вслед, его так и подмывает, устроить уже бывшему наставнику ещё одно весёленькое падение, однако рядом дед, и он не решается пакостить в его присутствии…
Да и рядом с карателями колдовать было не менее опасно, однако на этот раз юноша рискнул. Он уткнулся лицом в траву, сжал в кулаки занемевшие пальцы и постарался сосредоточиться. Боль в запястьях, как ни странно, прояснила мысли, и Даниэль перестал нервничать. Вперив взгляд в ближайшее дерево, он почти беззвучно прошептал заклинание, и его губы сложились в довольную усмешку: толстая узловатая ветка растворилась в воздухе. Юноша опасливо покосился на карателей, которые продолжали мирно завтракать. 'Не почувствовали!' - возликовал он и, не медля ни минуты, прошептал заклинание. Костёр взорвался фейерверком, осыпав карателей оранжевыми искрами. Стреноженные лошади испуганно заржали и неуклюже запрыгали по берегу. Каратели вскочили, выстроили защитное поле и стали озираться, ожидая нападения. Даниэль тихо хихикнул и, став невидимым, змеёй пополз к кустам. Он вкатился в заросли ракитника и продолжил колдовать, со злорадством наблюдая за отцом. Рядом с карателями появились полупрозрачные фигуры в белых балахонах. Они плавно махали руками, навевая на магов сон.
- Даниэль! - заорал Ян. - Немедленно прекрати!
- Фигушки, - прошептал юноша, и белые фигуры закружились вокруг карателей в плавном завораживающем танце.
- Уничтожьте их! - приказал Ян и бросился к тому месту, где лежал пленник. - Покажись, Дан!
- Ага, жди, - пробурчал юноша, недовольно глядя, как каратели уничтожают его призраков.
- Найдите его! - рявкнул Ян, и Даниэль решил, что пришло время сматываться.
Он прошептал несколько слов, и в пятнадцати ярдах от костра появился его двойник. Даниэль приказал ему бежать прочь от лагеря, и каратели, попавшись на удочку, бросились в погоню. С чувством выполненного долга, Даниэль откатился к пологому песчаному склону, сел и, перебирая ногами, сполз к воде. Солнце ещё не взошло, и над рекой стоял плотный молочный туман.
- Он где-то здесь! - услышал Даниэль раздражённый голос отца. - Ищите! Он рядом, я чувствую!
Даниэль с тоской посмотрел на связанные ноги: на свою беду он не знал ни одного заклинания, освобождающего от пут. Конечно, он мог ползти вдоль берега, однако это показалось юноше безнадёжно нелепым, и он остался сидеть у воды, покорно ожидая, когда каратели обнаружат его. Сдаться добровольно было разумнее, но Даниэль упорно поддерживал заклинание невидимости, словно надеясь на чудо. Он с ненавистью смотрел на снующих в молочном тумане магов и молил Экру чем-нибудь отвлечь их.
Внезапно по спине юноши пробежал холодок: на берегу появился кто-то чужой. Даниэль встал на колени и настороженно завертел головой.
Над острыми пиками деревьев блеснули первые лучи восходящего солнца, туман начал тать. Тягучая гладь реки просветлела и заблестела, как отполированный чёрный мрамор. Краем глаза, юноша заметил слева от себя какое-то движение. Тот, кто пришёл на берег прикрывался заклинанием, подобным тому, что использовал Даниэль. Чувство опасности, тяжёлое и удушливое, охватило юношу. Он собрался вскочить и криком предупредить карателей о надвигающейся беде, но тут увидел напряжённое лицо отца - Ян тоже почувствовал опасность.
- Ко мне! - скомандовал он, и каратели бросились к командиру.
В тоже мгновение берег огласился воинственным кличем, и на карателей хлынула разношёрстная толпа магов.
- Отщепенцы! - прорычал Ян и выпустил в нападавших несколько смертоносных молний.
Даниэля передёрнуло от запаха палёного мяса, повисшего над речным берегом, но он нашёл в себе силы не поддаться панике. Юноша всё ещё был невидим ни отщепенцам, ни карателям. Ноздри его раздувались от гнева. Руки были по-прежнему связанны за спиной, и помочь отцу он не мог. Стоя на коленях, Дан отчаянно рвал верёвки, но тщетно. Внезапно Даниэль получил пинок в спину и упал, ткнувшись лицом в песок. Отплёвываясь и ругаясь себе под нос, он кое-как поднялся на колени и увидел рядом с собой растерянно озирающегося карателя. Даниэль стиснул зубы, стараясь дышать как можно тише, но поздно - каратель понял, кто рядом с ним.
- Покажись, Дан! - потребовал он, сосредоточенно вглядываясь в пространство перед собой.
Юноша не хотел выдавать себя, но тут позади карателя возник приземистый толстощекий отщепенец, и он заорал:
- Сзади!
От неожиданности отщепенец замер. Каратель воспользовался замешательством врага и, выхватив из-за пояса кинжал, всадил его в живот отщепенца. Мужчина пошатнулся и рухнул возле Даниэля. Каратель покрутил головой и обратился к юноше:
- Хватит, мальчик. Сейчас не время для шуток!
Даниэль не ответил. Он с надеждой смотрел на торчащий в животе мёртвого отщепенца кинжал. 'Только бы дотянуться. Если б я смог разрезать верёвки…' - думал он, но не двигался, опасаясь, что каратель по шевелению песка или движению воздуха определит его местоположение.
Тем временем сражение шло полным ходом. Вжав голову в плечи, Даниэль беззвучно молил Туана послать победу Плеяде, а Экру, чтобы она защитила его. Ян, перекрывая гул голосов и грохот магических ударов, отдавал приказы, и двадцать его магов действовали чётко и слаженно. Хотя отщепенцев было больше сотни, нападали они неорганизованно, и вскоре карателям удалось разметать их по берегу. Но, и отступая, отщепенцы продолжали оказывать яростное сопротивление. Обнаруживший Даниэля каратель занервничал. Переминаясь с ноги на ногу, он бросал тревожные взгляды то на командира, то на песок перед собой.
- Всё равно ты никуда не денешься, Дан! - наконец, произнёс он и, выдернув кинжал из живота мёртвого отщепенца, ринулся на помощь товарищам.
Даниэль взвыл от разочарования - он так надеялся на этот кинжал!
- Ну, пожалуйста, - прошептал он, осматривая труп. Из-за голенища сапога отщепенца торчала деревянная рукоять. Даниэль вцепился в неё зубами, вытащил длинный кинжал с треугольным лезвием и замер, прикидывая, как им воспользоваться. Юноша сел на песок, подтянул ноги, согнулся и попытался дотянуться до верёвки. Кончик лезвия коснулся пут, и Даниэль едва не разрыдался. Это было всё, на что он оказался способен. Юноша выплюнул кинжал и с ненавистью уставился на него, лихорадочно перебирая в уме известные ему заклинания.
Бой заканчивался. Каратели окружили оставшихся в живых отщепенцев и приказали им сдаться. Получив категоричный отказ, подкреплённый серией слабых магических ударов, каратели перестали церемониться с обессилевшей кучкой магов, и устроили на берегу резню.
- Один мне нужен живым! - крикнул Ян.
Даниэль мельком взглянул на бойню, поспешно отвернулся и умоляюще уставился на кинжал: у него оставалось совсем мало времени. Стараясь не обращать внимания на предсмертные крики отщепенцев, юноша сделал клинок невидимым, заставил его подняться в воздух и направил на верёвки. Однако в наспех сложенном заклинании что-то пошло не так: в последнюю секунду, остриё кинжала неожиданно начало нагреваться, и на путы закапал раскалённый металл. Глаза Даниэля полезли из орбит. Он рухнул на бок и покатился к воде, до крови кусая губы и издавая приглушённые стоны. Боль была настолько сильной, что, только очутившись в воде, Даниэль осознал, что металл пережёг верёвки, и его ноги свободны. Он как рыба забился на мелководье, неуклюже поднялся и посмотрел на берег. Каратели связывали руки оставленному в живых отщепенцу. Даниэль подёргал верёвки на руках, прикинул расстояние до противоположного берега и нервно вздохнул. У него было два пути - либо сдаться, либо плыть. Юноша решил бороться до конца. Он вошёл в воду по пояс, лёг на спину и поплыл, плавно перебирая ногами. Идея плыть со связанными руками была безрассудной. Но Даниэль понял это лишь на середине реки, когда течение подхватило его, несколько раз крутануло и потянуло на дно. Пытаясь вынырнуть, юноша заболтал ногами и отчаянно потянул верёвку на руках, не замечая, что она разрывает кожу. 'Как глупо… Ну, как же глупо…' - с горькой злобой подумал он, яростно оттолкнулся ногами, вырвался на поверхность, но, едва спасительный воздух ворвался в лёгкие, провалился в темноту…
