показывать ни в коем случае.
— Я думаю, предсказанием скорой победы, — произнес Роди и сам почувствовал, как фальшиво это прозвучало.
Таман криво усмехнулся, обнажив желтые клыки.
— Я не говорю о нападении на шахту, — сказал Роди. — Со мной или без меня, ты захватишь ее. Не завтра, так в следующий раз.
— Тогда… о… чем… ты?
— О другом знаке.
— Каком?
Роди поднял подбородок, выдержал паузу и произнес:
— О пище истинных королей, что может принадлежать лишь избранному.
Вождь подобрался. Почувствовав, что задел нужные струнки в душе мутанта, Роди продолжил:
— О пище, что сама выбирает, кому принадлежать. И недостойный даже не взглянет на нее или отшвырнет, не в силах понять, что ему досталось. А тот, кому она предназначена, заполучит ее и будет хранить до времени. Когда же настанет момент, она откроется ему сама… или с чьей-то помощью. Чтобы Избранный осознал, кто он есть на самом деле, возвысился над другими, чей удел — служить ему и поклоняться.
Он замолчал и ждал, пока его слова проникнут в разум вождя, укоренятся там, дадут всходы амбиций, распустятся цветами желаний. И буквально видел все это. Губы вождя плотно сжались, желваки на широких скулах напряглись. Он диким, почти безумным взглядом уставился на пленника.
— Говори! — прорычал Таман.
— Она сделана из жидкого золота и пронизана лучами солнца. Тот, кто попробует ее, в один миг становится сытым и довольным. — Роди описывал все это легко и правдиво, вспоминая собственные ощущения, когда в первый раз вскрыл коробку с золотистой жидкостью.
— Ты… пробовал? — вдруг спросил вождь, с подозрением вглядываясь в лицо пленника.
— Нет, — ответил Роди без лишней спешки и улыбнулся: — Но… кто не мечтает стать королем? Будь я достоин, отведал бы ее, пока она была у меня… — Он опустил взгляд, выдержал паузу, потом посмотрел Таману в глаза: — Только вот теперь она принадлежит… тебе, а я рассказываю о ней.
— Мне?
Посмотрев на свой мешок с выглядывающей из него коробкой, Роди перевел взгляд на вождя. Таман поднялся со шкуры, подошел, поднял мешок.
— Это? — В его голосе прозвучало недоверие. — Тот… человек… тоже… говорил… про… мешок.
Роди кивнул:
— Только он не знал, что в нем. А я знаю.
Таман подбросил коробку в руке, повертел, рассматривая, понюхал.
— Это… пища? — Скептическая улыбка искривила его губы.
— Открой, — спокойно предложил Роди и добавил, когда вождь выхватил из-за пояса нож с костяной рукоятью и лезвием из плавника катрана: — Только осторожно. Сверху оболочка. Сама пища в контейнерах под ней.
Мутант бросил испепеляющий взгляд на пленника, чтобы не смел указывать. Конвойный, наверное, устал чувствовать себя лишним и, чтобы хоть как-то обозначить свое присутствие, врезал Роди по уху. Тот пошатнулся, но устоял и даже не посмотрел на обидчика.
Вождь достал один из контейнеров, сжал его пальцами, перекатывая содержимое. Потом осторожно проткнул кончиком ножа. Роди услышал ожидаемое «пыф» и увидел, как, блестя в свете факелов, на лезвие потекло густое золотистое содержимое контейнера.
По тумайнаку, перебивая запах гари, пота, шкур, распространился приятный аромат, вызвавший обильную слюну. Роди покосился на мутанта-конвоира. Тот стоял с открытым ртом и, выпучив глаза, смотрел на вождя.
Присутствие свидетеля было на руку. Если Таман попробует жидкость, тем самым он признает себя Избранным в присутствии сородича. А если не решится — рискнет потерять авторитет.
Видимо, это понял и вождь, когда посмотрел на пленника и его конвоира. Ноздри Тамана раздувались. Он пожирал взглядом жидкость, вязкими каплями стекающую с лезвия, и думал, как ему поступить. Грудь вождя вздымалась, он часто дышал. Наконец решился. Поднес нож ко рту и лизнул его.
— О-о-о! — выдохнул рядом мутант-конвоир, будто увидел чудо.
Таман уже не замечал никого. Роди почти чувствовал ошеломление вождя от нового вкуса.
Предводитель клана отбросил нож, схватил контейнер двумя руками и припал к нему, с жадностью поглощая содержимое. Выпив все до капли, он отшвырнул контейнер и вдруг замер. Глаза затуманились, лицо стало безвольным, как это было с мутантом на корабле.
— Таман? — с тревогой позвал мутант-конвоир.
— Не трогай его! — страшным голосом проговорил Роди. — Он сейчас в чертогах королей, но скоро вернется! — Сердце так бешено стучало, что, казалось, выпрыгнет из груди и не понадобится жертвенных ритуалов.
Вождь вздрогнул. Взгляд его прояснился, сознание вернулось в реальность. Блестящие восторгом глаза смотрели на Роди. Спустя мгновение Таман зарычал так, словно только что одержал великую победу.
— Это… знак! — завопил он. — Это… знак!
Роди понял, что надо играть свою роль до конца, и опустился на колени.
— Это знак, — подтвердил он, склонив голову.
Рядом грохнулся на песок мутант-конвоир.
— Ты! — Вождь указал пальцем на сородича. — Станешь… моим… голосом! — Потом перевел взгляд на Роди: — Ты… получишь… повозку… и… воинов.
Роди снова отвели в его тумайнак. Дали мяса, воды, но костер не разжигали. Ему даже показалось, что сопровождающий мутант относится к нему теперь с неким почтением. Но это была всего лишь игра воображения. Роди так вжился в роль пророка, что не сразу из нее вышел.
Остаток ночи в лагере царила суета. Раздавались возгласы, крики. Что-то эмоционально обсуждалось. Не трудно было догадаться, что именно. Но Роди по-прежнему оставался пленником. Обещание вождя обнадежило, и все же пока лучше строить планы, не полагаясь на него. А планировать нужно. Если завтра мутанты нападут на шахту, в лагере почти никого не останется. Помня о своем немощном состоянии по утрам, Роди подумал, что для побега ему потребуется манис. На ящере усидеть сил хватит. Нужно только украсть его быстро и незаметно.
И все равно Роди очень надеялся, что вождь клана выполнит обещание. Напасть на шахту вместе с мутантами — самый быстрый способ добраться до Айзы, пока ее не отдали своре оголтелых охранников… либо пока она не попала в лапы к тем же мутантам.
С тревогой и надеждой в душе он погрузился в тревожный сон. А проснувшись, обнаружил рядом с собой еду и воду, вопреки обыкновению. Шума в голове не было. Роди встал и прошелся по тумайнаку. Дыхание осталось ровным, ноги не ослабли. Он пробежался от стенки до стенки и обратно. Никакой усталости!
Его взгляд упал на погашенный костер. Так значит, дело в дыме. Именно он вызывал то отвратительное состояние. Что ж, все правильно: когда раб не может убежать, ему и охрана не требуется. И поэтому мутанты запрещали гасить костер. А раз Роди нужен мутантам свежим и полным сил… Он боялся сделать вывод, чтобы не спугнуть удачу. Теперь лучше просто ждать.
Роди сел к стене, съел мясо, запил водой. Впервые за долгое время его глаза радостно блестели. Наконец-то у него хоть что-то получилось!
Больше ни на какие работы его не посылали. Приносили еду утром и вечером. И ничего не происходило. Прошел день, потом еще один. Роди уже начал сомневаться в правильности своих догадок по поводу решения вождя. Когда на третий день за ним явился мутант-конвоир, Роди сначала не узнал его: в новых доспехах, при самостреле, нож с резной рукоятью за поясом. Мутант явно за последние дни улучшил
