«Интергео» купила контрольный пакет (51 % акций) угольного холдинга «Колмар», добывающего около 1 млн т коксующегося угля в Якутии. Прохоров поставил перед директоратом «Колмара» задачу к 2011 г. выйти на IPO, а к 2012 г. стать крупнейшей угледобывающей компанией России, увеличив разведанные запасы до 700 млн т угля, а ежегодное производство концентрата — до 8 млн т, что примерно соответствует мощности крупнейшей российской угледобывающей шахты «Распадская».
«Это хорошее приобретение, которое позволит диверсифицировать портфель активов нашей компании», — рассказывал президент «Интергео» Максим Финский.
Гладко и радужно оказалось только на словах. 60 % угольных запасов «Колмара» залегают в районе 200-метровой вечной мерзлоты. Обильный водоприток в летний период до 1,2 тыс. т воды в час, отсутствие специалистов по подземному строительству в вечной мерзлоте, морозы до — 50 °C, вот неполный перечень проблем, с которыми столкнулись строители шахты «Денисовская». Все же к концу 2009 г. проект был доведен до конца, шахта заработала, но добыча угля пока в разы меньше проектных параметров. Но никто не сдается.
Энергетика
Тепло-генерирующая компания ТГК-4 объединяет 25 тепловых электростанций установленной мощностью 3,4 ГВт, работающих на территории Белгородской, Брянской, Воронежской, Калужской, Курской, Липецкой, Орловской, Рязанской, Смоленской, Тамбовской и Тульской областей. ТГК-4 стремится во всем быть похожей на владельца, то есть быть инновационной и продвинутой, и на примере европейских энергокомпаний не только разделять электричество и тепло, но использовать европейские технологии в модернизации ЖКХ.
Прохоров с удовольствием фиксирует эти планы: «В Париже, где проходила XIV сессия российско- французской двусторонней комиссии на уровне глав правительств, нашу делегацию возглавлял премьер- министр В.В. Путин, и во время работы комиссии было подписано большое количество бизнес-сделок, включая создание совместного предприятия на российском рынке тепловой энергии между Группой ОНЭКСИМ и ТГК-4 с одной стороны и компанией Dalkia International S.A. (Dalkia) — с другой. Совместно с нашим партнером мы хотим сделать прорыв в модернизации централизованного теплоснабжения с использованием современных инновационных решений для достижения результата по повышению качества услуг для потребителей, оптимизации тарифов и прозрачности теплового рынка, а также в среднесрочной перспективе ликвидации перекрестного субсидирования». [58]
С наступлением кризиса и падением электропотребления Михаил Прохоров, опираясь на мнение профильной экспертизы, принял решение сократить предполагаемый ввод 1 ГВт новых мощностей, а по ряду строящихся объектов перенести сроки ввода.
Все бы прошло тихо-мирно, но возмутился председатель правительства РФ Владимир Путин, раскритиковавший генерирующие компании, включая ТГК-4, за невыполнение ими инвестпрограмм по срокам и числу объектов и за непрофильное расходование 66 млрд руб. государственных инвестиций, выделенных на новые энергомощности.
В ответ Прохоров заявил публично, что инвесторы перенесли свои инвестпрограммы как по объективным причинам, в связи с падением спроса, так и по субъективным. СМИ следили за всем этим с глубоким любопытством, уж не «вызовут ли доктора» к Михаилу Прохорову после таких прилюдных замечаний премьеру.
Хотя «доктор» не пришел, на следующий день Прохоров сделал сухое заявление, в котором он признал отставание ТГК-4 от графика ввода новых мощностей, отметив хорошую информированность премьера о состоянии дел в энергетике. На этом шум вокруг инвестиций в электроэнергетике поутих.
За 2008–2009 г. ТГК-4 сократила реализацию электроэнергии на 18 %, тепла — на 7 %, выросли и долги потребителей перед ТГК-4 до 1,7 млрд руб. Но даже в тот период компания была прибыльна. К тому же проекты федерального значения были обеспечены бесперебойным поступлением государственных средств.
Хотя это, конечно, не тот уровень доходов, к которым Прохоров привык в «Норникеле».
На что же расчет? В чем цимес, как говорят в народе? Слово Прохорову.
«У нас есть четкое понимание, что энергетика будет расти бурными темпами, и стоимость этих активов увеличится с учетом роста стоимости 1 кВт до $1200–1500. Все, что можно сделать эффективным, будет переоценено. Станции ТГК-4 работают на газе, и у нас есть понятная программа, как повысить эффективность его использования на 30–35 %, вырабатывая больше тепла и электроэнергии. Второе направление — строительство новых мощностей в рамках реализации инвестпрограммы, третье направление — внедрение топливных элементов. ТГК-4 будет для нас полигоном для внедрения новых установок и строительства новой инфраструктуры.
Есть несколько мировых экономических проблем, и одна из них — энергетическая проблема.
Это называют сегодня энергобезопасностью. „Азиатский мультипликатор“ прибавляет к числу представителей среднего класса во всем мире 1 % в год — это практически 30 млн человек, которым требуется энергия. Это будет определять развитие мировой экономики на протяжении как минимум следующих 20–25 лет, и она не готова к этому.
Именно здесь, на мой взгляд, будет прорыв. Какой будет энергетика будущего? Она будет сочетать в себе традиционную энергетику и так называемые новые источники энергии — ветер, солнце и водород. У традиционной энергетики две основные проблемы — регулирование пиков потребления энергии и проблема эффективного накопления энергии. Водородная энергетика должна их решить. Я абсолютно убежден в том, что здесь имеются условия для кратного роста стоимости бизнеса — вот я и буду его создавать. В конце концов, мне тоже хочется доказать, что и в нашей стране есть свои Биллы Гейтсы и Генри Форды, меня это сильно мотивирует.
Все принципиальные открытия в области водородной энергетики уже сделаны, сейчас идет процесс удешевления технологии. Ключевая проблема — электроды, изготовляемые из платины или палладия и составляющие 65 % стоимости топливного элемента в водородной энергетике. Но каждый год себестоимость его снижается на 20–25 %. Если сравнивать с веком интернета, то по водородной энергетике мы сейчас находимся в середине 90-х. Я имею в виду распределяемую энергию, а не, например, двигатели внутреннего сгорания или батарейки — в эти области мы заходить не планируем.
А в распределенной энергетике наша страна вполне может совершить прорыв. Инновационную экономику невозможно построить на песке, она должна на что-то опираться. Россия — энергетическая держава, и логично развивать инновации именно в этом направлении. Хочется создать компанию, которая будет сочетать традиционную энергетику и инновационную.
Я считаю, что здесь можно создать стоимость и новую экономику, которая является продолжением конкурентных преимуществ нашей страны».[59]
Аплодисменты. Занавес. Заслушаться можно. Точно, у Прохорова мышление главкома, стратег — вот его истинное назначение и профиль, ему тесно в рамках компании, оперативного буквоедского управления. Ему нужен не плацдарм, даже не фронт, а весь театр войны за счастливое будущее. Только в таком качестве Прохоров чувствует себя комфортно, ловит кураж.
Но это еще не все. Вот очень интересный пассаж Прохорова насчет водородной энергетики. Важный для понимания мотивации Прохорова в его страстном, даже безоглядном, врабатывании в инновационную экономику, миллиардных рублевых вложениях в новые технологии.
«Генерирующие активы мы будем сочетать в развитии с инсталляцией инфраструктуры водородной энергетики. Она еще дорогая, но я готов уже начать расстановку топливных элементов — их КПД достигает 90 %, а любая газовая турбина дает всего лишь 50–55 %.
Еще один важный момент — топливный элемент работает не только на водороде, но и на метане и дает такой же КПД. Водородная энергетика не придет сразу и немедленно. Для нее надо подготовить инфраструктуру. Поэтому нужен ресурс, чтобы дорогостоящие пока топливные элементы попадали в реальную жизнь.
