заваливаться назад. Тяжело дыша, Живодер попытался встать на ноги, но резкая боль препятствовала этому. Собрав в кулак всю свою волю, он, скрежеща зубами, упираясь рукой в стену ближайшего дома, медленно поднялся. Хромая, он доковылял до Обреза и посмотрел на него. Тот, лежал, не дыша, с полузакрытыми глазами, с уголка рта, стекала тонкая струйка крови. Злость наполняла всю сущность Живодера, и он просто ненавидел всех и вся. Что с ним происходит, он уже не осознавал. Все его существо, жаждало смерти и разрушения. Пустота, начавшая заполнять мозг, постепенно подчинила себе все клетки его тела, и единственное что он увидел во тьме – высокую худую фигуру, в надвинутом на глаза капюшоне.
Она стояла, недвижимо смотря на Живодера, сложив руки на поясе. Длинный до пят серый плащ, медленно развивался в такт дуновениям ветра. А чуть выше капюшона, Живодер разглядел нечто, что отдаленно напоминало рукоятку, огромного ножа, но что это было на самом деле, он так и не понял.
Внезапно, ему показалось, что фигура шевельнулась. Он встряхнул головой. Нет же, она на самом деле шевельнулась. Фигура в сером плаще медленно двигалась к Живодеру, но он не видел шагающих ног, она будто парила над землей, все ближе и ближе приближаясь к Живодеру. Когда до него оставалось несколько шагов, фигура также плавно, как и начала движение, остановилась.
Не отрывая взгляда, мародер смотрел на странную фигуру, она как будто гипнотизировала его. Черное пятно в глубине капюшона, тянуло к себе непонятной силой. Живодер попытался сбросить наваждение, но не смог пошевелить, даже и кончиком пальца. Страха не было. Не было совсем никаких чувств, кроме злости и ненависти. И еще жажда смерти, непонятная – всепоглощающая жажда.
Стоящая перед мародером фигура, медленно расцепила сложенные на поясе руки, и развела их в стороны. В тот же момент, Живодер почувствовал, как где-то вдалеке, зародился какой-то непонятный шум. С каждой секундой он все нарастал, и становился все более слышимым, но оставался все таким же непонятным. Карусель шипящих, свистящих, глухо завывающих звуков, тесно перемешалась с ураганом, звонких, шелестящих и плачущих нот.
Сколько продолжалась эта кутерьма, мародер не представлял? Наверное, целую вечность! Внезапно резанув по ушам, из глубины этой невообразимой какофонии, пришел резкий, на грани восприятия звук. Живодер дернулся всем телом. Мощная неведомая сила, начала сжимать его. Неестественно выгнувшись назад, он раскинул руки в стороны. Ноги его оторвались от земли, и все та же сила приподняла его над поверхностью.
Он не ощущал никакой боли. Только доминирующие в сознании чувства, становились все сильнее. Опустив руки, фигура подплыла к мародеру. Тело его приняло вертикальное положение, лишь руки оставались, все так же раскинутыми. Медленно, одной рукой, достав из-за спины свое оружие – черный, с зазубренными краями, длинный с волнистой поверхностью, костяной меч, она так же медленно перехватила тыльной стороной другой руки за основание, чуть ниже, чем находилась доставшая меч рука.
Взяв его перед собой, фигура перевернула оружие клинком вниз, занесла над головой, и резко воткнула клинок в грудь, висевшему в воздухе Живодеру. Тот дернулся. Клинок прошел насквозь. Боли по-прежнему не было. Медленно, будто наслаждаясь действием, фигура в капюшоне потянула меч назад. Она вытягивала лезвие оружия, но крови на нем не было, лишь густая, черная жижа, обволакивала клинок, крупными каплями падая с него на землю.
Полностью вытащив меч, фигура вновь перехватила его в одну руку и отвела в сторону. Затем облик ее начал истончаться, и внезапный, сильный порыв ветра разметал черную дымку, оставшейся от фигуры материи.Как только фигура исчезла, Живодер рухнул на землю.Он ощутил прежнюю власть над конечностями.
Внезапно, от того места, где его пронзил клинок, призрачной фигуры, начал разливаться непонятный жар. Он становился все, сильнее, пока не превратился в адское пламя, которое расплескалось по всему телу. Вот тут госпожа боль и показалась, во всей своей красе. Неистово ревя, мародер молотил себя кулачищами по груди и голове, пытаясь сбить этот чудовищный жар. Через некоторое время, боль начала стихать. Было ли это последствием побоев, которые мародер наносил сам себе, либо боль сама начала отпускать его – он так и не понял. Когда боль стала контролируемой, и он смог ее терпеть, он заметил.
Пространство вокруг него начало сгущаться. С каждой секундой темнея, оно как бы образовывало кокон, который постепенно поглощал главаря. Неожиданно, кокон с резким схлопыванием сжался, одарив мародера очередным приступом боли. На этом силы Живодера покинули, и он окунулся в темноту.
Владелец бара вздрогнул, когда в тяжелую металлическую дверь постучали. Содержимое стеклянного стакана, вместо того, чтобы попасть в рот отправилось за пазуху.
– Вот черти. – ругнулся он, вытирая губы тыльной стороной ладони. – Ну что им неймется? Они что не знают, что в городе объявлена ЧС?
Он слез, с высокого барного стула и направился к запертой двери. На подходе к ней, Эдвин почувствовал что-то неладное, и прежде, чем открыть дверь включил монитор. Тот моргнул, и на нем высветилась картинка, которую транслировала скрытая от посторонних глаз, уличная система наблюдения.
Камера, находилась, на приличной от земли высоте и, несмотря на цветную передачу, картинка была не слишком высокого качества. И она показывала следующее: два человека, одетые в довольно продвинутые по его меркам камуфляжи, пытались проникнуть в помещение бара. Вернее один стоял как бы на стреме, а второй молотил по двери чем-то металлическим. Приблизившись к монитору, Эдвин даже немного удивился. То чем молотил здоровяк, оказалось его рукой. Конечно, манипулятор с тремя 'пальцами' трудно было назвать рукой, но определенно, он являлся протезированной конечностью стучащего.
Звуки, камера, к сожалению, не передавала, после того, как во время давнейшего взрыва, электронной гранаты повредилась звуковая плата прибора. Эдвин Лоуз, даже поморщился, он вспомнил, сколько вбухал бабок в восстановление камеры. Чтобы приобрести другую камеру речи не было, и быть не могло, ведь стоила она в десятки раз дороже того, что он отдал за ремонт. Но звук его сейчас мало интересовал, тем более что металлическая дверь, хоть и была сделана из бронированных пластин, а какие-то звуки все-таки пропускала.
Эдвин уставился в экран и, не отводя глаз, продолжил наблюдать, за незнакомой парочкой. Стоящий на стреме, что-то сказал громиле, молотящему в дверь, а тот резко развернувшись, саданул его по лицу. Схватив оплеуху, боец схватился рукой за лицо, и слегка контуженный ударом сделал несколько неловких шагов. Здоровяк опять принялся долбиться в дверь. В это время, отошедший от удара парень, что-то прокричал громиле, и тот медленно развернувшись, оставил наконец-таки дверь в покое. Подняв манипулятор над головой, здоровяк кинулся на бойца, но тот ловко увернувшись, со всего размаху рубанул громилу прикладом по спине. Владелец бара непроизвольно скривился, как бы ощущая нанесенный бойцом удар на своей шкуре.
Здоровяк выгнулся. Спустя мгновение он уже снова повернулся лицом к бойцу и, растопырив руки в стороны, медленно надвигался на него. Не растерявшийся солдат взял оружие к поясу и спустил курок. Звуки выстрелов Эдвин отчетливо слышал. Громила рухнул на землю, в последний момент, выставив вперед свою клешню. Он резко выкинул вперед другую руку. Боец дернулся, выронил ствол, и неловко сделав несколько шагов назад, завалился на спину. Громила попытался встать, но снова рухнул на землю. Затем, помогая манипулятором, он поднялся и, упираясь в стену, хромая направился к поверженному бойцу. Остановившись около лежавшего на спине солдата, он принялся его разглядывать.
Что происходило дальше, испугало владельца бара. Фигура громилы отошла на несколько шагов назад и замерла. Несколько минут пробыв в таком состоянии, тело здоровяка дернулось, неестественно выгнулось назад и… начало подниматься над землей. Спустя мгновение, тело сотряслось и рухнуло на землю.
– Что за…? – вырвалось у Эдвина. Подождав еще пару секунд у монитора, он не поворачиваясь, крикнул: – Колода! Колода, твою мать!
– Да Эд. – откликнулся из-за стойки бармен.
– Не да, а бегом ищешь этих раздолбаев – близнецов Орни и Дино и ко мне! Понял?
Кивнув, бармен перепрыгнул через стойку, и скрылся в служебном помещении. Эдвин оторвав, наконец, взгляд от монитора, подошел к бронированной двери и, нажав несколько клавиш на пульте, открыл ее. Просунув в образовавшуюся щель голову, он осмотрел место стычки непонятной парочки, затем кинул взгляд в конец переулка, и, не заметив ничего странного, вышел во двор.
Подойдя к телу лежащего на спине солдата, Эдвин наклонился. Потрогав рукой пульс на шее он
