— У меня в голове не укладывается, как можно было не воспринимать ваши работы всерьез.
Не упоминая Шона, он имел в виду именно его. Она пожала плечами.
— Я же не зарабатываю кучу денег, а для некоторых только это имеет значение, только это является мерилом жизненного успеха.
— Довольно циничная точка зрения.
— Да, это так. Но кое-кто ее придерживается.
— Вы вынуждены с этим сталкиваться?
— Было еще хуже, когда на первых порах приходилось бороться за выживание, а денег на жизнь едва хватало. Тогда я была еще очень не уверена в себе, но теперь все иначе. Мне нравится моя работа, я получаю хорошие заказы. Прошлой осенью в Вашингтоне на редкость успешно прошла выставка моих работ. — Она показала на стену. — Вот та серия, что висит в дальнем углу, слева.
— Я еще в прошлый раз обратил на нее внимание. Называется «Надежда».
— Да. Ее купила одна организация сторонников защиты окружающей среды. Эти фотографии висят сейчас в ее представительствах.
Речь шла о десяти снимках, на каждом из которых было изображено то или иное уродство, заново возвращенное к жизни. Скажем, исковерканная, брошенная машина, на сиденье которой уютно пристроились кошка и только что родившиеся котята; начавший гнить матрац с живописно пробивающимися побегами сорняков, груда ржавеющего металла, а на них — эффектно восседающие в ряд белоснежные утки, клювами чистящие перышки.
Флора предложила ему остаться на обед и отведать филе из окуней. Сначала она не собиралась этого делать, но приглашение непроизвольно сорвалось с губ.
На обед было рыбное филе с гарниром из риса и слабо поджаренных грибов, которые она насобирала днем раньше, и салат. Принесенное им вино оказалось восхитительным и прекрасно дополнило трапезу.
Выпив кофе и посидев еще немного, Дэн встал.
— Мне, пожалуй, пора. Спасибо за прекрасный обед.
Флора проводила его к выходу и открыла дверь. Посмотрев на нее сверху вниз, он улыбнулся. Их глаза встретились.
— Мне у вас очень понравилось.
Ее сердце забилось.
— Я тоже с удовольствием провела время, — ответила она, стараясь говорить ровным голосом.
Неожиданно он привлек ее к себе и решительно прижался губами к ее губам.
Глава 4
От поцелуя у Флоры перехватило дыхание. К такому повороту событий она совсем не была готова. Когда он заключил ее в объятия, Флору охватило такое возбуждение, что она была не в силах справиться с собой. Его мягкие, чувственные губы, дразнящий, волнующий язык доставляли такое безумное наслаждение, что, казалось, время остановилось. Он прижал ее к себе еще крепче, и она всем своим существом ощутила прикосновение его тела. Казалось, душа пела от восторга.
Сопротивление, неприступность, благоразумие оказались отброшены перед этим неожиданно нахлынувшим чувством, которого она словно жаждала, к которому готовилась и на которое теперь отвечала с такой радостью и самозабвением, на какие только была способна. Все отступило перед невольным проявлением страсти.
Она была будто под гипнозом, впала в состояние упоительного транса, наслаждаясь каждым его прикосновением. Она отвечала на его поцелуи так необузданно и пылко, что не могла да и не хотела следить за собой.
— Вы знаете, что созданы не для того, чтобы жить, не подпуская к себе ни одного мужчину? — шепнул он, не переставая ее целовать.
Его слова дали возможность хотя бы отчасти одуматься. Флора призвала на помощь все свое благоразумие, а ведь ей так трудно было сделать это сейчас. Ведь только что ее поцеловали так, что она чуть не лишилась чувств, и что кривить душой: она не сдержалась и ответила на его поцелуй.
Застонав, она попробовала отстраниться, усилием воли заставляя себя оторваться от его губ.
Он не стал ее удерживать, но, выпустив, не отстранился. Она хотела сказать, чтобы он больше не приходил, что она ему не доверяет, что не хочет заводить с ним роман. Не хочет, чтобы он снова целовал ее. Но язык не слушался ее.
Глядя ей прямо в глаза, Дэн пленительно улыбнулся и слегка прижал палец к ее губам.
— Ничего не говорите, — тихо произнес он. — Спокойной ночи, Флора.
И, повернувшись, ушел.
Силы вконец оставили ее. Она опустилась на диван и закрыла лицо руками. Что он хочет доказать? Что она в его власти? Что он может контролировать все ее поступки?
Но почему она чувствует себя такой несчастной? Неужели обманывает себя, делая вид, что он ее не привлекает?
Но не стоит убеждать себя в обратном: этот мужчина действительно привлекателен. Он знает, как целовать женщину. У него потрясающие глаза, а при звуках его голоса сердце у нее так сильно бьется. Конечно, он ее привлекает. А может, все дело в низменном плотском влечении и к настоящему чувству не имеет никакого отношения?
Она не хотела заводить ничего не значащую интрижку, какой бы волнующей та ни обещала стать. В конечном счете за все пришлось бы расплачиваться слишком дорого. В глубине души она, наверное, так и останется романтически настроенной идеалисткой, которой нужно настоящее чувство, когда все общее — и обещания, и обязательства, и мечты! Ничего этого она не может ждать от такого мужчины, как Дэн Монтана. Она знает и понимает это. Тогда почему ее так влечет к нему?
Да потому что я — непроходимая дура, заключила она. Потому что по какой-то дурацкой причине влюбляюсь не в тех мужчин, в которых нужно. Но сколько бы она ни твердила себе, что жадный до денег осквернитель тропических лесов ее нисколько не интересует, она не могла заставить себя перестать думать о нем. Его образ преследовал ее повсюду: когда она бродила по лесу в поисках объектов для съемок, ночью, лежа на сеновале, уставясь на стропила… В нем чувствовалась тайна, что-то такое, что не вязалось с тем представлением, которое у нее о нем сложилось, и это интриговало и тревожило ее одновременно.
Для нее явилось полной неожиданностью, что он знает, как нужно разделывать рыбу. Вспомнив об этом, она невольно улыбнулась, восстановив разговор в памяти.
— Где вы этому научились? — спросила она тогда.
— Там же, где учился резать курицу и забивать барана.
— На ферме?
— Да, пожалуй, можно сказать и так.
Что-то в этой фразе ее поразило. Что же это была за ферма, где такой мужчина, как Дэн, мог научиться забивать баранов?
— Мне страшно, — сказала она подруге Бет, которая заехала в гости, привезя в подарок творожный пудинг в шоколаде. — Я так не уверена в себе.
— Почему?
Откинув назад длинные темные волосы, Бет поддела вилкой кусок пудинга и отправила его в рот.
— Не знаю. — Флора беспомощно развела руками. — Черт побери, он ведет себя так, словно поймал меня на спиннинг, как рыбку, и теперь тянет, наматывая леску на катушку, а я только трепыхаюсь на крючке.
Бет чуть не поперхнулась.
— Я просто в восторге от такой картины, — сидя с набитым ртом, выговорила она. — Все так… так наглядно.
