охоте на ястреба, от момента подъема на стену до самого выстрела по атакующему хищнику. Из его рассказа я с удивлением узнал, что, оказывается, плел какое-то непонятное заклинание, благодаря которому, скорее всего стрела и попала в куриного вора. При этом он отнюдь не считал применение волшебства нечестным, наоборот, от этого уважение всего форта ко мне подпрыгнуло еще на один порядок. Хон, его брат, дежуривший вместе с ним, полностью подтвердил его слова перед солдатами форта, и может подтвердить их тут, перед офицерами. После этого Рону был налит бокал вина, которое он тут же выпил за мое здоровье и твердым строевым шагом вышел из штаба.
– Рон – лучший наш разведчик. С закрытыми глазами может сосчитать, сколько раз махнула крылышками муха, перелетая через комнату, – с гордостью сказал Ом и с интересом на меня посмотрел.
Потом где-то минут десять все меня пытали, какое заклинание плел, а я искренне возмущаясь, говорил, что ничего такого не было. Джисталкер лучше, чем какие-то светлокожие варвары, знал, что делал. Все я объяснить не мог, поэтому оправдания выглядели как-то неубедительно, от этого я все больше злился и упорно стоял на своем, как пойманный фашистами партизан.
– Мы приехали за яйцом царицы каменных муравьев. Кто тут хорошо знает особенности поведения этих созданий, – поймав небольшую паузу в любопытных расспросах, быстренько перевел я тему разговора в нужное русло. Отказать победителю куриного вора присутствующие за столом не смогли, и беседа переключилась на поведение каменных насекомых, что было гораздо полезнее для дела, чем обсуждение несуществующей магии. Из уст людей, проведших рядом с Муравьиными Пустошами много лет, мы узнали следующее.
Муравьиные пустоши заселяли всего два вида существ – каменные тли и каменные муравьи. Каменные тли были огромные, размером с небольшой холм, создания. Эти муравьиные коровы, чем-то похожие на гигантских слизней, грелись на солнце и постоянно медленно ползли вперед, собирая с поверхности каменную крошку. За ними тянулась ровная, абсолютно чистая полоса каменной пустыни, на поверхности которой не оставалось даже пыли. На боках каменной тли находились 'мешки', которые заполнялись жидкостью, сходной по составу с кремниевой кислотой, эта кислота и являлась кормом каменных муравьев. К ним подбегали муравьи-подносчики, размерами примерно с Кота, доят каменную корову и, заполнившись каменным молочком, возвращались в свой подземный муравейник. Перед головой тли, чем-то похожей на ковш бульдозера, суетятся небольшие рабочие муравьи, размерами чуть больше обычной земной кошки. Они твердыми челюстями рубят камни и устилают путь перед головой 'коровы' каменной щебенкой. Иногда рабочие особи бросались на свою коровку и укусами поворачивали ее голову в нужную сторону. Каменная тля всегда ползла туда, куда была направлена ее голова. Приближаться к каменной 'коровке' не рекомендуется – рядом постоянно дежурят муравьи-воины. Муравьи-воины размерами примерно с земного леопарда и украшены устрашающими длинными челюстями, которые с легкостью перерубят человеческую руку. В случае опасности они высоко поднимаются на передних ногах, выставляют перед собой заднюю часть тела, совсем как наши земные муравьи, и пускают струю кислоты, разъедающую все не хуже серной. Приближение чужака ближе чем на пятьдесят метров к каменной 'коровке' муравьи-воины расценивали как агрессию и нападали. Передвигались муравьи-воины очень быстро. Можно ускакать от них на лошади, а вот на своих двоих убежать нет ни единого шанса.
Все муравейники подземные. На поверхности только два входа в муравейник – северный и южный, расстояние между ними составляет примерно километр. Вход ведет в небольшую комнату, а от нее разветвляются три туннеля разного диаметра, ведущие в большую центральную пещеру, где спит царица муравьев – огромное создание, которое никогда не видит белого света. Царица рождается из своего яйца в пещере, в пещере же проводит в полусне всю свою жизнь, производя на свет бесчисленные яйца разных видов муравьев. Вокруг нее суетятся рабочие муравьи, которые ухаживают за царицей, и муравьи- подносчики, которые ее кормят. За всю свою жизнь огромная муравьиная матка дважды сносит яйцо царицы, и перед самым рождением новой повелительницы, рабочий муравей под охраной десятка муравьев-воинов уносит это яйцо в другую пещеру, создавая новый муравейник. При попытке украсть яйцо царицы все муравьи бросают свои дела и нападают вора. Яйцо царицы муравьи-воины чувствуют на расстоянии километра, и остановить их может только смерть. В каком из многочисленных муравейников может находиться готовое яйцо царицы, никто не знал.
– Извини, Тим. Чем тебе помочь я не знаю. Но даже если все бойцы форта будут искать по муравейникам это яйцо, на поиски могут уйти недели. И потом, в муравейниках абсолютная темнота. Как
