Налоговой Службы, при прямом и однозначном попустительстве с ее стороны, раскручивалась невероятная афера. 20 лет Джей Хойт демонстрировал официальный сертификат государственного зарегистрированного агента и увешивал доверчивых простаков гроздьями долговых обязательств, приближая их к безысходной долговой яме вместо обещанной обеспеченной старости. А что же дядюшка Сэм? А ничего! Дядюшка Сэм исправно отсылал обывателям чеки с обратными начислениями и втихаря ухмылялся каким-то одному ему ведомым мыслям. Как оказалось впоследствии, ждал своего звездного часа.
Справедливости ради нужно сказать, что для проформы Государственная Налоговая Служба периодически устраивала проверки бизнеса Джея Хойта. Впервые аудит был проведен в 1977 году и затем регулярно повторялся три года кряду. Как сегодня заявляют сотрудники IRS, они с самого начала были убеждены, что бизнес Хойта был аферой, вот только доказательств отыскать ну никак не удавалось. Непонятно только, что мешало IRS своевременно дать частное определение и, тем самым, предостеречь инвесторов от потенциальных потерь. Ан, нет: Налоговая Служба год за годом копалась в документации, что-то там находила по мелочи, так же по мелочи и штрафовала, но по большому счету – тихо молчала в тряпочку.
Опять же справедливости ради следует отметить, что агенты IRS из раза в раз демонстрировали высший пилотаж некомпетентности и лени, так что удивляться отсутствию доказательств не приходится. И это при том, что с самого начала был взят верный курс: IRS исходила из предпосылки, что центральная схема Хойта (перераспределение убытков на партнеров с последующим списанием налогов) с юридической точки зрения была безупречной, поэтому искать слабые места нужно в деталях. Например, в спецификации самих «суперкоров» Хойта, на супер-пупер качества которых и делалась основная ставка. Но как раз в коровах IRS ничего не понимала. Подчеркивая собственную уникальность и незаменимость для партнеров, Джей Хойт частенько говаривал: «Там (в IRS –
Неудивительно, что когда драма была сыграна, а сотни и тысячи людей разорились, все узнали, что «суперкоровы» Хойта – фикция. Об этом поведал общественности Майк Шниткер, главный эксперт Хойта, руководивший всей программой искусственного осеменения и генетических модификаций скота: «Коровы Джея – полное фуфло. Чем-то они напоминали пони среди лошадей. В любом случае все их достоинства существовали только в компьютере».
Между тем на протяжении десятилетий «суперкоровы» Хойта повсеместно пользовались репутацией высшего достижения животноводческого гения. Репутация эта выковывалась на сельскохозяйственных биржах в Сан-Франциско и Денвере, где на аукционах скот Хойта уходил по занебесным ценам. Главным покупателем считалась мировая сеть забегаловок «Макдоналдс», однако прежде, чем он говорил свое окончательное веское слово, аукцион разогревался специальными «подходными зазывалами», так называемыми shills. Именно они всякий раз искусственно взвинчивали цену коров Хойта, так что раззадоренным макдоналдцам оставалось только заглотнуть наживку.
Можно допустить, что агенты налоговой службы не ловили мышей в коровах, но незнание арифметики уже не лезет ни в какие ворота. Десятки раз предпринимались попытки посчитать общее поголовье скота на фермах Хойта, и ни разу это не удавалось вплоть до 1986 года. За коровами великого ковбоя-мормона в кулуарах IRS даже закрепился ярлык «призрачного стада» (phantom herd). Выглядело это так: инспекция выезжала с проверкой прямо на ранчо, расположенное в десятках километров от Бернса. Из списка, представленного бухгалтерией, наугад выуживались несколько номеров, ковбои уходили в стада и через час приводили нужных коров. Идентификация проводилась по специальным биркам на ухе. Счастливые инспекторы отправлялись обратно в Бернс на ночевку, а ковбои Хойта брались за дело: всю ночь они перегоняли коров на другое пастбище и перевешивали бирки. На следующий день инспекторов возили до вечера окольными путями и под вечер в совершенно измотанном состоянии доставляли на соседнее пастбище. Там и показывали тех же самых коров, что и накануне, только с перевешенными бирками. Поскольку инспекторы изначально не были в состоянии отличить корову от лошади, все проходило на ура.
В 1986 году состоялся первый суд над Джеем Хойтом по обвинению в завышении численности стада. И все узнали, наконец, что из проданных партнерам 17 611 коров на совокупных пастбищах паслось только 6 409. Впоследствии оказалось, что и эти цифры не соответствуют действительности. Согласно заключительному вердикту 2001 года, за весь период своей деятельности Джей Хойт продал 38 тысяч коров, тогда как ни в один момент времени численность совокупного стада не превышала 5 тысяч.
Спрашивается: зачем же Хойту понадобилось завышать количество коров? Вопрос риторический: ведь каждая корова – это десятки тысяч долларов ежегодных затрат на ее содержание. Таким образом, получалось, что чем больше коров числилось за Хойтом, тем больше денег можно было отнести на издержки и – как следствие – вытащить у дядюшки Сэма в виде налоговых списаний!
Борьба Государственной Налоговой Службы с Джеем Хойтом напоминала перетягивание каната. Скажем, в 1994 году, когда снежный ком судебных разбирательств превысил все мыслимые пределы (на Хойта одновременно было подано более 2 000 исков, не только от государственных служб, но и от разоренных партнеров), IRS все-таки добралась до центральной усадьбы мормонского семейства и конфисковала их асьенду, оцененную в 342 тысячи долларов. Однако уже на следующий год дом был продан на аукционе всего лишь за 60 тысяч. Единственным покупателем на торгах был… сам Джей Хойт. Как оказалось, все это время семья не выезжала из своего поместья ни на один день.
Пока творилось это безобразие, дядюшка Сэм вытащил из рукава свою главную карту. И вдарил во всю бюрократическую мощь по… партнерам Хойта. Как проговорился однажды Билл Штайнер, пресс-секретарь Государственной Налоговой Службы: «Гораздо проще преследовать людей, которых одурачили, чем тех, кто разработал аферу».
Месть государства заключалась в том, что от всех без исключения партнеров Джея Хойта потребовали незамедлительной уплаты налогов с сумм предыдущих списаний, которые проводились десять, а то и пятнадцать лет назад. Наивные обыватели полагали, что срок давности по налоговым обязательствам составлял всего три года и IRS не может претендовать на то, что давно стерлось из памяти. Как бы не так! Трехлетний срок распространялся только на доходы, но никак не на расходы, а ведь именно за счет расходов на ведение скотоводческой деятельности делались обратные начисления. Для них, как оказалось, ограничений по срокам давности не было.
Цинизм ситуации заключался в том, что все эти махинации Государственная Налоговая Служба провела как бы задним числом. Пока Джей Хойт гулял на свободе, списание производственных издержек считалось правомерным. Однако, как только суд постановил, что эти издержки были завышены, IRS тут же запретила списание и выставила счет всей армии незадачливых инвесторов.
Самое же ужасное заключалось не в самих неожиданно возникших долговых обязательствах, а в пени и штрафах, которые IRS наложила за просрочку с их погашением. Эти пени и штрафы составляли от 300 до 800 % от изначальной задолженности. В результате люди, чьи доходы никогда в жизни не превышали 30–40 тысяч долларов в год, оказались перед необходимостью выплатить государству от 800 тысяч до миллиона долларов!
По сути дела «Джо-Шесть бутылок» заставили расплачиваться за неспособность государства своевременно прикрыть всеамериканскую лавку Хойта. В этом отношении показательна история Уэйна Корнса, проработавшего у Хойта 17 лет (того самого, что искренне называл своего босса Богом). В 1994 году жена Уэйна Иди неожиданно заметила, что какой-то незнакомец энергично фотографирует их дом и прилегающий участок. Через неделю Корнсов вызвали в центральный офис Налоговой Службы штата Орегон в Портланд и потребовали предоставить полный список имущества. IRS выставила счет на 200 тысяч долларов и дала 30 дней на то, чтобы продать дом. За дом удалось выручить 38 тысяч. Вместо обеспеченной старости на теплом и ласковом побережье Коста-Рики Корнсов ждала иная реальность: они перебрались в арендованный вагончик. После объявления банкротства еще в течение пяти лет они выплачивали большую часть своего заработка, лишь бы расплатиться с дядюшкой Сэмом. Сегодня Уйэн уверен, что ему повезло больше, чем остальным: ведь у многих партнеров Хойта не было даже собственного дома, который можно было продать!
Летом 2001 года Джей Хойт был окончательно признан виновным по 54 пунктам обвинения в незаконном почтовом маркетинге, ложном банкротстве и отмывании денег. Интересно, что в этом приговоре
