— Скоро поедем, милая, развлечемся, — снисходительно пообещал он. — Вот только завершу кой-какие дела, порученные советником… До чего же похабная морда у моего босса — с души воротит, как увижу — блевать охота.
Минут двадцать необычно словоохотливый политик извергал из себя негодование и зависть, не стыдясь матерных выражений и низкопробных сравнений.
Людмила почтительно слушала мутные изречения босса, похожие на извергнутую вулканом лавину грязи, раскаленных ненавистью камней, и думала о своем. Дай-то Бог, чтобы затянулось выполнение заданий советника — хозяин может обладать ее телом только во время командировок, нанимать квартиру в Москве либо в ближнем Подмосковьи побаивается. Проникнут дотошные журналисты в тщательно оберегаемую им тайну сексуальных забав, разрисуют в газетах, вывалят на телеэкраны — не пощадят, не помилуют,
— Успокойся, Милочка, не скучай, — Молвин погладил «горюющую» секретаршу по спине, от затылка до бедер. Рука задрожала. — Обещаю: через недельку поедем на Урал. Заодно, завершу дельце с танками…
На обычном, кажется, словечке «танки» голос дрогнул, будто в горло попала рыбья косточка. Подрагивающая на бедре девушки ладонь изменила «маршрут» — вместо того, чтобы проникнуть к заповедному месту, перекочевала на стол.
Видимо, досадили чем-то хозяина эти самые танки, равнодушно подумала Людмила, поправляя юбку, даже про репетицию секса позабыл, бедняга.
— На всякий случай, все свои записи занеси в компьютерный файл под паролем. Бумаги уничтожь.
— Простите, Егор Артемович, но я никогда не работала с «паролями». Не приходилось…
Молвин раздраженно походил по кабинету, его, похоже, уже перестали интересовать заманчивые женские формы секретарши, их заслонили заботы бизнеса.
— Черт, до чего не хочется доверяться еще кому-нибудь, не для того я взял на работу молчаливую и послушную секретаршу… Ладно, милая, поступим так: сведу тебя с нашим компьютерщиком, поучись у него… Не сексу, конечно, в нем ты, кажется, преуспела. Придумай невинный текст и попроси Валерку забить его в парольный файл. Погляди, как он это делает, поучись. Потом покажи мне свои записи — скажу, какие спрятать, какие уничтожить…
Как всегда, верно найденное решение резко изменило настроение Егора Артемовича, нос из багровокрасного сделался слегка порозовевшим, глазки плутовато забегали по пухленькой фигурки секретарши.
— Жаль, нельзя нам побаловаться в кабинете, — огорченно вздохнул он. — В любой момент могут заглянуть. Тот же паскудный советник… Подойди поближе, хотя бы поглажу…
До чего же знакомо это «поглаживание»! Однажды, оно едва не довело пожилого ловеласа до сердечного приступа.
— Ой, простите, Егор Артемович, я оставила в приемной папку с важными документами. Вдруг украдут?
Молвин насупился. Желание погладить секретаршу похоронено боязнью осложнений в случае исчзновения документов.
— Как же это ты? Быстро убери бумаги со стола. Запри в сейф. И немедля разыщи Чудина… Зайдешь после конца работы?
— Простите, Егор Артемович, только не сегодня… Мама плохо себя чувствует — поведу в поликлинику к врачу…
Молвин недовольно посопел, но настаивать не стал. Только еще раз напомнил о «парольных» файлах.
Выполняя поручение щефа, Людмила бросилась искать Чудина…
Компьютерщик Валера — худощавый парнишка с длинными волосами, прихваченными сзади в пучек обычной аптекарской резинкой, охотно принялся учить секретаршу. Ловко работая на клавиатуре, он так и сыпал комплименты, анекдоты, свежие и протухшие новости из жизни коллектива Администрации Президента.
— Представляешь, сидят два советника и готовят решение Президента по одному и тому же вопросу. Один — с точки зрения экономики, второй — культуры. Президент удивляется: что, дескать, подсовываете? Советники хором отвечают: культурную экономику. Что за новый зверь? Получает подробное пояснение: отказ в деньгах без матерщины.
Выдал скорбный, вовсе не веселый, анекдотец и сам захохотал.
— Или вот еще… Это уже не анекдот — голый факт. Один мужик, приближенный к верхам, не то повар, не то кондитер, прибомбил себе квартирешку. Естественно, по дешевке, какие-то двадцать тысяч баксов. Расплатился через коммерческий банк, приезжает с вещами. А квартирка-то — ау, занята. И кем ты думаешь? Никогда не отгадаешь, — выждал минут пять, заранее весело прижмурившись, и выдал. — Личным секретарем одного из министров… Так-то!… Побалдели — хватит, продолжим курс обучения. А то твой босс быстро наладит меня за ворота…
Только убедившись в том, что девушка научилась управляться с парольными файлами, Валерий ушел из приемной. На пороге остановился.
— Завтра хочу поглазеть на памятник Петру. Не составишь компанию?
Подумав, Людмила согласилась. Посмеиваясь про себя по поводу несовременного парня, наивного ухажера, она неожиданно ощутила радость. Впервые в этих стенах на нее смотрят не как на предмет мужской охоты — как на человека.
После осмотра памятника Петру, пришла очередь прогулки по Измайловскому парку. Через два дня — посещение Новодевичьего монастыря. Потом — субботний отдых на берегу Истринского водохранилища.
Валерик неистощим на всевозможные задумки, забрасывает подружку невесть где и как добытыми сведениями о космических путешествиях будущего, грузинской кулинарии, камчатсих вулканах. Вперемежку — веселые анекдоты из мира артистов и музыкантов.
Единственные запрещенные темы — Президент и премьер-министр…
— Знаешь, мама, Валерик — не от мира сего, пришелец инопланетной цивилизации, — взахлеб говорила матери девушка. — Ни разу не прижал меня, не облапил, не полез под юбку… Чувствую — нравлюсь парню, по настоящему нравлюсь. Общаясь с ним, начисто забываешь вонючих козлов — моего босса и его друзей. Впечатление — стою под душем, смывающим с тела грязь…
— Неужели полюбила? — удивлялась мать. — Смотри, любовь — страшная штука для женщины, нередко приводит к гибели. Это у мужчин, как у петухов — отработал одну курицу, отряхнулся и побежал за другой. Слишком уж ранима женская душа, медленно заживает.
Права мамулька, до чего же права! Вспомнила Людмила, как тяжело переживала неожиданную разлуку с первой своей любовью — Вячеславом Петровичем, Славиком, и снова задохнулась от приступа тоски. Сколько уже минуло времени, а не забываются сладкие часы, проведенные в постели с ласковым, заботливым любовником.
— Скажи, ты откровенна с Валериком так же, как и со мной?
Девушка помедлила с ответом. Будто припоминала разговоры с веселым компьютерщиком, оценивала их.
— Да, мама, — наконец, призналась она. — С ним нельзя быть скрытной, пыталась — не получается.
— Не боишься?
— Я ему доверяю. Валерик — не из числа предателей…
6
— Сначала исчез Валерик, — медленно говорила Пелагей Марковна, сжигая сигарету за сигаретой. — Перестал появляться, звонить. А потом исчезла дочка. Тоже — просто: не возвратилась с работы…
Чегодин напряженно слушал исповедь немолодой женщины. Все обычно, все повторяемо в наше время, но что-то настораживало, какая-то малость ковырялась в ушах, мешая вникнуть в детали, которые, в конечном итоге, определят будущий успех.
