– Конечно! Судя по тому, какая она у нас миниатюрная, нам попалась совершенная машина.
– Ура! – Мурзик обхватил меня за шею и жарко поцеловал.
– Совсем стыд потеряли, – услышали мы противный старушечий голос. – И куда только смотрит милиция!
Перед нами стояла склочного вида бабка и грозила нам палкой.
– Иди, бабка, отсюда, пока цела, – сказал я и сделал ей козу.
Бабка вприпрыжку побежала от нас и мы, посмеявшись над ней, стали думать как нам жить дальше.
– Димик, ты нажал на зеленый огонек, а если нажать на красный, то может мы вернемся назад? – спросила Мурзилка и протянула мне кулон.
– Молодец! – ответил я и выпятил указательный палец. – Давай зажигай его.
Мурзик проделала известные манипуляции с кнопками, и когда появился красный огонек, я решительно ткнул в него пальцем.
Гром не грянул. И ничего не потемнело. Мы повертели по сторонам головами и, не найдя никаких перемен, дружно посмотрели на кулон. Он был на месте, но у наших ног неизвестно откуда возникли два чемодана.
– Чемоданы, – сказал Мурзик. – Бабка наверное забыла!
– Вряд ли, – засомневался я. – Она была с клюкой, и два чемодана никак не могла нести, тем более они вон какие здоровые!
– Давай посмотрим, что там внутри?
– А вдруг там бомба?
– У тебя кругом одни бомбы.
– Ты самая мощная. Секс-бомба.
– Гнус!
– Сама гнусиха, – не сдавался я и, взяв стоящий около нее чемодан, положил его себе на колени и открыл.
Внутри лежали аккуратно сложенные женские вещи, а сверху был целлофановый пакет с какими-то документами. Я достал из него лежавший первым чей-то паспорт и раскрыл.
– Мурзик, смотри, это же твой паспорт! – удивился я, прочтя первую страницу. На второй странице была Мурзилкина фотография.
– 26 июля 1960 года, – прочел я дату рождения, – Да ты теперь моя ровесница. И выдан он в 1977 году, как и мой, только почему-то в Воркутинском УВД. Слушай, ты что, сидела что ли?
Мурзик попыталась выхватить у меня паспорт, но я не дал и, пролистав его, наткнулся на графу семейное положение.
– Ха! Ты замужем! – воскликнул я, увидев штамп ЗАГСа. – И тут по-русски написано, что я твой законный супруг.
Последнее известие, видно, придало решительности Мурзилке, и она все-таки выхватила у меня этот чудесный документ, но просмотреть его не успела, так как над нами раздался строгий голос:
– Попрошу ваши документы.
Перед нами стоял сержант милиции с двумя мужчинами в штатском, на рукавах у которых алели повязки с надписями
Я взял у Мурзика паспорт и отдал сержанту.
– А остальные? – спросил он.
Я быстро сориентировался и протянул ему пакет.
– Так, посмотрим, что вы за птицы, – строго сказал блюститель и начал вслух читать: – Отметка о выезде из Воркуты есть, отметка о прибытии в Москву – тоже есть, справка о прививках имеется, отпускное удостоверение – есть, разрешение на въезд в Москву – есть, направление в гостиницу имеется, справка с места работы – есть, справка об уплате квартплаты тоже есть, талоны на питание – есть, справка о наличии денег есть. Ого, неужели это правда, что на севере так много платят?
– Как работаем, так и платят, – изрек я, не веря своим ушам.
– И все книжки об уплате членских взносов имеются? Так вы еще и члены «Патруля»? И не успели приехать в Москву, а уже нарушаете.
– Простите, а что здесь происходит? – подала голос Мурзилка. – Что вам от нас надо?
Милиционер усмехнулся.
– Это я вас хочу спросить, что здесь происходит? С виду вроде бы приличные люди, не пьяные, в браке состоите, а в общественных местах ведете себя неприлично – целуетесь.
– Вы у этого бугая проверьте документы! – Подала голос бабка. – Уж больно он одет не по-дорожному! В таком виде в Москву не приезжают! Небось она от мужа улизнула и сразу к этому. Развратники!
Милиционер опять усмехнулся и как бы нехотя спросил у меня:
– А правда, хоть в сопроводиловке и сказано, что отпуск проводится вдвоем, и чемоданов у них два,
