Глава 10
Баллик руководил помощниками, жарившими куски кабанятины. Шестеро мужчин и четыре женщины резали мясо, а Баллик, раздуваясь от гордости, давал указания. Он самолично насадил мясо на вертелы, отрывисто командовал, и, как ни странно, никто не подумал возразить. Теперь люди двигались быстрее, говорили громче, потому что знали: новый господин снабдит их едой и отныне голодные судороги никому не грозят.
Мерри улыбнулась, когда Миггинс заявила, что она юный ангел, посланный Господом, чтобы им помочь, и что все должны ее слушаться и не забывать: ее зовут Мерри. И она незаконная дочь отца Адала, которую тот привез с собой, когда шесть лет назад приехал в Уорем. Кто ее мать? Да разве теперь узнаешь?
И Миггинс пожала костлявыми плечами.
В огромном очаге бушевало пламя. Запах жареного мяса наполнил зал. Те немногие, кто еще ворчал, теперь улыбались. Теперь и им было все равно, кто она и откуда явилась. Дня через два они зададутся этим вопросом. Но не сейчас. Наверное, они будут готовы поклясться, что ее послала сама королева Элеонора, если, конечно, еды будет достаточно.
Она улыбнулась, вспомнив, как растирала спину беременной королевы, чтобы расслабить сведенные болью мышцы.
Вскоре все стали жадно принюхиваться к соблазнительным ароматам, не обращая внимания на то, что дым ест глаза.
Наконец процессия во главе с Миггинс и Мерри внесла лежавшее на обрезках досок шипящее мясо и расставила на импровизированные столы. Сидеть приходилось на твердом каменном полу, но это никого не волновало.
В зале воцарилась тишина, нарушаемая только чавканьем и стонами удовольствия.
Гаррон не возразил против того, что ему и его людям еду подали в последнюю очередь. Принесла мясо девушка, и доска оказалась шире, чем у остальных. Ничего не попишешь, доска господина!
Незаконная дочь священника?
Он хотел допросить ее, узнать, почему ее не изнасиловали и не забрали с собой солдаты Черного Демона. Но тут он втянул ноздрями запах мяса и осознал, что голоден куда сильнее, чем думал.
— Ты молодец! — похвалил он.
— Баллик нашел комок соли и посолил мясо.
— Я люблю соль. Тебя зовут Мерри?
— Да, милорд.
— Странное имя. А полное? Мерриам?
— Просто Мерри. Мне говорили, что отец был человеком угрюмым, пока я не родилась и не улыбнулась ему. Поэтому он и назвал меня «Мерри»[1].
— Твоя мать была служанкой в замке?
Служанкой в замке? Почему нет?
Мерри кивнула, поражаясь тому, что лгать с каждым разом становится все легче:
— Да. Она ткала красивые ткани.
— Она умерла?
— Да, когда я родилась.
— Жаль, что твоего отца убили во время набега. Отец Адал, верно?
Девушка поспешно кивнула, чувствуя недоуменный взгляд Гилпина. Неужели он узнал в ней того мальчишку, которому вчера давал хлеб?
К счастью, Алерик протянул ему кинжал с наколотым на острие куском мяса. Гилпин вдохнул заманчивый аромат и быстро подхватил мясо.
— Где ты была прошлой ночью?
— Маггинс боялась, что вы такой же скверный человек, как сам Черный Демон. Она велела мне скрываться, пока не будет уверена в ваших намерениях.
— А сейчас? Она уверена?
— Да.
— Я не видел тебя, когда жил здесь.
— Мой отец привез меня из другого замка, дальше к югу.
— И как назывался этот замок?
— Валкорт, — выпалила она не задумываясь.
— Валкорт? Очень богатое владение. Почему твой отец ушел?
— Лорд Тимоти хотел отдать место священника другому, и нам пришлось покинуть замок. Мы остановились здесь, в Уореме. Леди Анна убедила лорда Артура принять нас, потому что в замке не было священника. Вот он и согласился.
Гаррон немного подвинулся:
— Садись и ешь.
Такого она не ожидала. Благодаря широким юбкам леди Анны она смогла сесть на пол со скрещенными ногами. Гаррон насадил на кинжал кусок мяса и протянул ей.
Она сняла мясо пальцами и понюхала, прежде чем откусить огромный кусок. И сама не заметила, как закрыла глаза от удовольствия. Зато Гаррон увидел и улыбнулся, прежде чем откусить от своего ломтя.
— Похоже, ты сумела собрать людей и раздать задания. В зале стало намного чище, да и пахнет не так отвратительно. Почему ты ничего не делала до моего приезда?
Это был каверзный вопрос.
Она прожевала мясо, проглотила и честно ответила, не опасаясь, что ее уличат во лжи.
— Не осталось надежды. Тех, кто пытался пойти на охоту, убили солдаты Черного Демона. Мы были беспомощны и заперты в стенах замка. Зачем подметать полы, когда смерть вот-вот придет за нами? А вы? Видели солдат Демона, когда выехали на охоту сегодня утром?
— Нет, никого. Мы отправились прямо в Гленский лес. Что ты знаешь о дне Страшного суда? И об этом парне, именующем себя Черным Демоном, хотя такой кличкой только детей пугать!
Благодарение святой Гермионе, люди Уорема целый день только и говорили, что о Черном Демоне.
— Он не просто пугал детей. Он и его люди зверски их убивали, — пробормотала она прерывающимся голосом, страшась произносить подобные слова. Смогла ли бы она говорить об этом, если бы действительно была здесь, своими глазами видела смерть, слышала вопли и помогала хоронить мертвых?
— Мне сказали, что молодых женщин насиловали и уводили в плен. Почему пощадили тебя?
— Миггинс спрятала меня в отхожем месте. Солдаты не заглянули туда, потому что там нечего было рушить, да и Черный Демон вряд ли считал, что лорд Артур скрыл серебро именно там.
— Повезло, что никому не пришло в голову облегчиться, — усмехнулся Гаррон.
— Да, кому знать, как не мне, — передернула она плечиками.
— И повезло также, что они не отравили колодец и ты смогла вымыться после пребывания в сортире!
Она слегка усмехнулась и стала доедать мясо. Но Гаррон подал ей еще кусок.
— Как странно не слышать детских голосов! Никто не выжил?
— Кому-то удалось сбежать и спрятаться в лесу.
Как называется лес? Она не помнила…
— Люди Черного Демона были беспощадны. Когда серебра не нашли, Черный Демон обезумел от ярости и приказал солдатам убивать. Всех, кроме девушек. Их, как вы знаете, увели с собой.
— Я никогда раньше не сознавал, как это страшно, что детский смех больше не звенит в замке. Может, убивая и похищая детей, Черный Демон хотел лишить Уорем будущего?
В сотый раз Гаррон задался вопросом, почему Артур украл серебро и привез сюда, в Уорем. Неужели он не понимал, что Черный Демон знает имя вора?
— Вижу, ты не такая тощая и изможденная, как остальные.
— Я была очень толстой, — пожала плечами Мерри. — И сейчас похудела.
