Моя не понимать

Истекающий кровью граф умер по дороге в больницу.

Глава 46

Димка, лично осмотревший дымящийся пролом кабинета начальника королевской полиции, вернулся в карету и доложил господину Шарлю результаты.

Господин Шарль замолчал. Надолго.

Димка сочувственно возвышался на соседнем сиденье, предполагая, что господин Шарль мысленно провожает в последний путь своего начальника.

– Нет, – внезапно очнулся господин Шарль, – Больше кандидатов нет.

Димка привычно изобразил непонимание.

– Понимаете ли, господин Хыгр, традиции Этой страны не позволяют поставить на должность – любую должность – человека неподходящего. То есть…

Как объяснил господин Шарль, в Этой стране процветало нечто вроде старорусского местничества, правда, в слегка облегченном варианте. На любую должность можно было назначить человека по уровню и положению не выше и не ниже чем те, кто эту должность занимал ранее. Если, к примеру, раньше должность занимал герцог, то граф на эту должность уже откажется вставать, невместно. Если же, скажем, на должность, которую занимал граф, захотят поставить герцога, то в таком случае поднимается местный Совет дворянства и требует отменить решение. Даже король Советам вынужден подчиняться…

Вообще, местные организации дворянства – городские советы, советы провинции, Совет аристократии – крайне напоминали Димке времена КПСС. Да еще и красные флаги, цвета королевского рода, висят над всеми учреждениями…

Если же, не дай Богиня, на должность нет такой же кандидатуры – вот как сейчас например, на должность военного министра, все подходящие уже умерли – тогда Совет начинает долгие и нудные выяснения, кого из наличных кандидатов можно счесть достойным должности, перебираются заслуги, древность рода, богатство, все это сравнивается с прежним… Затянуться такое назначение на должность может и до месяца…

– Итак, – продолжал господин Шарль, – подходящими кандидатами на престол было только четыре человека. Все они уже мертвы, причем их смерть – вовсе не случайность. Кто-то, кого мы так и не вычислили, расчищает себе дорогу к трону, кто-то, оставшийся неизвестным, но имеющий определенные права на корону. Или…

Господину Шарлю явно пришла в голову какая-то идея.

– Или, – медленно проговорил он, – мы с самого начала неверно оценили ситуацию. У всего происходящего можно поискать другое объяснение…

Димке пришла в голову одна мысль…

– Моя думать ваша вождь делать это.

– Король?? – господин Шарль действительно был поражен полетом яггайской мысли, – Зачем ему это?

– Ваша вождь не хотеть быть другая человек его говорить что делать. Его делать это говорить другая человек делать это другая человек убивать все бояться ваша вождь делать что хотеть.

– Хммм, – господин Шарль задумался.

'Что тут думать? – мысленно горячился Димка, сохраняя на лице выражения 'Горилла хочет банан', – Стандартное средневековое желание любого короля – перейти в абсолютизм, когда никакие верховные советы не указывают тебе, что делать, а для этого самое простое – запугать дворян, например, обвинением в подготовке переворота. Разогнать Совет аристократии или сделать из него чисто декоративный орган и вуаля! Ты король без всяких ограничений'

– Нет, – категорически отверг димкину версию подлый господин Шарль, – Будь у нас другой король – может быть. Но вы не знакомы с его величеством Вадимом достаточно близко. Подобная сложная интрига – не для него. Его величество слишком умен, чтобы не доверить ее исполнение другому человеку и слишком… неискушен в жизненных вопросах в силу молодости… чтобы провернуть все самому. Наш король по складу ума – воин, а не интриган. Его действия, даже приди ему в голову мысль о необходимости укрощения дворянства, были бы гораздо более прямолинейны…

Понятно… По этому описанию Димку понял как предпочитает действовать король. Шашки наголо и вперед, или грудь в крестах или голова в кустах, аля-улю, гони гусей… Разве что хитрый король сумел притвориться тупым воякой и заморочить голову даже господину Шарлю… Нет, маловероятно.

– Кроме того, – продолжил господин Шарль, – король слишком любит свою жену, чтобы марать ее имя в такой интриге. Молодой еще, влюбленный…

Господин Шарль внезапно замолчал и уставился в стенку кареты, разглядывая что-то, видимое только ему.

Димка подождал. Молчание затягивалось.

– Вождь? – робко обратился он.

– Да, – господин Шарль также внезапно очнулся, – я остановился на том, что мы неверно оценили ситуацию. Однако у нас пока слишком мало информации, чтобы делать выводы. Следовательно, господин Хыгр, что мы должны сделать?

– Искать человек которая знать говорить его 'Хыррр!!!' его говорить нам наша думать.

– Добрый вы, господин Хыгр… Я ведь думал об огне и железе.

Толку-то. Все равно 'языков' больше нет. И Мадлен и раненый Сапожник и тролль Серж и невампир- дворецкий – все это пешки, знающие только свою клетку. А военный министр – несомненный ферзь, наверняка знающий больше – неудачно открыл сундук… Кого пытать будем?

– Какая человек наша быть делать огонь?

– У нас еще остался один неопрощенный человек, несомненно знающий кое-что о готовящемся в столице.

– Какая?

– Я имею в виду убийцу мага земли, который работал у Франсуа. Господин Хыгр, по вашему удивлению я понимаю, что вы еще не вычислили его? Нехорошо, ведь я, будучи мертвым и то понял, кто виноват. Хотя, ведь вы не знаете одного обстоятельства…

– Какая? – Димка чувствовал себя обиженным, все-таки его самомнение после успешного раскрытия убийства сына военного министра приподнялось довольно-таки значительно.

– На бесшумном ружье я обнаружил только отпечатки пальцев тролля.

Димка обдумал свежую информацию, но это ему ничего не дало.

– Ну что же вы, господин Хыгр, это так просто…

И господин Шарль назвал убийцу. Димка взвыл и стукнул головой о стойку, помяв свой котелок. Черт побери, ведь действительно просто!

Через некоторое время карета с господином Шарлем стояла у дома сеньора Франсуа. Старый начальник особого сыска ожидал в карете, потому что мертвецы на улице вызывают нездоровое оживление, а новый начальник особого сыска ожидал в доме, потому что предполагаемый убийца еще не вернулся из похода по городу.

По дороге к особняку сеньора Франсуа Димка выспросил у господина Шарля, как здесь меряют время, а то до сих пор непонятно, какой размер у здешних часов и минут. Ожидаемое измерение оказалось не менее ненормальным, чем розовые церкви и дворянские горсоветы. В сутках было сорок часов, в часе – сорок минут, в минуте, соответственно – сорок секунд. В общем здешний час – примерно половина земного, а минуты и секунды примерно соответствуют.

Чтобы не торчать мохнатой статуей – а то еще опять за чучело примут – Димка прошел в мастерские.