профессионального киллера.
– А почему ты считаешь, что действовал непрофессионал? – спросил Маркин.
– Я уже объяснял, ты плохо слушаешь. Во-первых, стрельбу с мотоцикла ведут только герои кинобоевиков. Далее. Наемный убийца, как правило, оружие выбрасывает сразу же после совершения преступления. Вообще, оружие у киллеров выполняет чаще всего функцию разовую, как шприц. Полиция прочесала все окрестности, не нашла ничего. Значит, убийца унес автомат с собой. Разве не странно?
– Может, он решил избавиться от него позднее, – предположил Маркин. – Или же вообще не избавляться.
– Сохранить на память? Ну-ну. Третье. Никому из профессиональных киллеров не придет в голову использовать в деле «узи». Заказное убийство требует точности. А какую точность дает «узи»? Отличное оружие, слов нет, но только для боевых условий, для ближнего боя, когда нужна не точность, а плотность огня и убойная сила. Наконец, четвертое. Гай Ример очень не любит жертвы среди посторонних. Он слишком дорожит своей репутацией защитника слабых и униженных. И потому убийца, действовавший по его заказу, выбрал бы другое место и другое время. Словом, это убийство абсолютно не похоже на заказное.
– Стоп-стоп-стоп, – запротестовал Маркин. – Предположим, что Ример не заказывал убийства конкурента. Но это еще не значит, что убийство незаказное. Может быть, непрофессиональное – да, в этом ты меня, похоже, убедил. Но есть ведь и другие версии!
– Нанример?
– Например, бывшая жена Седого. Что, если она все-таки решила убить досаждавшего ей Шошана? У нее не было почти никаких шансов, чтобы нанять профессионального киллера. Вот потому убийство и совершено настолько непрофессионально, с посторонними жертвами и прочими проколами.
Розовски покачал головой:
– Да, это вторая версия, которая приходит в голову. Но тут тоже, в действительности, мотив не весьма убедителен. Во-первых, смерть Шошана Дамари лишает Ривку Дамари серьезного источника дохода. Она не работает, и следовательно, отныне живет исключительно на пособие от Национального страхования, а это, конечно, не деньги. В отсутствии богатого поклонника мы с тобой убедились, спасибо Илану. Она не настолько подвержена эмоциям... – тут у Натаниэля заныла щека, отмеченная неэмоциональной дамочкой. – Ну, в общем, человек, избравший себе карьеру социолога, решивший пробиться в жизни самостоятельно, должен обладать сильным характером. А стремление избавиться от преследователя с помощью радикального средства – это признак характера слабого. Так что Ривку Дамари, думаю, можно исключить из числа подозреваемых.
– Кто же, по-твоему, убил Седого? – спросил Алекс.
Прежде чем ответить, Натаниэль неторопливо размял сигарету, прикурил и лишь выпустив в потолок облако дыма, сказал:
– Никто.
На лице Маркина явственно обозначилось сожаление о слишком быстро отброшенной версии умопомешательства начальника. Розовски же, невозмутимо посматривая на своего помощника сквозь сизый табачный туман, пояснил:
– Повторяю еще раз. Прежде, чем решать – кто убил, следует выяснить, а кого, собственно, говоря, убили. Так кого же?
– Шошана Дамари, главу пардес-шаульской преступной группировки, по кличке Седой, – с кротко- страдальческим выражением лица отрапортовал Маркин. – Пардес-Шауль – это такой город. Входит в состав Большого Тель-Авива. А Большим Тель-Авивом называется...
– Вот мы и вернулись к убийству Джона Кеннеди, – серьезно сказал Натаниэль, останавливая жестом начавшего резвиться подчиненного. – Почему следствие зашло в тупик? Потому что искало следы заговора против президента. А надо было искать организаторов покушения на губернатора, который случайно наклонился, в результате чего пуля, предназначавшаяся ему, досталась президенту. В этом случае, поскольку никакого заговора против Кеннеди не было, следствие никого и не нашло. А следствие по линии губернатора просто не велось. Гипноз, Саша, гипноз! Положение жертвы гипнотизировало. Убит президент? Ясно, что против него был заговор. Кто же может предположить, что президент США – президент сверхдержавы! – оказался всего лишь случайной жертвой... – он погрозил помощнику сигаретой. – Я ведь не зря показал тебе фильм. Теперь смотри сюда! – Натаниэль раздавил окурок в пепельнице, отодвинул банки с пивом в сторону. Расстелил на журнальном столике чистый лист бумаги и принялся чертить фломастером какие-то кружочки и стрелки, поясняя Маркину суть гипотезы.
– Вот тут в момент выстрелов находился Йорам Арад, хозяин кафе. Вот за этим столиком сидел Шошан Дамари. А вот за этим – наш Илан. Вот отсюда, – Натаниэль провел длинную линию из угла рисунка, – появились мотоциклисты на черном «сузуки». В тот момент, когда они оказались на кратчайшем расстоянии от Йорама, Шошан поднялся со своего места и шагнул прямо вот сюда... – фломастер провел линию от кружочка, изображавшего Седого, до жирной черты, соединявшей убийцу с хозяином кафе. – Понимаешь? Эта позиция для стрельбы – оптимальная. Убийца нажимает на курок, но за долю секунды до того под огнем оказывается Дамари, принявший первые две пули. Затем – Йорам Арад, а на закуску, уже действительно шальной выстрел ранит нашего Илана. Убийцы уезжают, появляется полиция и видит: убит глава мафиозной группировки. Понимаешь? – Розовски бросил фломастер и возбужденно заходил по комнате. – Это первое, что она видит. Гипноз положения. Гипноз – тот же самый, что в Америке. Убит криминальный авторитет такого масштаба! Кому придет в голову, что метили не в него? Между тем, если бы стреляли в Седого, а Арад был случайной жертвой, пули пошли бы вот так, – Розовски показал отклонение траектории пули. – Понял?
Маркин кивнул. Спросил, глядя на рисунок:
– Почему ты так уверен в том, что стреляли в Арада? Вдруг истинной мишенью был наш Илан? Если та же Ривка, например, решила бы избавиться от слежки вот таким образом? Ну хорошо, не Ривка, – тут же поправил он себя, – насчет Ривки ты уже сказал. Но ведь Илан вел несколько дел по супружеским изменам. Кто-нибудь решил вот так отомстить за загубленную жизнь. А могли быть и частные причины. Что мы знаем о его личной жизни, Натан?
Розовски покачал головой.
– Я тоже думал обо всем этом, – ответил он. – Но тут все иначе. Сама картина преступления выглядела бы по-другому. Тут же, обрати внимание еще раз, прямые выстрела были сделаны в Дамари и Арада. Пуля, ранившая Илана, прошла по касательной. Иными словами, целились вот в эту сторону, – он снова показал на черту, пересекавшую лист бумаги. – А Илан сидел в стороне. Мотоцикл двинулся вот так, – Натаниэль провел кривую черту, – и только после этого нашему стажеру крупно не повезло, и он получил свою порцию.
Маркин внимательно изучал исчерканную шефом страничку.
– Так что? – спросил он. – Что делать-то будем, Натан?
– Пусть полиция ищет убийцу Шошана Дамари, и дай ей Бог помощи в этом, – ответил Розовски. – А мы попробуем отыскать убийцу Йорама Арада.
– У тебя есть зацепки? – спросил Саша.
– Только одна, – ответил Натаниэль. – Букет, переданный Илану в больницу. Исходя из того, что этого не делала подруга и родственники, остается предположить, что этот букет – своеобразное извинение от преступника: дескать, извини, парень, к тебе у меня ничего не было, досадная случайность...
– Странный какой убийца, – заметил Маркин. – Сентиментальный, как уездная барышня.
– Ну, сентиментальность часто встречается у убийц, – возразил Натаниэль. – Не в этом дело. Ты завтра в течение дня должен выбрать время и подскочить в цветочный магазин «Райский Сад». Попробуй выяснить, кто это у них заказал роскошный букет и попросил доставить его в больницу Илану.
Маркин кивнул и снова посмотрел на исчерканный фломастером листок бумаги. Озадаченно потер подбородок. Внимательно следивший за помощником Натаниэль тотчас спросил:
– Что тебе не нравится?
– По-твоему выходит, что убийца заранее знал, в каком месте окажется Йорам Арад в момент их появления, – он ткнул пальцем в крестик, обозначавший хозяина кафе. – А по-моему, это еще менее вероятно, чем слежка за Шошаном. Откуда они могли знать? Представь себе, что он шагнул не сюда, – Алекс показал, – а вот сюда. И что тогда?
