визгливых воплей, точно мясники решили прирезать сразу сотню свиней. А потом Оникса накрыло болью, и ему показалось, что, покончив со свиньями, мясники принялись сдирать кожу с него. 'Интересно, это я сам сотворил или Геда умерла?' - балансируя на грани света и тьмы, подумал фантош, и вдруг боль ушла.
Это было так невероятно, что Оникс засмеялся от счастья и облегчения. Правда, смех походил скорее на сухое кряхтение, но эльфа это не смутило. Он был жив и в сознании, а значит, победил.
Оникс глубоко вздохнул, открыл глаза и замер: прямо над ним стоял неприятный субъект с широким, изувеченным шрамами лицом. Густой, плотной сетью они оплетали щёки, нос, пересекали губы и брови. Но ужаснее всего выглядели глаза незнакомца: тёмные и бездонные, как заброшенный колодец, алчные и жаждущие, как бездна. Глаза человека, обожающего не просто убивать, а убивать медленно и мучительно, выпивая страдание жертвы до последней капли.
- Давненько не встречал я эльфов в этой части Бершанского леса, - низким, утробным голосом пророкотал мужчина и качнул головой, отчего его короткие молочно-белые волосы поймали солнечные лучи и на миг приобрели золотистый оттенок. - Вот уж не думал, что сегодня мне улыбнётся удача.
- Эти… твои?..
- Ленточки? Да. Мои, так сказать, домашние питомцы, - охотно сообщил незнакомец, продолжая разглядывать эльфа. - Жаль, что я не сразу разобрал, кто ты. Скажи спасибо, что вовремя погасил твоё колдовство, а то от вас с девчонкой мокрого места не осталось бы. Правда, потрепало вас знатно. Но ничего, на вид ты выносливый, ритуал выдюжишь!
- Что за…
- Увидишь, ушастый.
С этими словами, мужчина намотал на запястье золотисто-каштановую косу, резко выпрямился и поволок добычу к ближайшему дереву. Оникс хотел вырваться, но его усилий хватило лишь на то, чтобы чуть поднять руку. Безвольно уронив её на землю, фантош прикрыл глаза, стиснул зубы и коротко выдохнул: 'Нужно успокоиться'. Пока он ничего не мог изменить, но это пока. Связь с хамиром вновь ощущалась, и, если затеянный незнакомцем ритуал будет продолжительным, он успеет восстановиться. 'Хорошо, что этот урод считает меня обычным эльфом. Есть шанс преподнести ему сюрприз, - злорадно подумал Оникс. - И спасибо Ордену за их треклятое обучение. За хамира фантош борется до конца!'
Белобрысый маг свалил эльфа к подножью дерева, как куль с мукой, и засуетился: наломал веток, сложил домиком и, прошептав заклинание, запалил костерок. Немного подождав, расчистил ладонями землю и начал чертить замысловатые узоры. Сквозь опущенные ресницы Оникс наблюдал, как тонкая палочка скользит по земле, и пытался понять, что означают эти линии, геометрические фигуры и схематично обрисованные силуэты людей и животных. Ни на магию эльфов, ни на графические заклинания Ордена они не походили. Оставалось спросить, хотя на ответ белобрысого надеяться не приходилось. 'А, впрочем, убудет от меня, что ли?' - подумал фантош и поинтересовался:
- Что за обряд?
Мужчина ухмыльнулся, одарил пленника лукавым, весёлым взглядом и как ни странно заговорил:
- Вечность за хвост ловлю, мальчик. А эльфы-долгожители для моих целей самое то.
- Ты меня убьёшь?
- Ага. - Белобрысый отвёл палочку в сторону, с любовью оглядел тщательно прорисованный восьмигранник и, подмигнув эльфу, приступил к следующей фигуре. - А ты что думал? Не жениться же мне на тебе, в самом деле?
- Заклятье… непрожитых дней?..
- Умный мальчик, - промурлыкал мужчина и уважительно посмотрел на пленника. - Что же такой просвещённый юноша делал в чаще Бершанского леса? Девочку соблазнить решил? Из знати небось?
- Да.
- Не повезло, - сокрушённо, словно и впрямь сочувствовал эльфу, произнёс незнакомец и вздохнул: - Не судьба.
Оникс сосредоточился, оценивая своё состояние. Силы восстанавливались медленно, слишком медленно. 'Что с кинжалом набрасываться, что магией атаковать - рано, велика вероятность, что мой порыв станет последним'. И фантош так и остался лежать на боку, внимательно глядя на белобрысого мага. А тот, закончив рисовать, достал из кармана потёртой кожаной куртки медную ступку, кусок зелёного мела и, усевшись на землю, принялся толочь его маленьким золотым пестиком.
- Жизнь вообще штука несправедливая, - после длительной паузы заявил он сварливым тоном и покачал головой. - Вот лежишь ты, смотришь на меня и думаешь, что попал в руки злодея-чернокнижника, а вот нет, ошибаешься.
'Поболтать захотелось? Чудненько! - мысленно улыбнулся фантош. - Ты, гад, самого благодарного в мире слушателя получил. Пользуйся!' И, состроив умильную, растерянную мордашку, на которую почти всегда покупался Дигнар, Оникс похлопал ресницами:
- А кто Вы?
- Артонаш Теригорн!
- Вы? - Глаза эльфа наполнились неподдельным изумлением. - Но… это невозможно!
- Почему? - рассмеялся белобрысый, а в чёрных глазах диссонансом вспыхнула ярость. - Если стайка завистливых баб спалила мою обитель, это не значит, что я сгорел вместе с ней!
'Сколько же ему сейчас? Четыреста, пятьсот? - Оникс бросил короткий взгляд в ту сторону, где осталась лежать Гедерика. - Знала бы ты, на кого мы напоролись. Может, сказать ему, что ты его пра-пра-пра… Нет, у него на роже написано, что кровные узы он давным-давно изжил, убил и в землю прикопал'.
- Осмыслил? - с ехидцей осведомился Артонаш, и эльф поспешно кивнул. - Хорошо, потому как знакомство наше на этом заканчивается. Пора начинать ритуал!
- Погодите! - Оникс умоляюще посмотрел на мага. - Расскажите: как Вас удалось выжить?
- Зачем? Ты всё равно умрёшь.
- Пожалуйста!
Фантош знал, что его просьба не останется без ответа. На лице Артонаша крупными буквами читалось: 'Хочу поговорить'. 'Тяжело, небось, одному в глухомани прозябать. С ленточками-то не поговоришь'.
- Так и быть, - махнул рукой Теригорн. - Будь ты человеком, болтать бы не стал, а так… Сколько тебе?
- Сорок.
- Это ж примерно семнадцать по нашему?
- Да.
- Удачный улов. - Артонаш похлопал ладонями по карманам, выудил кисет, трубку и стал неспешно набивать чашу табаком. - Только сразу предупрежу: вздумаешь рыпаться - ноги оторву! Они для ритуала без надобности.
- Да куда мне, - печально вздохнул эльф и опустил голову, будто осознав наконец своё незавидное положение.
- Как ты наверняка знаешь из книг, я был главным жрецом Солнца, - важно, с налётом торжественности начал Артонаш. - Сотни лет наши обители процветали в Ликане. И никогда не ступала в них нога женщины, ибо мужчина - истинный светоч мира! Он несёт в себе искру света, что, попадая в пустой сосуд, зажигает новую жизнь! Истина сия незыблема и нерушима, и, поправ её, мир погрузился в хаос. А ведь мои предшественники предупреждали об опасности! Они сдерживали алчных пожирательниц рода человеческого, пока Радонуш Пелисат, пусть не знает его душа покоя в вечности Солнечного Чертога, не возвысил нечестивиц до уровня жриц, позволив им облачиться в святые одежды. Эрмика Ториш и её приспешницы льстивыми речами развратили душу Радонуша и настроили его против жрецов, словно те не светочи жизни людской, а отбросы, коим место в выгребной яме. Обители разделились, жрецы и жрицы затеяли тайную войну, ибо там, где появляются женщины, интриги и козни распространяются, как эпидемия чумы.
Больше века длилось противостояние. Эрмика Ториш погибла, и на её место заняла Карника Гартан. Проклятая ведьма превратила тайную войну в явную, посмев обвинить истинных детей Солнца во всех грехах: воровстве, лжесвидетельстве, прелюбодеянии… В тот год я, молодой глава мужских обителей Ликаны, собирался начать новую программу, чтобы не позволить набирающей силу сатрапии протянуть свои гнусные щупальца над всем материком. Но не сложилось… Порой Солнце заходит за тучи, отворачивая
