газетных статей, аналитических комментариев и полемических высказываний, имевших место в реальном мире. Таким образом, виртуальная реальность служит зеркалом, отражая все имеющиеся позиции. В этом зеркале мы видим, что полемика ведется неясным, расплывчатым, бесформенным и неточным языком. «Заладное крыло» оказалось не лучше и не хуже политиков экспертов и толпы журналистов. Фильм показал, насколько далеко нужно отойти от конкретного вопроса чтобы уяснить сеое суть происходящего, и продемонстрировал эволюцию ответа на вопрос о враждебности к Америке По-видимому, нам следует рассмотреть вопрос как таковой и попытаться проанализировать представления лежащие в его основе.
ГЛАВА 2
«Люди», «Ненависть», «Америка», «Зло»
В телевизионном обращении президента Соединенных Штатов к американскому народу, в фильме «Западное крыло», в многочисленных комментариях и мнениях, высказываемых по телевидению и в печати — везде до бесконечности повторяется вопрос; «За что люди ненавидят Америку?» Вопрос принимает характер утверждения, с которого начинается полемика. Но каким образом этот вопрос соотносятся с общественными условиями, имевшими место задолго до событий 11 сентября? Этот вопрос—не просто эмоциональная реакция на произошедшее; это вопрос, не лишенный эмоциональности, задаваемый для того, чтобы рассмотреть трагические события в более широком контексте, в контексте событий и идей до и после 11 сентября.
Если мы задаем вопрос с целью собрать более полную информацию по этому поводу, то нам нужно сперва договориться относительно терминологии. Вопрос «За что люди ненавидят Америку?» содержит три основных компонента: «люди», «ненависть», и «Америка».
Кто эти люди? Какие индивиды и социальные группы попадают в
Ненависть — это чувство, в ответ на которое всегда возникает какая-либо реакция, обуславливающая особенности взаимного восприятия между теми, кто ненавидит, и теми, кого ненавидят. Между «людьми», которые здесь подразумеваются, и «Америкой» не существует однозначной взаимосвязи. Имеет место, по- видимому, целый комплекс взаимосвязей, которые должны быть раскрыты, поняты и оценены.
И, наконец, Америка. Что такое ненавидимая Америка, и как она соотносится с любимой Америкой, с Америкой тех, кто пытается понять характер ненавидящих ее преступников? Так, в простом, бесстрастном вопросе содержатся предположения, касающиеся сложных проблем;
именно поэтому нам надо задать этот вопрос, а не дать себя обмануть готовыми простыми ответами.
Утром 11 сентября, когда мир в ужасе смотрел на происходящее, ни у кого не было ни тени сомнения в том, кто, собственно, виноват. Первая мысль у всех была простая: террористы—это мусульмане/арабы/исламские экс-тремисты/фундаменталисты; это не «люди», это «Они». Вывод напрашивался сам собой еще до расследования, так как это — общая идея, конвенция, культурное клише, самое простое предположение, которое проговаривалось многократно. Каким же образом это предположение, переходящее в готовое подозрение, сформировало реакцию людей на события 11 сентября? Усложняет ли проблему этот готовый вывод или упрощает ее? Помогает ли имеющееся предположение понять, кто совершил эти преступления, и поймать преступников? Или же указание на некую обобщенную категорию «людей» размывает саму природу преступления и маскирует преступников, бывших неотъемлемой частью тех обстоятельств, в которых было возможно совершение преступления? Эти вопросы заставляют обратиться к более широкому контексту: к истории познания и культурных конвенций. Мы должны исследовать более широкий пласт культуры.
Действия террористов поставили под сомнение ощущение реальности происходящего. Многим не верилось в то, что телевизионные кадры событий 11 сентября—это реальность, а не очередная голливудская постановка. В какой-то степени выдуманные сценарии бесчисленных фильмов и книг задают контекст, в рамках которого мы оцениваем реальное преступление. Однако, в архивах Голливуда нет ни одного фильма, который мог бы сгладить весь шок и ужас от событий 11 сентября. Еще труднее понять, в какой степени наша реакция на эти события была обусловлена кадрами, которым мы верили, фильмами, которые мы смотрели. В апреле 2000 года в течение двух недель по количеству проданных билетов лидировал фильм «Правила боя», описанный американо-арабским антидискриминационным комитетом как «самый злой антиарабский расистский фильм, когда-либо снятый на главной студии Голливуда». Компания «Paramount Pictures» заявила, что фильм представлял собой «художественное изображение следствий экстремизма во всех его формах», настаивая на том, что в фильме не было «обвинений конкретного правительства, культуры или народа». Тем не менее в своем обзоре на сай-те film.com Питер Брунет сообщает: «Зрители, смотревшие фильм, аплодировали, когда моряки устраивали массовое убийство мирных граждан».[25]
«Правила боя»—жестокий фильм, сильно воздействующий на восприятие. Самая страшная сцена фильма показывается несколько раз в ужасающих подробностях—по-видимому, для того, чтобы зрители восприняли все именно так, как задумывалось создателями фильма. Центральное событие фильма происходит в Йемене, где посольство Соединенных Штатов находится в осаде. Поблизости от этого места высаживается отряд моряков-десантников для обеспечения безопасности и в случае необходимости для эвакуации служащих посольства. Когда прилетают вертолеты, снайперы уже заняли позиции на близлежащих крышах и стреляют по посольству. На площади внизу все еще толпятся участники протеста, кричат, машут кулаками и кидаются камнями в сторону здания. Моряки входят за ограду и оказываются в огненном окружении снайперов на крыше. После того, как посол и его семья эвакуированы, моряки получают приказ открыть огонь, но не по снайперам, а по толпе. Моряки убивают мужчин, женщин и детей. В этот момент вся публика аплодировала, говорит Брунет. Когда моряки заканчивают пальбу, все становится тихо, и мы видим, что на площади внизу уже никто не стоит. Итог кровавой бойни — 83 погибших и сотни раненых.
Затем нам показывают драму, разыгрывающуюся в здании суда. Полковник, отдавший приказ стрелять, обвиняется в убийствах и нарушении общественного порядка. Заседание суда то и дело прерывают кадры, показывающие кровавую бойню с различных ракурсов, каждый раз добавляются все новые детали, до тех пор, пока взгляд не охватывает всю картину целиком. Что мы узнаем о людях, которых вначале показывают как невинных жертв среди мирных граждан? Эти люди не герои, они — толпа. Мы узнаем, что они участвуют в демонстрации у посольства Соединенных Штатов. Что движет демонстрантами? Возле разрушенного посольства находят аудиокассеты, такие же кассеты обнаруживают около кроватей смертельно раненных в больнице. На суде зачитывается перевод текста, записанного на этих кассетах. Мы узнаем, что в них содержится декларация «исламского джихада против Соединенных Штатов» и призыв убивать всех американцев: мирных граждан и военных. Какое влияние эти записи оказывают на наше восприятие событий в толпе?
Мы снова видим кадры побоища около посольства, Моряки стали жертвами обмана, и снайперы теперь могут действовать безнаказанно. Толпа не рассеивается при звуке пальбы—протест становится еще сильнее. Снайперы на крышах занимают боевые позиции. Показывают женщин в чадрах; одна из женщин стоит и держит на руках ребенка. Во время третьего повтора мы видим, что вопреки свидетельству врача, симпатизирующего раненым, в толпе демонстрантов находятся вооруженные преступники. Во время последнего повтора сюжета видно, что в толпе все вооружены — мужчины, женщины, скрывающие оружие под черными одеждами, и дети — они открывают огонь по морякам, даже вызывающая сочувствие одноногая маленькая девочка на костылях. Калека-ребенок, с милым личиком и телячьим взглядом,
