бы ее. До того, как она убила его.
Джейсон оглядел ряд сосудов на полках. Там содержались зелья, способные сжечь человеческие внутренности.
— Я никогда не буду ничьим орудием, — проныл он, преисполненный отвращения к собственному жалобному голосу.
Она рассмеялась мягким, мелодичным смехом и весело посмотрела на Джейсона.
— О нет, Джейсон Бреннан, ты орудие! Орудие женщины. Мое орудие, хоть и не слишком достойное. Но все же мое. Пока я не решу иначе.
Она помолчала, глядя туда, где сгрудились тени. Проникая взором в самую тьму. Тени клубились, извивались…
Он вынудил себя стоять неподвижно, не выказывать страха, потому что отчетливо сознавал: это губительно для него.
Он взирал на могущественную аббатису, вот уже пятнадцать лет правившую Майзерлингским аббатством, возможно, самым богатым во всей Англии, с бесценной библиотекой научных трудов и превосходно иллюстрированных рукописей. У нее были даже женщины-переписчицы: совершенно неслыханная вещь в ее времена.
Проклятые ее слова все летели в него, низводя до полного уничижения.
Джейсон гордо выпрямился. Он мужчина, он сильный, он не орудие! Ни женское, ни мужское. Аббатиса или нет, она всего лишь женщина! И все же в редкие моменты честности перед собой в этой устрашающей комнате с непроницаемыми, таившими зло тенями он признавал, что боится ее. И за это ненавидел себя еще больше, чем за свои извинения перед ней. В эти редкие моменты он гадал, действительно ли ей нужны шестеро вечно бдительных солдат, стоявших на страже за дверями и готовых наброситься и убить каждого, на кого она укажет. Может ли она показать на него длинным белым пальцем с огромным изумрудным перстнем в серебре, пропеть несколько слов и повелеть смрадному серному запаху наполнить его ноздри и удушить…
Но ему нечего делать, кроме как оставаться ее слугой и союзником. Совсем нечего. Он окончательно отчаялся…
— Я не орудие, — повторил Джейсон.
Аббатиса снова рассмеялась, и в нем забурлила ярость. «Спокойно, спокойно, не все потеряно. Она никого не сможет найти мне на замену…»
Он глубоко вздохнул и растянул губы в улыбке:
— У меня хорошие новости, миледи.
Выгнутая бровь взметнулась вверх. Но голос оставался надменным.
— Надеюсь, это достаточно хорошие новости, чтобы убедить меня не приказывать Эйбелу тебя убить.
— Лучше не бывает, — коротко ответил он, надеясь, что голос звучит твердо, как у человека основательного, знающего, что нужно сделать, и умеющего своего добиться.
— Халрик сказал, что рядом с солдатом на стенах замка стояла девушка.
— Девушка? Полагаю, она тоже не выглядела изголодавшейся и изможденной. Нет, конечно, нет! Так в чем заключается твоя хорошая новость?
— Халрик ее узнал.
Аббатиса молча смотрела на него.
— Да. Это была ваша дочь, мадам. Халрик понятия не имеет, как она оказалась в Уореме.
Леди Елена отвела глаза и снова уставилась в скопление теней. Теплых и уютных… Хорошо бы, этот тщеславный молодой петушок убрался. И тогда тени просочатся в нее и отгонят холод.
Но она вынудила себя смотреть в его красивое лицо.
— Итак, после того как Халрик упустил Марианну в Клэндорском лесу, сбежав от свирепого воина, которого не знал, и от его солдат, она каким-то образом добралась до Уорема, находящегося вовсе не так далеко от этого леса. Думаю, ей было вовсе не сложно проникнуть в Уорем. Тем более что там оставались либо мертвые, либо умирающие от голода.
Она закрыла глаза и мысленно унеслась за стены аббатства, за акры и акры леса, за маленькие деревушки, пока не увидела Северное море и замок Уорем на скале. Совсем нетрудно было увидеть, как дочь скользит между этих жалких тварей. Утешает. Помогает. Становится одной из них.
В этом момент она поняла, что все случилось вовсе не так. Теперь ей ясно!
Аббатиса Елена увидела, как Джейсон подходит к окну и смотрит в стекло. Хочет полюбоваться своей превосходной фигурой? Силой и крепостью спины и плеч? Да, он красив, и Марианна должна была влюбиться в него. Почему же этого не произошло? Она так возненавидела Джейсона, что сбежала. Как же она так быстро поняла, что он пустое, тщеславное создание без капли благородства и порядочности. Ничего, кроме эгоизма, алчности и нескрываемого желания причинять боль: недостатки, присущие большинству мужчин. Очевидно, Марианна это увидела.
И все же поразительно, что именно этот человек, чей отец, лорд Ранульф, граф Кэрронуик, человек, которого Елена старательно избегала, ибо он многое видел и легко проникал в суть вещей, настолько слеп, глуп и совершенно не похож на своего родителя.
— Ты действительно не ведаешь, что произошло, верно?
Джейсон остановился перед ее столом и, как бы ни было
ему неприятно, все же медленно покачал головой.
— Гаррон Керси ехал в Уорем, чтобы принять титул и земли брата, — очень тихо начала Елена. — Тот мужчина, которому ты платил в Уореме, — управитель, кажется? — подлил зелье в бокал Артура, и тот уснул. Ты должен был знать, что брат лорда Артура приедет сразу. Но так и не сообразил, что лорд Гаррон и был свирепым воином, который спас Марианну от Халрика и его людей? Так и не сообразил, что он, должно быть, забрал ее с собой в Уорем?
Она стала изучать ногти. Заметила, что один почернел, несомненно, после ее опыта с мандрагорой и волчьей ягодой.
— Теперь тебе все ясно?
— Это невозможно, мадам. Я говорил, что Халрик переодел ее мальчишкой. Она была неузнаваема. Зачем тащить в Уорем тощего оборванца?
Ей очень хотелось швырнуть ему в голову прекрасную статую Минервы из черного оникса, стоявшую на ее рабочем столе.
— Значит, она открылась лорду Гаррону. Призналась, кто она на самом деле? Возможно, нет: она слишком меня боится. Да и тебя тоже. Что же, она стала его наложницей? Сомневаюсь, ибо она не проявляла никакого интереса к мужчинам, если верить Элле, моей верной служанке, которая оставалась в Валкорте, чтобы о ней заботиться.
— Она и мной не заинтересовалась, — поддакнул Джейсон с нескрываемым удивлением. Да разве такое может быть?!
Елена, хмурясь, продолжала изучать черный ноготь.
— Марианна привлекает к себе мужчин, — пробормотала она, скорее себе, чем ему. — Это ее особый дар. Они отдают ей доверие и преданность. То же самое она умудрилась проделать и в Уореме. Разве не ты сказал мне, что ты и твои люди уничтожили Уорем и убивали всех, кто смел высунуть нос за стены замка?
— Так оно и было.
— Марианна из тех, кто готов пожертвовать жизнью, чтобы исправить несправедливость. Она приказывает, умоляет, уговаривает, составляет свои списки. Она завоевала Уорем и лорда Гаррона, даже не сомневайся. Вот интересно, знает ли лорд Гаррон, кто она на самом деле?..
Елена глянула на сосуд, в котором находилось зелье из истолченной в порошок жабы, смешанной с бычьей кровью и щепоткой высушенной болотной тины, которое, как считалось, придает ясность уму. Она сама погрузилась в эту кристальную ясность и увидела крысенка с пылающими рыжими волосами. Странно, что ни у матери, ни у отца, лорда Тимоти, не было таких волос. Эти волосы — проклятие сатаны! Тогда ей было не более шести лет.
Она отрешилась от видения, когда Джейсон Бреннан сказал:
