В этот момент Мерри очень хотелось применить такое заклинание по отношению к матери. Чтобы уметь шептать странные слова и щелкать пальцами. Тогда уже окаменела бы мать. Лет этак на сто. А может, и дольше.
— Почему ты так меня ненавидишь?
Идеально выгнутые брови чуть приподнялись.
— Ненавижу? Вовсе нет.
— Ты бросила меня и отца.
— У меня было много дел. Дел куда более важных, чем земной муж или ребенок. В тот год я стала аббатисой Майзерлинга, и это дало мне бесконечную свободу делать все, что пожелаю. Но теперь мне нужно серебро, очень много серебра, чтобы вершить великие дела. И я подумала о тебе, наследнице Валкорта. Признаю, иногда возможно ненавидеть свое орудие. Но я не питаю к тебе ненависти.
Она — орудие?
— Зачем тебе серебро? Хочешь купить Францию? — Она изобразила ехидную ухмылку. — Ты столь могущественная колдунья! Почему бы тебе просто не сотворить сколько угодно серебра? И она щелкнула пальцами, подражая матери. — Зачем заставлять этого идиота Джейсона красть его для тебя?
Мать взглянула в книгу. Губы ее зашевелились. Читает заклинание?
— Твое невежество воистину возмутительно, — бросила она, наконец подняв голову. — Но как могло быть иначе? Твой отец не говорил о моих удивительных способностях. И вообще обо мне не упоминал. Поэтому ты не знаешь, что магия — древняя наука. Дарит неожиданные откровения и приводит к поразительным результатам. Некоторые я вообще не могу предсказать или предвидеть. Да, в верных руках магия может управлять человеческим разумом, остановить сердце, заморозить тело, как ты теперь видишь, но, к несчастью, какие бы могущественные руки ни смешивали металлы, серебра не получится. Правда, не сомневаюсь, что есть алхимики, которые по-прежнему будут искать магическую формулу превращения металла в серебро. Но большинство из них — мужчины. А мужчины склонны к мечтательности.
— Ты сама пыталась получить серебро?
— Да, однажды. Но почти немедленно поняла, что это невозможно. Видишь ли, в процессе не было ощущения чего-то потустороннего, никакого аромата того чудесного, что кроется внутри. Пусть годы идут… и пусть мужчины забавляются своими глупыми мечтами.
— Но, получив серебро, что ты сможешь достичь такого, что тебе не удается сейчас?
Мать осторожно положила древнюю книгу на стол и, не ответив, принялась бродить по комнате, от окна к двери и обратно. Мерри невольно восхитилась ее упругой, как у молоденькой девушки, походкой. Она ступала по блестящему голубому ковру, покрытому мириадами странных черных символов. Что же эти символы означают?
— Откуда этот ковер? — спросила она.
На этот раз мать соизволила ответить:
— Ковер? Разве он не прекрасен? Мне подарил его близкий друг, выросший в этом невиданном черном лесу, на востоке Франции. Он хотел стать вожаком диких зверей, обитавших там. Сделать их своими слугами. Он собирался исследовать темные пещеры, наполненные огнями, которые сжигают лед. По крайней мере так он мне сказал. — Она пожала плечами. — Увы, его больше нет. Но все эти годы, что его ковер лежал на этих камнях, он не старел и не собирал пыль.
Мерри не желала понимать все это, особенно то, что касалось огня, сжигавшего лед. Но, не выдержав, спросила:
— А что это за символы?
— Тайный язык древних булгар, как объяснил мне как-то ночью Рострам, когда выпил слишком много моего особого вина. Если верно перевести и понять язык, он дает почти безграничные силы любому смертному. Признаюсь, что мне пока не удалось открыть его тайны, но я еще молода. Времени много.
— Я не похожа на тебя. Не хочу, чтобы люди боялись меня, потому что я могу уничтожить их, щелкнув пальцами. Не желаю проводить свою жизнь, выкрикивая непонятные фразы, чтобы проверить, не содрогнутся ли небеса. Я хочу выйти за Гаррона. Хочу приносить ему детей и прожить с ним всю жизнь.
Мать внимательно изучала свою руку.
— Возможно, ты выйдешь за человека, которого считаешь столь волнующим. Со временем. Но сначала ты должна обвенчаться с Джейсоном. Тебе нужно учиться терпению, Марианна.
— Я не выйду за него. Он хуже любого зла.
— Зло? У него не хватает разума, чтобы быть воплощением зла. Он всего лишь глупый юнец, желающий иметь больше, чем есть у его отца. Хвастун, который считает себя умным, непобедимым и важной персоной. Но на самом деле он ничтожество, о чем, несомненно, известно его отцу, лорду Ранульфу. Джейсон станет издеваться над тобой. Но это все быстро кончится. Он скоро устанет от тебя. Если ты родишь ребенка или нескольких детей — не важно. Если Гаррон Керси все еще будет хотеть тебя, когда это кончится, ты его получишь.
— Я не выйду за Бреннана, — спокойно объявила Мерри. — И не отступлюсь от своего решения.
— Значит, отравишь его? — осведомилась мать.
— Нет. Просто воткну в него кинжал. Чтобы он знал, что именно я убила его. Это ты отравила моего отца?
Глаза матери удивленно блеснули.
— Отравила? Конечно, нет! Предпочла бы, чтобы он жил. Твой отец был умен! И знал меня настолько хорошо, что не вмешивался в мои дела. Он также был достаточно мудр, чтобы обманывать меня. Все эти годы он неизменно посылал обещанные деньги, чтобы держать меня подальше от Валкорта. И от тебя. Своего маленького ангела. Но главное, он сохранил нашу тайну. И сделал все, чтобы те из обитателей Валкорта, которые все знали, тоже держали языки за зубами.
— Но что это за тайна? Какой секрет хранил отец ради тебя?
Мать проигнорировала вопрос.
— Я скорбела о его смерти. Знаешь, в последнюю ночь, которую мы провели вместе, я укусила его в плечо так сильно, что пошла кровь. Потом зализала это место, и кровь остановилась, а следы от зубов исчезли. Он страшно перепугался. — Она рассмеялась, вспомнив выражение ужаса на лице Тимоти.
— Но ты вместе с Джейсоном примчались в Валкорт через полтора дня после его смерти!
— Едва он заболел, Элла послала мне гонца. Да и ты написала, умоляя меня прийти и исцелить его. Какая вера в меня! Элла тоже была уверена, что я его излечу. Но я знала, что ничего не смогу сделать. Когда Элла описала, что с ним, я поняла, что какой-то орган в его теле попросту умер. И конечно, у меня был золотой шарик.
— О чем ты?
Елена протянула белую изящную руку. На безымянном пальце сверкало кольцо с маленьким золотым шариком наверху.
— Он выглядит как литое золото, и так оно и есть. Почти всегда. Но когда я пожелаю, он становится зеркалом, в котором я все вижу. Кроме того, я проводила в Майзерлинге очень важный опыт. И у меня не было времени доказывать то, что я уже знала. Он ни за что бы не выжил.
Мерри так трясло от гнева и печали, что она боялась, что не вынесет. Слова сами рвались с губ.
— То, что ты говоришь, — безумие! Ты безумна! И не можешь быть моей матерью!
— Я? Безумна? Как грустно, что ты, дочь моя, мыслишь столь банально!
— Я также считаю, что ты воплощение зла. В отличие от Джейсона у тебя есть мозги.
Мать снова засмеялась:
— Считаешь, что зло отвратительно, а добро — праведно? Эти слова существуют специально для церковников. Чтобы приравнять зло к аду и напугать безмозглых овец — прихожан. Заставить их поверить той чуши, которую они несут. Они желают покорности и торжества собственной силы, как всякий невежественный, темный человек на этой земле. И таким способом они добиваются своего. Угрозами вечных мук. Или, если человек добр и праведен, обещаниями вечного блаженства. В общем течении времени добро и зло не имеют смысла. Да и ничто не имеет особого смысла.
— Не может быть, что ты это серьезно! Не может этого быть!
Елена отвернулась к окну.
