которого находился квадратик материала желто-серого цвета. По спине Ишутченко проползла мелкая дрожь – кожа робота. Это был мощнейший вестинианский имплантант искусственной кожи применявшийся для залечивания ран у их киборгов – тоор.
Кожи человека и тоор внешне были похожи, но биологически были отличны. Кожа тоор была сверхпрочным эластичным материалом и для залечивания ран на ней применялись совершенно другие методы и лекарства: более мощные, более скоростные, от соприкосновения с которыми, не только кожа человека, но и его мясо, сгорали напрочь. Но Земля не производила киборгов подобных тоор и подобных заплаток для них тоже.
Ишутченко внимательно осмотрел мужчину с головы до ног. Кто же ты? Похож на человека, если судить по одежде – даже на землянина, но если у тебя такие препараты, то уж не робот ли ты. Может Земля тоже начала производить своих киборгов, подобных вестинианским тоор?
Он поднес ладонь к глазам и начал изучать предметы, но надписи на них были сделаны не на языке землян. Ишутченко опустил руку и вновь смерил мужчину взглядом.
– Черт! – Он вдруг оторвал руку от шеи мужчины и хлопнул себя ладонью по лбу. – Ты же вест, с инопланетного корабля.
Мужчина тихо застонал, из разорванного сосуда обильно потекла кровь.
Да нет, весты вроде бы не такие. Ишутченко покрутил головой. Может торп? Он почесал лоб. Весьма похоже. Торп. Тогда все становится понятным. Да, Ишутченко вдруг пожал плечами, но откуда у тебя одежда землянина. Ничего не понимаю. Он развел руками. Может ты раздел кого-либо из наших погибших ребят? Он еще раз осмотрел мужчину и покрутил головой. Но я вроде бы не помню, чтобы кто-то так был одет. Это ведь курточка капитана звездного флота. Может быть кто-то из поселка? Ишутченко провел ладонью по лбу. Но откуда там мог взяться капитан? Он шумно и продолжительно вздохнул – не все ли равно, кто ты.
Он поднес руку с предметами ближе к лицу и пальцем второй руки потрогал пакетик с кожей робота.
Если этот кусок кожи приложить к его шее, то дыра в ней будет величиной с кулак, если он человек. Если нет…
Ишутченко махнул рукой и сунув два неизвестных предмета в один из своих карманов, провел указательным пальцем по пакетику с кожей робота, пытаясь сообразить, как ее можно использовать в данном случае.
Вдруг он замер и прислушался – в пещере было тихо. Он перевел взгляд на мужчину, тот лежал без какого-то ни было движения. Ишутченко перевел взгляд на его шею, кровь из лопнувшего сосуда больше не текла.
Проклятье! Ишутченко попытался нащупать его пульс – безуспешно. Он выхватил из своего кармана еще один инъектор и подставив его к шее мужчины впрыснул содержимое. Прошло несколько мгновений: грудь мужчины чуть приподнялась из лопнувшего сосуда приподнялся кровавый фонтанчик.
Ишутченко достал из одного из своих карманов обыкновенный нож и выпустив его стальное лезвие аккуратно надрезал пластиковый пакетик и убрал его верхнюю часть: у него на ладони лежал открытый желеобразный кусочек смертоносной для человека материи. Он осторожно, кончиком лезвия коснулся кусочка кожи робота и она шевельнулась, словно живая. Рука Ишутченко дрогнула и пакетик скользнул по его ладони – лоб реаниматора мгновенно стал влажным, но кожа, удерживаемая ножом не соскользнула с пакетика. Андрей надавил лезвием на уголок желеобразного вещества и он отделился. Аккуратно поддев его лезвием, он подальше отшвырнул пакетик с остальной кожей робота в сторону и плотно сжав зубы, положил отрезанный уголок желе себе на ладонь. Создалось впечатление, что ему на ладонь упал раскаленный уголь. Андрей захрипел и выгнулся, раздалось шипение, вокруг лезвия начало расползаться красное пятно. Ишутченко провел лезвием по всей ладони – вспыхнула вся ладонь. Он приподнял лезвие ножа, перевернул его и поднес к глазам – лезвие было покрыто тонким слоем влаги. Андрей перевел взгляд на шею мужчины, где из лопнувшего сосуда выплеснулся очередной фонтанчик и вдруг коснулся влажной стороной лезвия лопнувшего сосуда на шее мужчины. Мужчина громко вскрикнул и затих. Подержав лезвие несколько мгновений прижатым к шее, Андрей механически спрятал лезвие в рукоятку, сунул нож в карман и склонился к лицу мужчины. На месте лопнувшего сосуда алело большое красное пятно, но кровь больше не шла. Он попытался нащупать пульс мужчины – пульса не было. Ишутченко выхватил из кармана еще один инъектор со стабилизатором и впрыснул его содержимое в шею мужчины – мужчина не шевельнулся.
Проклятье! Ишутченко хотел сунуть руку под голову мужчины, но его рука плюхнулась в какую-то лужу. Он опустил взгляд: голова мужчины лежала в луже крови.
– О черт! – Вырвалось у реаниматора. – Да из тебя все вытекло.
Ишутченко схватил фонарь и поводив им по сторонам, бросился к куче вещей из своего пояса. Схватив один из пакетов, он бросился назад, к мужчине, на ходу расстегивая пакет. Действовать приходилось одной рукой, так как ладонь второй руки невыносимо горела, на ней образовался огромный красный волдырь, который сделал ее, практически, несгибаемой. Выхватив из пакета две длинные тонкие трубки с иглами на конце, он подбежал к мужчине, оттащил его чуть в сторону от лужи крови и отвернув рукава его курточки, быстро ввел две иглы в вены на его обеих руках и надежно закрепив их, сел рядом с ним, достал из кармана еще один инъектор со стабилизатором и ввел его содержимое себе в шею. Затем сунул руку в другой карман и достал оттуда еще два инъектора. Это были успокоители.
Последние, мелькнула у него тревожная мысль. Подумав несколько мгновений, он подставил один из них к шее мужчины и впрыснул ему успокоитель. Тоже самое сделав и себе, Андрей отвернул рукава своей курточки.
А если наша кровь не совместима, мелькнула у него тревожная мысль? Он на мгновение замер, но затем прогнал неприятную мысль прочь и быстро ввел иглы вторых концов трубок в вены своих рук. Закрепив иглы, он лег на пол, рядом с мужчиной и уставился в потолок.
Прошло несколько мгновений: потолок пещеры начал отдалятся и скоро растворился в темноте, перед глазами появились разноцветные круги, которые становились все больше и больше. Они начали пульсировать, но первые пульсации были слабыми и гасли едва появившись, но постепенно они становились все мощней и вот очередной круг, ярко вспыхнув, больше не погас.
Коваль поднял голову и посмотрел вверх: сквозь кроны деревьев проглядывало чистое безоблачное небо. Он опустил голову и устало вздохнув, достал коммуникатор и нажал несколько клавиш – на экране вспыхнуло изображение начальника колонии. Коваль молча покрутил головой.
– Совсем? – Брови Дьюари сошлись у переносицы.
– Мы осмотрели каждый сантиметр, пропустили между пальцев, буквально, каждый опавший листок. – Коваль шумно и протяжно вздохнул. – Абсолютно нет никаких следов. Я думаю дальнейший поиск адмирала бессмыслен. – Он опустил голову.
– Что же он, испарился? – Перед лицом Дьюари появились его руки.
– Мы не знаем, какими возможностями обладают эти твари. – Коваль дернул плечами. – Вполне вероятно, что они могут оказывать на живой организм действие, подобное действию фраунгоффера.
Дьюари молча уставился на Коваля. Почувствовав его взгляд, Коваль поднял голову.
– Единственное, что я еще могу предложить… – Он потер подбородок. – Это перевезти сюда оба краулера и перекопать здесь все. – Коваль повел вокруг себя свободной рукой. – Площадь не такая уж и большая, всего около пяти квадратных километров.
– Копать сам будешь? – Дьюари вопросительно кивнул головой.
– Не знаю. – Коваль дернул плечами. – Может быть.
Глаза Дьюари закрылись, его рука скользнула по лбу.
– Ты как думаешь, внутри кольцевых гор еще есть живые твари? – Неожиданно поинтересовался он, открыв глаза и вновь уставившись в Коваля.
– Думаю, что нет. – Коваль покрутил головой. – Мы прочесали зеленую полосу от начала до конца, нашли останки еще одной твари, но живых – ни одной. Вероятно, что их три всего и было.
– Реаниматора нашли?
