3-е место сохранит за собой Владимир Лисин, владелец Новолипецкого металлургического комбината, Потанин и Прохоров, каждый из которых практически удвоил за год свое состояние до отметки в $15 млрд у каждого, окажутся соответственно на 4-м и 5-м местах.
Здесь лишь упомянем знаковое событие, короткий информационный повод, изменивший экономический ландшафт страны.
31 января 2007 г. акционеры «Интерроса» (читай — с этого момента бывший звездный тандем Прохоров-Потанин) распространили официальное заявление, в котором сообщалось о реструктуризации компании, в результате которой Прохоров должен был выйти из состава ее акционеров, а сама компания должна была остаться в собственности Потанина. При этом сообщалось, что Потанин выкупает у Прохорова принадлежащую ему долю акций «Норильского никеля», с тем чтобы «Норникель» остался под управлением «Интерроса». В обмен «Интеррос» консолидирует свои энергетические и водородные активы в самостоятельную компанию, и доля акционеров «Интерроса» в ней отойдет Прохорову, который создаст собственную управляющую компанию. При этом указывалось, что акции «Полюс Золото», «Росбанка», «Проф-медиа», «Открытых инвестиций», «Силовых машин» и прочие активы «Интерроса» будут разделены между Потаниным и Прохоровым на паритетных началах, и соответствующие доли будут переданы управляющим компаниям. Кстати, Потанин изначально предлагал механизм выкупа, а не раздела. Сообщалось также, что Прохоров к концу 2007 г. оставит пост генерального директора «Норникеля».
Эта была всего лишь публичная акция, даже не объявление войны, а именно, оглашение намерений, поскольку противоречия внутри тандема возникли давно, пока однажды центростремительное ускорение не сменилось на центробежное.
И даже куршевелевское дело о сутенерстве было лишь спусковым крючком, катализатором — да, но не причиной, а поводом, исключительно удобным.
Об этом заявит однажды и сам Прохоров в интервью журналистам «Шпигеля»: «Тот эпизод действительно стал катализатором расставания. Однако глубинная причина заключалась в стратегических разногласиях. Потанин хотел делать ставку на „Норильский никель“, тогда как я стремился к диверсификации».
«К тому моменту, когда основные акционеры решили разойтись, „Норникель“ обладал капитализацией в $59,5 млрд. Специализировалась компания на никеле, кобальте, платине, меди и палладии, а также побочных металлах — хроме, родии, серебре, золоте, иридии, рутении, а также селене, теллуре и сере. На долю „Норникеля“ приходилось более 20 % мирового производства никеля, более 10 % кобальта и 3 % меди. На российском рынке, который компания считает приоритетным, она производила около 96 % всего никеля, 55 % меди, 95 % кобальта. Основными видами деятельности предприятий являлись поиск, разведка, добыча, обогащение и переработка полезных ископаемых, производство, маркетинг и реализация цветных и драгоценных металлов. Производственные подразделения ГКМ „Норильский никель“ находились на четырех континентах в шести странах мира — России, Австралии, Ботсване, Финляндии, США и ЮАР».[28]
Интересно, что после новости о разделе бизнеса между Потаниным и Прохоровым, акции «Норникеля» даже выросли на 1,5–2,5 %, то есть рынок отнесся к тому эпохальному вроде бы событию весьма спокойно. Почему? Не исключено, что эксперты и аналитики давно догадывались о разногласиях внутри тандема, о личностном и концептуальном напряжение в тандеме.
Вот только один пример.
Еще в 2006 г. тандем объявил об открытии якобы нового направления, нового проекта для консолидации активов в горно-металлургическом секторе, а также о проведении своей геологоразведки. Только вот отныне было решено, что заниматься этим будут не на базе ГМК «Норникель», а в «Интерросе». Объяснение простое: зачем Прохорову с Потаниным было отдавать перспективные направления в ГМК, ведь там они владеют лишь половиной. Гендиректор «Интерроса» Андрей Клишас объяснял политику еще и тем, что «Норильский никель» и «Полюс» — публичные компании, придерживающиеся четких требований и стандартов в своей деятельности и отчетностях, и они не могут себе позволить приобретать спорный или недооцененный актив, так как это может отразиться на их капитализации. На цели по освоению новых месторождений было выделено около $1 млрд.
«Интеррос» объявил, что их интересуют месторождения меди, титана и других цветных металлов в России, Казахстане и Узбекистане. Одним из проектов стала совместная разработка титанового месторождения в Амур ской области вместе с компанией Peter Hambro. Было намечено провести доразведку месторождения и построить на его месте комбинат.
Еще компания выкупила за $80 млн 20-процентную долю Celtic Resources в Южно-Верхоянской горнодобывающей компании (ЮВГК, владеет лицензией на разработку крупнейшего в Якутии Нежданинского месторождения золота). По планам было: купить недооцененное месторождение, избавить его от судебных споров бывших собственников, если они имели место быть, провести дополнительную геологоразведку и т. д. Добившись повышения рыночной стоимости актива вследствие принятых мер, а также вследствие благоприятной коньюнктуры на металлы, продать его через несколько лет после покупки в несколько раз дороже. То есть выступить в том деле как инвестфонд. Благо, сугубо положительный пример с компанией «Полюс Золото» уже имелся.
Действительно, в России есть еще месторождения ценных металлов, за которые можно побороться, так как многие из тех бизнесменов, кто в свое время приобрел месторождения, так и не смогли создать крупные компании или найти средства для их освоения.
Но все же разработка якобы нового направления — это уже путь к диверсификации акционеров, а не активов. То есть внутреннее напряжение росло давно, вылезая наружу в виде фактов биографии бизнес- тандема.
Догадку эту подтверждает высказывание самого Прохорова в газете «КоммерсантЪ» в феврале 2007 г.
«Я не люблю заниматься эволюцией, вы же знаете, я люблю революции, характер такой, мне именно это нравится… Мне эмоционально не очень интересен бизнес, где есть возможность прибавлять в стоимость 20–30 % в год. Возьмите „Норильский никель“. Мы начинали с капитализации примерно в $3 млрд, сейчас — $36 млрд, при этом из компании выделено „Полюс Золото“ стоимостью $10 млрд… Но я в определенный момент спросил себя — а хочу ли я через 15 лет быть CEO? Не хочу, хочу управлять сложными разноплановыми активами. Меня к этому „Норильский никель“ приучил — ведь это, возможно, самая сложная для управления компания в стране. После нее сравнимых проектов на CEO в России не видно… Работая в „Норильском никеле“, я получил уникальную эрудицию в этой области: я теперь разбираюсь в добыче газа, производстве электроэнергии, строительстве аэропортов, ЖКХ, наполнении бюджетов, Северном морском пути, авиаперевозках, социальном обеспечении. Я хорошо понимаю стыки этих проблем — а именно на них создается стоимость».[29]
Было еще одно феерическое по форме, или издевательское по умыслу, заявление: «Раньше я занимался „Норильским никелем“ и всем, что связано с майнингом, поэтому знаком далеко не со всеми активами, которые развивались „Интерросом“»,[30] — то есть Прохорову перед разводом еще требовалось время, чтобы хотя бы изучить, что еще развивал «Интеррос» на деньги, которые зарабатывались главным образом на «Норникеле», то есть компании, которую он возвысил.
На фоне полного разлада основных акционеров, когда активы еще демонстрировали взрывной рост, когда кризис предвидели лишь самые мудрые и проницательные, была еще идея. Аналогично золотым активам предполагалось энергоактивы, принадлежащие «Норникелю», выделить в отдельную структуру под рабочим названием — «Энергополюс». В частности, пакеты акций ОГК-3, ТГК-14, ТГК-1, РАО ЕЭС России, Колэнергосбыта, Колэнерго, Кольских магистральных сетей, Красноярскэнергосбыта, Красноярскэнерго, Тываэнерго-холдинг и Красноярских магистральных сетей.
Акции новой компании «Энергополюс» должны были достаться акционерам «Норникеля» пропорционально их долям в ГМК. Эксперты даже посчитали, что энергоактивов, если их выделить, наберется на $2,6 млрд. Однако ж, после многочисленных споров и вроде бы уже принятых решений, выделение энергохолдинга так и не произошло. По некоторым данным, решение в сентябре 2007 г. заблокирует собственнолично Прохоров. По крайней мере, ясен его мотив. К тому времени он уже вступил в
