– В управлении технологиями.
– Значит, и в управлении компанией был провал?
– Да. Это был главный провал за всю историю. Но я не хочу эту тему развивать… В итоге, в 2006 году появилась «шестерка» («Антивирус Касперского» 6.0. –
– Из сказанного можно сделать вывод, что два предыдущих кризиса были пройдены плохо, если они привели к ситуации 2003–2005 годов, то есть к провалу версий 4.0 и 5.0?
– Частично да, частично нет.
– Что поменялось в результате этого кризиса?
– Много чего поменялось. И гендиректор поменялся. Это третий кризис, когда появился совет директоров. Первый кризис был, когда команда превратилась в компанию, пусть и маленькую. Уже не Петя-Маша-Вася, а где-то сорок-пятьдесят человек сотрудников, появились менеджеры, директор, отчетность какая-то. Это был 1998 год. Второй кризис мы прошли после появления второго уровня управления, то есть когда компания стала многоходовой, когда мы перестали знать друг друга в лицо. Это 2002–2003 годы. Два кризиса было административных. До 2007 года мы дошли с такой полуаморфной структурой, которая хороша для двухсот-трехсот человек. Но потом компания превратилась в транснациональную. Пятьсот человек – это все!
К 2007 году мы подошли с огромным ростом наших региональных дивизионов. Компания стала большой, продукт фигачил так, что ой-ой-ой, компания росла под 100% в год, и эту махину нужно было сделать более управляемой.
Похоже, что в «Лаборатории Касперского» технологический кризис стал следствием управленческого кризиса. И дело тут не только в специфике работы инновационной компании. Дело еще и в структуре управления. Вертикаль власти, замкнутая на генерального директора, перестала работать. Единоличный принцип управления в громадной компании, раскинувшейся на всех континентах, не срабатывал больше. Касперский потребовал создания совета директоров.
Второй основатель и совладелец компании, Алексей Де-Мондерик, дает еще более жесткую оценку событий: «Шло развитие компании, разворачивание международной экспансии, формирование дистрибьюторской сети, это огромный этап, мощный, очень удачный. Вплоть до 2007 года. Этап подчищения компании активно начался в 2007 году. Эту смену не смогла преодолеть Наталья, из-за чего, собственно, все и произошло, почему она ушла, практически ее устранили от управления».
С 8 августа 2007 года Наталья Касперская была избрана председателем совета директоров компании – высшего органа управления «Лаборатории Касперского». Генеральным директором стал Евгений Касперский. А назначенный на должность исполнительного директора Евгений Буякин становился, по сути, оперативным руководителем компании. Касперский заявлял тогда в своих многочисленных комментариях, что сохранит за собой стратегическое руководство компанией, лично определяя, «куда мы движемся и с какой примерно скоростью». Но, как и прежде, будет преимущественно заниматься технологическим визионерством – поиском новых путей продвижения компании, а также контролировать результат.
Совет директоров должен был определять вектор развития, ключевые и кадровые вопросы. В состав совета директоров вошли девять человек из числа акционеров, руководителей ЛК и пяти географических дивизионов.
Касперский: «В 2007 году, когда появился совет директоров, компания переколбасилась по полной программе. Мы ее сразу порубили на региональные дивизионы, чтобы огромный механизм сделать более понятным».
Гарри Кондаков, член совета директоров ЛК: «Когда во второй половине 2007 года у нас произошла реструктуризация компании, и Евгений стал гендиректором, было принято решение разделить весь мир по географическому принципу на пять больших территорий, или, как мы выражались, “географий”. Соответственно, это Европа, Америка, Азиатско-Тихоокеанский регион и Восточная Европа, Ближний Восток и Африка».
На тот момент в состав совладельцев «Лаборатории Касперского» (по степени уменьшения доли) входили – Евгений Касперский (контрольный пакет, около 50%), Наталья Касперская (до 30%), три-четыре физических лица – управленцы и основатели компании (до 20%). Совладельцы распоряжались своими акциями посредством компании, зарегистрированной в Англии.
Наталья Касперская о минувшей драме высказалась сухо: «Работать вместе с мужем плохо, хотя с точки зрения бизнеса мы с Евгением и добились успеха. В любом случае, начиная бизнес с родственниками, надо обо всем договариваться на берегу, и все бумаги о том, кому сколько акций принадлежит, сразу подписывать. Я не вижу другого способа избежать конфликтов. Ведь и между друзьями, когда бизнес становится крупным, часто пробегает кошка. Да и люди с годами меняются. Касперский в 1997 и в 2007 году – два разных человека»[19].
Получается, что в инновационной компании, каковой является по определению софтверная «Лаборатория Касперского», технологическая составляющая является основным содержанием, целью и оправданием жизни компании. Если технология не рождается, значит, надо менять все, что сверху и вокруг. Причем дело, конечно, не только в смене фамилий, но и в структурных изменениях системы управления.
Все это оказалось довольно болезненно и для Натальи, и Евгения Касперского, и для команды, в которой технари во главе с главным совладельцем и основателем компании взяли-таки верх над коммерсантами, которые, возможно, поставили под угрозу судьбу не только продукта, но и компании.
Начался новый этап в развитии «Лаборатории Касперского». В обозримый период новый генеральный директор намеревался также завершить реорганизацию компании, целиком заполнить штатное расписание и продолжить территориальную экспансию.
К тому времени численность сотрудников «Лаборатории» перевалила за тысячу человек по всему миру. Представительства были зарегистрированы в Великобритании, Польше, Нидерландах, Японии, Германии, Швеции, Китае, Франции, Румынии, США, Корее, Испании и Италии. Люди, работающие в ЛК, были открыты миру и любым предложениям о сотрудничестве. И, разумеется, подобранная команда во главе с харизматичным Касперским – все сложилось воедино, позволив ЛК довольно быстро утвердиться на основных рынках планеты.
Глава 17
Фамильные ценности
К 2007 году, когда в «Лаборатории Касперского» завершился третий кризис, самый продолжительный – длился он три года, – и самый глубинный, ибо на выходе из него компания имела новую структуру управления, нового генерального директора, и, что оказалось самым главным для команды и Касперского, качественно новый продукт, построенный на новых принципах компонентной архитектуры, «Антивирус Касперского» 6.0.
Именно этот продукт позволил справиться с новым валом масштабных эпидемий, захлестнувших мир. В 2007 году специалисты зафиксировали 2 млн новых вирусов – больше, чем за все предыдущие годы работы вместе взятые. Причем за вторую половину года поток вирусов увеличился в 4–5 раз. Интернет все плотнее входил в жизнь каждого: платежные системы, онлайн-банкинг, электронные кошельки, – все это стало лакомым куском для вирусописателей.
В одном из программных заявлений того времени Касперский отметил не только важность разработки ПО, рассчитанного на домашнего пользователя, но усиление внимания к крупным корпоративным решениям, а также защите новых устройств (например, смартфонов и коммуникаторов) и сервисов (онлайн-банкинг, сетевые игры и др.).
Киберпреступники воровали данные кредитных карт, пароли от платежных систем и даже персонажей компьютерных игр и занимались шантажом. Учтенный ущерб от киберпреступности в 2007 году насчитывал по миру 15 млрд долларов.
На тот период поток вирусов был уже настолько велик, что штат людей, которые отрабатывали эти программы, приходилось все время увеличивать. Идея постоянно увеличивать количество людей на
