— Спасибо, мама, — сказала Роберта с благодарностью. — Спасибо. Да, кстати, я сегодня «добила» портрет Силвиса.
— Тогда передаю трубку Дику. Он наверняка захочет поговорить с тобой о нем.
— Подожди, мам…
— Что такое?
— Видишь ли, я должна сказать тебе одну вещь… Дело в том, мы с Клементом теперь добрые друзья.
— Хмм… Добрые, говоришь? А Дику можно это передать?
— Да. Думаю, он будет доволен.
— И я тоже. Мне Клемент очень понравился. Я рада за тебя, милая.
На следующее утро Клемент приехал не один. Вместе с ним из машины вылез высокий человек с сединой в темных волосах. Улыбаясь, он протянул руку Роберте.
— Доброе утро. Я Эрвин Кларенс. Мы, помнится, уже встречались.
— Правда? — Роберта улыбнулась, жалея, что выглядит недостаточно хорошо.
— Надо полагать, ты тогда была младенцем в подгузнике, — вмешался Клемент и, обняв, поцеловал Роберту. — Доброе утро, милая. Как тебе спалось?
— Очень хорошо, — прошептала она, покраснев. — Жаль, что я не помню вас, мистер Кларенс.
— Зовите меня Эрвином. — И мистер Кларенс внимательно посмотрел на Роберту. — Вы очень, очень похожи на своего отца. Как он поживает?
— Хорошо. Мама заботится о том, чтобы правильно питался и много гулял.
— Рад слышать. Кстати о еде: Раймонда велела мне пригласить вас сегодня к нам на ужин. Только свои, а?
— Ох, спасибо, — произнесла Роберта, испуганно взглянув на Клемента. — Очень мило с ее стороны.
— Я все рассказал маме, так что она умирает от нетерпения познакомиться с тобой, — объяснил Клемент. — Я заеду за тобой на обратном пути.
Судя по блеску в глазах, он отлично понимал состояние Роберты.
— В семь часов, ладно? А пока пойдемте за Мэган.
Роберта попросила Боба вынести портрет на яркий солнечный свет и с радостью увидела, как расширились от изумления глаза Эрвина Кларенса.
— Даже человек, несведущий по части живописи, — произнес мистер Кларенс, — понял бы с первого взгляда, что это шедевр. Какая красавица!
— Которая? — спросила Роберта.
— Та, что с голубыми глазами.
— С фиалковыми, — поправил отца Клемент, причем таким тоном, что Роберта ощутила укол ревности.
— Чудесная работа, — похвалил мистер Кларенс и улыбнулся Роберте. — Рад был познакомиться с вами. Увидимся вечером.
— До вечера, — сказал Клемент и поцеловал Роберту на прощание.
Когда оба Кларенса уехали, Роберта вернулась в мастерскую. Лэм ни с того ни с сего сменил гнев на милость — принес ей чашку кофе.
— Извините за вчерашнее, — неловко произнес он. — Я не знал…
— Чего именно? — удивленно спросила Роберта.
— Ну, что у вас с Клементом все серьезно… Нет, я понимаю, что это не мое дело, — поспешно добавил он.
— Ох, Лэм, не будем об этом, — сказала Роберта и улыбнулась. — Спасибо за кофе.
Работая над натюрмортом, где спелые кисти винограда свешивались из серебряной вазы, Роберта с беспокойством думала о приглашении на ужин. Клемент дал понять своему отцу, какие тесные узы связывают его теперь с Робертой, и мистер Кларенс вроде бы остался доволен. Но мать — это другое дело, ведь Клемент ее единственный сын…
К приезду Клемента Роберта облачилась в строгое черное платье и стянула волосы в аккуратный пучок.
— Как я, ничего? — обеспокоенно спросила она.
— Нет, — прямо ответил Клемент и вытащил шпильки из ее прически, попутно заглушив вопль протеста поцелуем. — Так лучше, — сказал он, глядя на золотистые пряди, падающие теперь на плечи Роберты. — Зачем тебе выглядеть как школьная учительница?
— Я хотела произвести хорошее впечатление на твою мать, — раздраженно пояснила Роберта, подбирая с полу шпильки. — А теперь вместо прически у меня лохмы.
— Во-первых, ничего подобного. А во-вторых, ты произвела на моего отца впечатление, будучи одета в комбинезон и в кепку.
— Мать — это не отец… — начала Роберта, но не договорила, потому что Клемент неожиданно обнял ее.
— Я люблю тебя, Роберта Бринсли, и мне чертовски тебя недоставало прошлой ночью. А ты по мне скучаешь?
— Безумно.
— Ну-ка, как именно?
Через некоторое время Клемент, тяжело дыша, отстранился от Роберты.
— Хватит. А то сама знаешь, чем все кончится. Нам пора.
Захватив коробку конфет, Роберта села в машину.
— Но все же, что, если я не понравлюсь твоей матери? — спросила она у Клемента.
— Успокойся. Все будет отлично.
Так оно и оказалось, Всякая неловкость исчезла, когда Роберта увидела у дверей Братер-коля улыбающуюся загорелую женщину с темными глазами и с кудрявыми седеющими волосами.
— Мама, это Роберта, — представил Клемент свою спутницу.
— Добро пожаловать в Братер-коль, моя милая. Я хорошо знаю вашего отца, — сказала Раймонда Кларенс, улыбаясь и пожимая руку гостьи. — Клемент сказал, что вы просто творите чудеса, заменяя Ричарда. Как он поживает?..
Словом, вечер прошел прекрасно: родители Клемента явно были рады Роберте. Раймонда показывала ей многочисленные фотографии внуков, а Эрвин весело подтрунивал над женой, называя ее бабушкой. Когда речь зашла о портрете кисти Силвиса, Роберта достала из сумочки фотографии картины до и после реставрации.
— Неужели это одно и то же полотно? — недоверчиво спросил мистер Кларенс.
— А что оказалось под слоем темной краски? — спросила его жена.
— Еще одна юная красавица плюс отражение в зеркале их возлюбленного.
— Их возлюбленного? — спросила Раймонда, поднимая темные брови. — Звучит… завлекательно.
Клемент рассказал историю картины и описал их с Робертой визит к мисс Риордан.
— Если бы мое сердце не было занято, я отдал бы его мисс Эдне, — закончил он, поглядывая на Роберту.
Супруги Кларенс переглянулись.
— Тебе не кажется, дорогая, что за время нашего отсутствия многое изменилась? — спросил Эрвин, и жена улыбнулась ему в ответ.
— Вот видишь, — сказал Клемент на обратном пути, — все прошло отлично.
— Твои родители — очень милые люди, — откликнулась Роберта.
— Ты им тоже понравилась. И имей в виду, Роберта Бринсли: сразу после аукциона я намерен сделать официальное объявление. Ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь.
— Но о чем ты?
