место, где они сейчас находились. Они с Джастином несколько раз заезжали сюда во время верховых прогулок. Но это же совсем недалеко от замка! Ей казалось, что она убежала гораздо дальше!
– Мы направляемся в замок барона Смегнни, Ванс, – распорядилась Элина. – Хотелось бы добраться туда как можно скорее.
– Как скажете, госпожа, – склонил голову егерь. – Только на дорогу выходить опасно, там могут быть альгавийские солдаты.
– Значит, мы не пойдем по дороге, – решила графиня. – Вы же не заблудитесь, Ванс?
– Конечно нет, госпожа, – чуть улыбнулся егерь.
– Ванс, я проголодалась! – заявила графиня через час. Егерь вынул из-за пазухи краюху хлеба и кусок сыра – наверняка разжился в деревне, у него ведь там родня – и молча протянул ей.
– Что это? – брезгливо поинтересовалась она. Еда выглядела не очень-то аппетитно.
– Хлеб. Сыр, – объяснил Ванс. – Больше у меня ничего нет, госпожа.
Элина помотала головой. Есть ей расхотелось. Однако еще через два часа она с аппетитом умяла горбушку с уложенным на нее куском сыра. Мари и Ванс не отставали от госпожи. Графиня не задумываясь разделила трапезу со слугами – это были верные, надежные люди, Мари была ее личной горничной, а Ванс начинал служить еще ее покойному деду, и она не видела ничего зазорного в том, чтобы позавтракать вместе с ними.
Солнце ощутимо припекало, на небе не было ни одной тучки, лес, как назло, поредел и почти не защищал от жарких лучей. Хотелось пить, но воды было мало, и графиня велела беречь запасы. Через час Элина поняла, что всегда казавшиеся ей удобными туфли на самом деле сильно натирают, еще через час – что она отдала бы все на свете за попутную повозку, еще через два часа – что она больше не сможет сделать ни шагу, что поднять ободранные, налившиеся тяжестью ноги просто-напросто выше ее слабых сил. Еще через час ей уже стало все равно, куда они идут, кто, почему и зачем их ищет, кто, спотыкаясь, идет рядом с ней. «Шаг – еще, шаг – еще, правая – левая, правая – левая», – монотонно стучало в голове. Наконец, Ванс сжалился над ними с Мари.
– Привал, – коротко объявил он.
– Есть хочу, – неожиданно для самой себя подумала графиня, но, увидев, как обернулся егерь, поняла, что сказала это вслух.
– У меня больше ничего нет, госпожа. – Ванс виновато развел руками.
– А нельзя ли раздобыть чего-нибудь в деревне? Ведь нам же еще попадется деревня?
– Можно, конечно, вот только… – Ванс нерешительно замолчал.
– Что такое? – поторопила его Элина.
– Денег у меня совсем нет, госпожа. Из замка-то в спешке убежали, ничего с собой и не прихватил…
Элина немного удивилась – о деньгах она всегда думала в последнюю очередь, за что отец, кстати, неоднократно ее ругал. А ведь и вправду, им надо что-то есть все это время, пока они идут в замок барона, и это что-то сначала надо купить. Девушка решительно сняла с шеи золотую цепочку.
– Возьми, – протянула она Вансу золото. – Это можно обменять на хлеб?
– Можно, госпожа. – Егерь благоговейно принял тоненькую цепочку. – На это золото можно есть целую неделю!
– Вот и славно! Тогда я попрошу тебя заглянуть в первую же деревню.
Им пришлось пройти натощак еще почти два часа, прежде чем вдали показалась деревня. Егерь оставил уставших девушек в лесу (хотя какой это лес, так, рощица!) и отправился за едой. Он отсутствовал совсем недолго – всего-то меньше часа, но графине и Мари эти минуты показались вечностью. Сидя на теплой земле – к черту платье, все равно оно безнадежно испорчено! – Элина чутко прислушивалась. А если там альгавийцы? А если Ванса схватят, что они будут делать? Графине казалось, что она никогда бы не смогла сама выйти в деревню, чтобы попытаться разжиться едой.
Наконец поблизости раздались уверенные шаги – чтобы не пугать девушек, егерь не прятался. Из деревни Ванс вернулся с увесистым мешком, в котором нашлись и хлеб, и сыр, и вкусное вяленое мясо, и сушеные фрукты. Элина ди Гордони и Мари с жадностью набросились на еду. Утолив голод, графиня обратила внимание на то, что у егеря особенно озабоченное выражение лица.
– Что-то случилось, Ванс? – спросила она. – Что-то еще?
– Случилось, госпожа, – нехотя ответил тот. – Только не знаю, как оно нам выйдет, к нам вроде все это отношения не имеет…
– Да что такое, говори толком!
– В округе объявились какие-то вооруженные люди помимо альгавийцев, – хмуро ответил Ванс. – То ли разбойники, то ли мятежники, не поймешь кто и чего хотят. Наверное, воевать будут с альгавийцами, только нам с того ничего хорошего. К этим разбойникам нам тоже попадаться не стоит, а теперь и от тех, и от тех прятаться, лишняя морока.
– Если это те, о ком я подумала, то они всяко лучше альгавийцев, – раздумчиво произнесла графиня. – Все-таки я знаю пару имен, могу хотя бы начать разговор. И они за нами не охотятся. Но это не значит, что нам надо их искать. Нам быстрее надо в замок Смегнни. А потому на всяких там разбойников не отвлекаемся.
Элина решительно поднялась на ноги, превозмогая навалившуюся с непривычки усталость. Мари и Ванс последовали ее примеру.
Лес кончался метров через сто – графиня и ее слуги уже видели открытое пространство в просветах между деревьями. Ванс привычно велел девушкам подождать и отправился на разведку. Они видели, как он спускался с пологого холма на неширокую дорогу и заходящее солнце било ему в глаза. Наверное, виновато было это солнце. Или злая судьба. Но едва егерь, осмотревшись, вышел на дорогу, как из-за холма показались всадники. Они вмиг окружили Ванса. Сначала егерь казался спокойным, Элине даже почудилось, что он вполне мирно беседует с верховыми. Потом что-то случилось. Один из конников вынул из ножен саблю, Ванс отрицательно замахал головой, развел руками. «Мол, знать ничего не знаю!» – говорил он всем своим видом. Девушки затаили дыхание. Сперва им показалось, что всадники поверили Вансу. Егерь сделал несколько шагов назад, ему никто не препятствовал. Ванс развернулся к всадникам спиной и, постоянно оглядываясь, пошел по дороге. Они дали ему пройти метров десять. Потом раздался негромкий, какой-то ленивый хлопок, руку одного из всадников окутало дымом. Ванс споткнулся, будто его ударили в спину, взмахнул руками и начал заваливаться на бок.
– А-ааа! – тоненько завизжала Мари. Графиня, резко развернувшись, быстро зажала ей рот. Ей самой хотелось кричать от внезапного дикого, животного ужаса, но вековая привычка господ отвечать за судьбу своих людей, впитанная ею с молоком матери, да еще, наверное, пресловутая дворянская гордость позволили девушке остаться в границах сознания. Затаив дыхание, Элина чутко прислушивалась. Заметили? Или нет? Секунды тяжело, вязко падали, били ей в виски резкими толчками крови.
Дьявол! Один из всадников горячо заговорил, указывая рукой в сторону леса. Другой – судя по надменной физиономии, начальник – отрицательно покачал головой. Первый продолжал настаивать, начальник лениво махнул рукой. Трое всадников спешились и направились в их сторону. Графиня быстро, но без паники (потом она искренне будет удивляться, как ей удалось сохранить ясную голову в той жуткой ситуации) оглянулась вокруг. Ага, вон, совсем рядом, тянет ввысь свой широченный ствол огромное дерево – настоящий лесной патриарх. Элина приметила его, еще когда они шли здесь с Вансом. Но сейчас ее занимала не высота дерева и не обхват его ствола. Внимание графини было приковано к широким корням гиганта, кое-где ощутимо выпирающим над землей, а в одном месте образующим что-то вроде маленькой пещеры.
– Скорее, туда, – приглушенно шепнула она Мари и почти силой потащила девушку к дереву. Ей казалось, они производят столько шума, что их, должно быть, слышно аж на дороге. Но, очевидно, это было не так, потому что отправившиеся на их поиски солдаты ничего не заметили. Элина и Мари забились в щель-пещеру, вывалив весь скопившийся в ней сор в качестве единственной защиты от солдат, и замерли, прислушиваясь к шагам. Вначале всадники забирали чуть правее, и девушки вздохнули было спокойно, но тут кто-то из солдат повернул прямехонько к ним. Элина услышала, как он пинает носком сапога кучи лесного сора у подножий деревьев, и ее охватил противный липкий страх. Графиня так сосредоточилась на том, чтобы его преодолеть, что ослабила наблюдение за горничной. Той больше не зажимали рот, никто не
