последней моде, нагруженный папками с бумагами. Меня, конечно, трудно не заметить, поэтому нет ничего странного в том, что он замер на пороге, преградив дорогу кому-то, чьего лица я не разглядел из-за стопки бумаг. Да мне это было и не суждено, Кощей резко развернулся, свалил все свои документы на несчастного помощника и захлопнул перед ним дверь.
- Что ты здесь забыл?
- В то, что я соскучился, ты не поверишь...
- Не смеши меня!
- Одна из твоих учениц нашла меня.
- С каких пор мои ученицы интересуются тобой?!
- Ну... эта ученица особенная. Ей бы только у меня и учиться...
Кощей прикрыл глаза, с трудом сдерживая свою ярость. Что ж, мне вполне понятно его желание выкинуть меня за дверь. Мы терпеть друг друга не могли, начиная с момента зачатия, наверное, это и убило нашу мать. Но сиротская доля и одиночество не сблизили нас, наоборот, наша ненависть только разгорелась. Мой единственный враг, которого я не спешу уничтожать.
- Что на этот раз?
- Ты же знаешь, история любит повторения...
Я знаю, о чем он сейчас думает и что чувствует. Он в ярости! Как он надеялся на то, что их с Ягой выкормыш останется единственным претендентом, и как приятно наблюдать за тем, как рушатся его мечты. У Милославы Верей еще в те приснопамятные времена была отличная возможность сделать то, что они хотят сделать сейчас. Без каких-либо конкурсов, без препятствий, у нее были все данные, и если окажется, что ее внучке передалась ее Сила... конкурентов у нее не будет!
Как и каждое воскресенье на воротах в ЛиМиН дежурили старшекурсники, Нина все отлично продумала. Такое ощущение, что она знала, чем закончится для всей нашей группы первое октября, и заранее подготовилась к этому. В том, что она попросила нас с Милой сделать, в общем и целом не было ничего сложного, Людмилка, например, получала настоящее удовольствие от такой помощи подруге, я же нервничала. В мою задачу входило отвлечь двух этих лоботрясов (один из которых оказался тем самым Жарковым, устроившим фейерверк первого сентября), когда Димка и Нина подойдут к воротам. Они обещали позвонить, но время шло, а мое зеркальце молчало. Я сидела, глядя в окно, делая вид, что меня очень интересуют рассказ Жаркова про то, как он на это решился и как осуществил, и какой он великий волшебник. Мне уже начало казаться, что они отказались от этой глупой затеи, вернулись с полпути, но при этом забыли нас предупредить.
Дверь, скрипнув, приоткрылась, и в комнату заглянул эльф. Я поморщилась, по телу пробежала холодная волна. У меня, как и у всех женщин моего рода на дроу одна реакция - презрение. И проявляется она не только эмоционально, но и физически. Меня буквально в дрожь бросает при его приближении, и чтобы там Мила не говорила, ни о каком сексуальном влечении тут речи и быть не может. Все дело в истории наших родов и отношении к таким затасканному слову, как 'выбор'.
- Девушки, вас Нина Верей просила пригласить.
Мила удивленно посмотрела на меня, я лишь пожала плечами. Зеркало молчало, а эльф вполне мог солгать. Я достала из кармана зеркальце и мысленно представила себе лицо однокашницы.
- Да! - зеркало аж завибрировало, так она громко ответила.
- Нина, вы где?!
- Мы? Где мы? А я не знаю! - она ревела, слезы капали на зеркальную поверхность, что, вместе с ее трясучкой, никак не могло улучшить качество передаваемого изображения.
Я подхватила Милу под руку, и, помахав дежурным на прощание, направилась в коридор. Дроу, не обращая на мои уничижительные взгляды внимания, направился вслед за нами. Пока мы шли, Нина смогла немного успокоиться и более-менее последовательно рассказать, что случилось. Пришлось с ней прощаться и срочно перезванивать Димке. Ответила эта скотина неблагодарная только со второго раза, только на этот раз отражения вообще не появилось, все заливала вода. Отплевываясь и откашливаясь, он сообщил, что у него тут происходит незапланированный урок по контролю Дара, что он жив и даже почти здоров, а мы ему мешаем. Я, едва не разбив, захлопнула зеркальце и, повернувшись к Миле, возмущенно спросила:
- Какого хрена здесь вообще происходит?!
- Я бы тоже хотел это знать, - влез не в свое дело эльф.
Я фыркнула, схватила Милу за руку и потащила к Нине. Во всем этом нужно срочно разобраться!
Глава девятая
Высший свет Мира.
- В нулевой момент времени Вселенная возникла из сингулярности. В течение первой миллионной доли секунды, когда температура значительно превышала 1012К, а плотность была немыслимо велика, должны были неимоверно быстро сменять друг друга экзотические взаимодействия. Мы можем лишь размышлять над тем, каковы были те первые мгновения; например, возможно, что четыре фундаментальные силы природы были вначале слиты воедино. Однако есть основания полагать, что к концу первой миллионной доли секунды уже существовал первичный 'бульон' богатых энергией частиц излучения - фотонов - и частиц вещества. Эта самовзаимодействующая масса находилась в состоянии так называемого теплового равновесия...
- Рад, тебе не кажется, что сейчас не время и не место говорить об этом? - шепотом, чтобы не слышала Маргарита Афанасьевна, старушка лет пятидесяти, наша учительница физики, произнес я.
- А когда еще? - возмущенно прошептала девушка. - Все остальное время ты пропадаешь у Змея.
- Только вчерашний вечер!
- Все воскресенье и пол понедельника.
- Вот уж не думал, что ты такая любопытная...
- Какая есть! - она весьма выразительно развела руками.
Я вздохнул и воздел очи горе. За что, господи?! Со мной итак Горыныч оттягивается по полной, издевается, как может. Нет, я понимаю, что он делает это мне во благо, но после двух дней, проведенных в его пещере, сомнений в этом у меня остается все меньше и меньше и все чаще вспоминается прошедшее лето и медитации Сира. Не думайте, что я по ним скучаю, нет, просто до кровати добираюсь в таком же состоянии, как и в те дни, хорошо хоть до обмороков пока дело не дошло. А девчонки пристали, как тот самый лист к одному месту: чему он тебя учит, да чему? А ничему! Он рассказывает старинные истории, лежа все в том же озере и наблюдая за тем, как я вишу (висю?) в воздухе, до полетов мне еще далеко, а это чудище-юдище утверждает, что раз во мне уживаются эти две элементали, то начинать надо именно с воздуха. Мол, огонь опаснее и сложней по своей структуре. Так что рассказывать пока нечего, но они не верят, Нина единственная, кто не проявляет любопытства. Меня же в основном интересует вопрос, что будет, когда Кощей узнает о нашей с ней вылазке. О том, что он узнает, сомнений у меня, как раз и не было, дракон сразу предупредил, что поговорит с ним на тему переезда.
- Слишком часто стали ко мне заглядывать незваные гости.
О нашем посещении его пещеры, по сути, знают уже все, и ученики, и учителя, Митька успокаивает нас тем, что Кощей узнает обо всем всегда последний. Мол, пока ему об этом не лично не сообщат, он и не узнает. Мдя-а, что-то плохо верится, и мне, и Нине. Хотя, ее это волнует меньше всего, как я понял, то, ради чего она все это затевала, не оправдало ее ожиданий. Девчонки ее потом полдня успокаивали, но, видимо, не справились с этой задачей. Хотя они радуются уже тому, что она не ревет.
- Агинский, Радмила, чем вы там занимаетесь? - и почему все учителя задают одни и те же вопросы? Даже интонации одинаковые. В такие моменты я готов согласиться с Егором, с самого первого класса твердо верящего в то, что все преподаватели вышли из одного инкубатора.
- Вас слушаем, - с готовностью ответила Рада.
- Тогда повторите, что я только что сказала, - пока я лихорадочно пытался вспомнить хоть что-то из
