действия таких людей помогли выжить и практикам угнетения других созданий и планеты, принятым в нашем обществе.
Освободители твердо верят, что лучшее, что может случиться с Землей и всеми ее обитателями — это конец человеческого общества и исчезновение людей. Таким образом, прекратились бы разрушения окружающей среды, устраиваемые человеком, и его тирания. Вот почему освободители с радостью жертвуют собой.
У них существуют две стратегии борьбы за животных — пассивная и активная. Пассивная заключается в выпадении из общества. Продолжая аналогию с лейкоцитами, в этом случае клетка больше не работает на тело, как врач. Организм оказывается беззащитным, даже перед собственными токсинами. Когда хорошие люди покидают общество, оно не может сопротивляться заболеваниям, таким, как коррупция, жадность и эгоизм. Оно становится как тело без иммунной системы. Медленно подыхает. Не участвуя в жизни общества, освободители приближают его гибель.
Некоторым людям, небезразличным к страданиям человечества и сопереживающим его представителям, бывает сложно выпасть из общества и позволить обществу уничтожить себя. Такие люди не мыслят с позиций освободителей: люди не заслуживают большей симпатии и участия, чем животные, которых они угнетают. Собственно, освободители отдают предпочтение жертвам, а не угнетателям.
Некоторые люди, не лишенные сострадания, считают жестоких индивидуумов психически или душевно больными. Они полагают, что о таких представителях человечества нужно заботиться, а не игнорировать и оставлять страдать от их недугов. При этом такие сострадающие люди, вероятнее всего, согласятся с тем, что преступник-социопат должен быть изолирован от окружающих, чтобы больше никому не навредить. Если мы определяем себя, как часть семьи всех живых существ, то люди, которые эксплуатируют животных, ничем не лучше преступников-социопатов. Однако ввиду того, что освободителей совсем немного, а жестокость социально приемлема и поощряема, изолировать преступников некому. Зато можно отказать социальной системе в поддержке.
Активная стратегия заключается в воинственном вмешательстве. Пользуясь аналогией с лейкоцитами, это все равно что аутоиммунное заболевание, когда лейкоциты относятся к телу, как к чужеродному образованию и атакуют его так, как делают это с другими представителями болезней. Со временем лейкоциты калечат организм и лишают его способности выживать.
Какие формы принимает воинственное вмешательство? Освобождение угнетаемой собаки, вечно привязанной к дереву. Проникновение на промышленную ферму, повреждение оборудования и клеток и освобождение животных. Любого рода порча транспортных средств, дорог и линий электропередач. Прямые конфронтации с людьми, включая физическое воздействие на них, необходимое для предотвращения преступлений против животных.
Как следует из названия, воинственное вмешательство — это проявления воинственности против общества. Оно предполагает страстную, мощную и агрессивную интервенцию в человеческое общество. Освободители используют любую тактику, необходимую для того, чтобы одержать победу ради наших братьев и сестер. Это значит, что они мошенничают, крадут, лгут, грабят, лишают дееспособности, угрожают и причиняют физический ущерб людям, если это помогает добиться поставленных целей.
Многие сострадающие люди дрожат от идеи воинственного вмешательства. Это в целом мирные граждане, настроенные против насилия. Они утверждают, что воинственное вмешательство опускает освободителей до уровня угнетателей. Разве может человек лгать, мошенничать, воровать и причинять физический вред и при этом называть себя высоконравственной личностью?
Этот вопрос игнорирует разницу между самообороной и применением физической силы при нападении. Можно привести такой пример. Остановить убийцу, покушающегося на беззащитного ребенка, будет считаться хорошим, благородным делом, кто бы его ни совершил. Действия защитника ребенка будут в данном случае считаться актом самообороны, а не правонарушением. Если спасителю при этом пришлось солгать, сжульничать или украсть у человека, покушавшегося на ребенка, мы бы все равно восхваляли его достижения. Ложь, мошенничество и кража — это средства спасения ребенка. Даже если покушающийся был застрелен во избежание убийства ребенка, мы сочтем спасителя добродетельным и достойным всяческих похвал.
Кроме того, нужно отметить тот факт, что освободители не считают себя мстителями. Они не жаждут ничего, кроме освобождения животных. Если угнетатель изменяет свое поведение и становится миролюбивым к животным, освободители не держат на него зла. Они не приемлют только преступления против членов своей семьи, имеющих место в текущий момент. В то время как некоторые угнетатели ссылаются на незнание или привычки, притом, что они могут изменить свое отношение к вопросу, факт остается фактом: эти люди напрямую или косвенным образом мучают и режут братьев наших меньших. Подобные преступления не вызывали бы терпимость общества, если бы совершались против людей. Однако освободители считают, что такое отношение должно распространяться на все живые существа.
Тот факт, что освободители пребывают в состоянии войны с угнетателями, означает, что они готовы применить любую силу, необходимую для спасения членов их семьи. Они знают, что люди, включая самых кровожадных преступников, не плохи и не хороши на сто процентов, что нет черного и белого. Но этот факт никогда не мешал человеку убивать преступников в качестве самозащиты. Освободители не воспринимают людей, как злодеев, они лишь препятствуют их скверным поступкам. Если человек вовлечен в причинение страданий и вреда животным, освободители пытаются его остановить, даже когда это требует физического воздействия. Чтобы положить конец подобным преступлениям, освободители должны остановить таких людей. Их метод — использование мотиваций страха и боли.
Кто-то из читателей может возразить, что применение силы никогда не срабатывало в воспитании у людей уважения к жизням животных. Освободители соглашаются с этим. Однако их цель заключается в другом. Освободители не пытаются заниматься воспитанием людей. Они махнули рукой на человека и его цивилизации. Военное вмешательство — это подход, который базируется на мотивациях страха и боли, заставляя людей действовать определенным образом. Когда освободители причиняют боль вивисекторам или охотникам или разводчикам пушных зверей или мясникам, они делают угнетение животных менее приятным. Для многих угнетателей это послужит поводом сменить род занятий. Разумеется, некоторые из них купят оружие и будут защищаться. Но акты освобождений будут приносить им все больше тревог. Чем более сложной и неприятной освободители сделают жизнь живодеров, тем легче станет жить членам нашей семьи.
Я проиллюстрирую военное вмешательство примером, резко контрастирующим с методами работы внутри системы. Вот способы, которыми можно покончить с вивисекцией. Зоозащитники стоят с плакатами перед зданием лаборатории, скандируя: «Чего мы хотим? Освобождения животных! Когда мы хотим его? Сейчас!» Тем временем люди из СМИ берут интервью у представителя протестующих. Напротив них стоит группа в поддержку опытов на животных, состоящая из исследователей, аспирантов и их детей. Они тоже выкрикивают лозунги, и их тоже показывают в шестичасовом выпуске новостей.
Журналист описывает демонстрацию в газетной статье, цитируя отрывки заявления представителя зоозащитников, которые звучали наиболее «по-террористски», потому что людям нравится читать захватывающие материалы. Автор также приводит слова уважаемого исследователя из этой лаборатории, который объясняет общественности, что опыты на животных жизненно необходимы для здоровья общества, и если бы они не были разрешены, эти самые зоозащитники едва ли были бы живы сегодня. Между тем, за 2,5 метровой оградой с колючей проволокой, за кирпичными стенами в металлических клетках члены нашей семьи сжались в комок в страхе, боли и ужасе. Они ведь даже не видели эту прекрасную демонстрацию по телевизору.
После демонстрации активисты идут домой, планируя написать письмо конгрессмену, чтобы попросить его о более комфортных условиях содержания лабораторных животных и строгих правилах работы лабораторий. Но на конгрессменов куда более сильное и эффективное влияние оказывают люди со своими интересами, инвестирующие в опыты на животных, представляющие фармацевтическую или медицинскую индустрию, а также производящие корма для животных и разводящие их. Мясная, меховая и другие индустрии угнетения животных тоже лоббируют опыты на животных изо всех сил, поскольку видят в потенциальной победе зоозащитников опасный прецедент, который может повлиять и на их будущее. В письмах конгрессменам люди просят обеспечить соблюдение уже принятых законов, поскольку соблюдение
