— Угум.
Бывший унтер сделал могучий глоток чая и с некоторым сожалением (оставалось еще никак не меньше половины) отставил стакан в сторону, приготовившись отвечать на вопросы.
— Докладываю по порядку, командир. Савватей жив и здоров, как и все его семейство. Все порученное выполнил полностью, вдобавок собственноручно написал подробный доклад… ну, как мог. Так что лучше будет, если я его тебе сам читать буду — один раз справился, справлюсь и второй. Не теряет надежды увидеть тебя у себя в гостях, и ждет новых указаний. Вроде все? А, Ульянка тебе просила гостинец передать.
Григорий дотянулся до своего пальто и немного повозившись во внутреннем кармане, извлек на свет божий портмоне, а из него — небольшой листик плотной мелованной бумаги, на манер открытки разрисованный цветочками и с указанием конкретного адресата.
— Дяде Саше на рождество от Уляны.
Александр прочитал короткое послание и едва заметно улыбнулся.
— Уляны?
— Сама старалась, я уж поправлять не стал. Как подарки ей от тебя передал, так дня три маялась, все решала, чем тебя в ответ порадовать. Целовать тебя велела, хе-хе…
— Ну, это ты потом как-нибудь передашь.
— Мы сейчас куда, в управу? А то я Саввину грамоту дома оставил. Сходить?
— Да нет, к швеям надо заглянуть, а потом на стрельбище собирался. Вечером мне его шедевр зачитаешь.
Дойдя до нужного места, они несколько удивились отсутствию на входе начальника цеха (обычно тот не пропускал ни одного визита начальства… да и кого угодно тоже, бдительно присматривая за посетителями любого пола), но особо не расстроились — все равно шли не к нему, а к Зинаиде Петровне. Последняя, кстати, достаточно быстро освоилась в своей роли внештатного 'консультанта' и периодически просила навестить ее на производстве — обычно для того, что бы князь оценил очередной свой заказ (и внес очередные же исправления). Периодически общаясь с ней, хозяин фабрики уже начал подумывать о том, чтобы перевести племянника Сонина на руководство одним из новых цехов, а освободившееся место предложить этой, вне всякого сомнения, достойной женщине.
— Чем порадуете, на сей раз?
— Вот, Александр Яковлевич, переделали, как вы и говорили.
Две швеи (одну из которых, как вспомнил Александр, звали Дарьей), тут же выложили на раскроечный стол свою работу. Заказчик не спеша её оглядел (в одиночестве, так как Григория больше интересовали девушки), отщелкнул одну из пружинных пряжек, заглянул в длинный и глубокий карман, взвесил напоследок на руке пустой рюкзак и довольно кивнул.
— Пожалуй, это именно то, что я хотел.
Зинаида Меркуловна зеркально повторила его кивок, и ее помощницы, предварительно сдвинув принятую работу на край стола, представили на всеобщее обозрение кусок ткани светло-серебристого цвета, плотной и вместе с тем достаточно мягкой.
— Неужели сделали?
'Консультант' горделиво приосанилась и лаконично пояснила.
— Еще вчера первый кусок соткали, всю готовую пряжу на него потратили… это из остатков будет, почти всё ушло на костюм. И 'змейки' к нему пристроили, из тех что получше качеством.
Дарья опять на мгновение скрылась под раскроечным столом (вторая добросовестно краснела под игривым взглядом господина главного инспектора и не успела вовремя среагировать на слова начальницы), а уже через несколько мгновений Александр ностальгически вздохнул — перед ним лежал полный аналог его самого любимого джинсового костюма, из прежней жизни. Красивые бронзовые заклепки на стыках ткани, блестящие змейки молний, четкие прямоугольники накладных карманов… князь не удержался и решил примерить новинку прямо на месте. Скинув пальто и пиджак, он натянул курточку и попытался открыть карман — не получилось, на молнии закусило язычок. Повел плечами, и тут же услышал легкий треск рвущихся ниток, рукав же едва заметно стал сползать вниз.
— Ах!
Вторая девица наконец-то отвлеклась от стрельбы глазками, и первой успела прокомментировать случившееся. Пока фабрикант осторожно снимал с себя неудавшуюся обновку (не без помощи Дашеньки — она ведь именно так ему представилась?), главная швея объяснила, почему случился этот конфуз.
— … сметали на живую нитку, только чтобы вам представить можно было.
— Ничего страшного, я так и понял. Ну что же, Зинаида Меркуловна, уговор вы наш выполнили…
Несмотря на радостное известие о скорой премии, женщина немного погрустнела — ей очень понравилось у князя Агренева на фабрике. И она пришлась ко двору, некоторые швеи ее только мама Зина и называли. А теперь, раз договор она выполнила, так больше уже и не нужна в цеху — дальше и без нее с выделкой нужной ткани управятся…
— И премию свою можете получить в управе, в любой момент. Теперь по новым заказам — я вам завтра несколько рисунков занесу, палатки армейской и экспедиционной, ну и еще кое-что по мелочи. Справитесь?
— Так я и дальше?..
— А вы не хотите?
Зинаида Меркуловна отрицательно покачала головой, одновременно выдав твердое — да!
— Ой, я не в том смысле, что не хо… и договор, как со всеми, будет?
— Почти как со всеми, вы ведь не обычной швеей у меня трудитесь. Очень рад, что вы решили остаться…
Мельком глянув на жадно прислушивающихся к разговору девушек, Александр легонько пихнул в бок Григория и потянулся к своей одежде.
— Надо бы в столовую заглянуть на обратном пути, командир.
— Зачем? Мы же только что из нее.
— На вечер выпечки какой взять. У Андрея Владимировича кухарка ведь только на тебя готовит. А мне что, голодному сидеть?
— Н-да. Бери побольше, она у него приболела. Вот что, ты лучше скажи поварам, что бы котлет твоих любимых дюжину-другую накидали, я тебе с ними помогу.
— Когда уже ты себе нормальную прислугу заведешь… хотя бы кухарку.
Услышав последнее, немного ворчливое замечание Григория, будущая начальница швейно-ткацкого производства тут же озаботилась налаживанием комфортной жизни у своего начальства и моментально вспомнила о своей подруге — мастерице на все руки, которая могла и вкусно накормить, и за порядком присмотреть в немаленьком доме.
— Глафира обычно на лето к одной семье в услужение нанимается, на дачу рядом с морем — так что правильное обхождение знает, как и господские порядки. Гостя там принять, чай подать, и все такое прочее…
— А сейчас чем занята? Дома сидит?
— Вдова она, так что особо ей сидеть и некогда, детей на ноги надо подымать. Шитьем пробавляется, поломойкой устроилась — ей в этом дочки старшие помогают. Вы, Александр Яковлевич, не сомневайтесь, баба она честная и работящая. Ей бы еще пару помощниц по хозяйству — и никаких забот у вас по дому не будет… так мне ее к вам послать?
— Посылайте, завтра с утра. Точнее сами приводите, а иначе охрана не пустит.
Утащив из цеха Григория (тот за широкой командирской спиной уже начал договариваться о встрече с понравившейся ему девицей), фабрикант уже почти было дошел до давно ожидающего его стрельбища — но отвести душу за любимым делом ему не дали. Прибежавший от охраны вестовой, порадовал владельца фабрики известием об ожидающих его в управе гостях, с ярко выраженным нерусским акцентом.
— Блин, покой нам только снится.
'Интересно, это от Тиссена, или же от Круппа?'
