бесшумно, будто кот, соскочил на пол. На то, чтобы сориентироваться в комнате, ему потребовалось не больше пяти секунд. Я вжалась в угол между открывавшейся внутрь дверью и стенкой шкафа, поэтому меня он не заметил. Зато быстро увидел то, что интересовало его в первую очередь, а именно кровать, на которой легко угадывались очертания укрытого одеялом человека. Ни секунды не раздумывая, он подошёл к кровати и быстро вонзил нож в горло жертвы.
Дара отнеслась к моему совету избежать сплетен весьма серьёзно. На всякий случай она уложила в свою постель восковую фигуру Красной шапочки, так, чтобы ненароком приоткрывший дверь слуга подумал, будто девочка ещё спит. И сейчас удар ножа достался именно этой фигуре.
Убийца склонился над кроватью, почувствовав неладное. Вероятно, хорошо знал, как именно нож вонзается в человеческое горло, и понял, что на этот раз ощущения были не те. А тут ещё и очередная вспышка молнии ярко озарила комнату. Темнота возвратилась быстро, но продолжительности вспышки хватило на то, чтобы убийца осознал свою ошибку. А также на то, чтобы он заметил в комнате свидетеля.
Убийца бросился ко мне молниеносно, сжимая в руке всё тот же злополучный нож (а может быть, уже и другой; кто его разберёт?). Я оказалась зажата в ловушке между дверью и шкафом. Выскочить я не успевала; оставалось только помериться с нападающим силами, перехватив его запястье, и попытаться уклониться от удара. Задача сложная, учитывая, что физических сил у него без сомнения было больше. Тем не менее, когда жизнь висит на волоске, хватаешься и за соломинку. Я схватила убийцу за запястье, стараясь вывернуть сжимающую оружие руку. Остриё ножа почти успело коснуться моей щеки, но в последний момент всё-таки разминулось с кожей и резануло воздух. Дождавшись удобного момента, когда мне удалось отвести руку мужчины достаточно далеко в сторону, я приняла позу разозлившегося быка и с силой ударила противника головой в грудь. Увы, рогов у меня на голове не было, что бы там ни говорили некоторые священнослужители. Скажем откровенно: сейчас бы я не отказалась от парочки. За их отсутствием я не могла нанести убийце смертельный удар, но как минимум мне удалось ненадолго оттолкнуть его от себя. Пока противник восстанавливал равновесие, я выскочила из комнаты и что есть сил побежала прочь по коридору. Удачный удар подарил мне секунды три форы. Затем я услышала, как убийца бежит следом. Коридор подходил к концу, и всё, что мне оставалось, — это рывком распахнуть дверь и вбежать в комнату, где Кощей хранил свою коллекцию.
Временное решение пришло само собой. Пристроившись между двумя восковыми красавицами, я замерла без движения. Фигуры были настолько похожи на живых женщин, а в комнате было настолько темно, что убийца не сразу разберётся, что к чему. Какое-то время я выигрывала. Но только время. Что же делать? Никакого оружия при мне не было, трав и порошков тоже. Магическую энергию я успела потратить на лечение Кощеевых друзей. Внешних источников энергии поблизости не было, как не было и времени, необходимого для соответствующей процедуры. Я не могла воспользоваться ничем, кроме знаний ведьмы и собственных внутренних ресурсов. Стало быть, именно к этим ресурсам и следовало прибегнуть.
Убийца вбежал в комнату и уже успел оглядеться, на всякий случай не отходя пока от двери. Глядя сквозь прикрытые ресницы, я увидела одобрительную усмешку, скользнувшую по его лицу.
— Ну что ж, это неплохой ход, ведьма. Я оценил, — громко сказал он.
До жилых комнат было достаточно далеко, поэтому он мог не бояться быть услышанным. А я в свою очередь могла не рассчитывать на то, что кого-нибудь привлечёт сюда мой крик.
— Но ты сама понимаешь, что это только отсрочка. Я всегда довожу свою работу до конца. Так что лучше выходи. Выходи, и всё произойдёт очень быстро.
Я глубоко вздохнула и сосредоточилась на тепле, текущем по моему организму. Оно было равномерно распределено по телу, жизненная энергия совсем не магического характера. Однако у меня была возможность воспользоваться магией для того, чтобы кое-что изменить. Выдох — колебание тепла прекратилось. Энергия замерла, готовая быть перенаправленной, повинуясь моей воле. Вдох — и тепло мягко потекло в правую руку. Движение энергии всё ускорялось, а вместе с ускорением повышалась и температура. По мере того, как правая рука становилась всё горячее и горячее, левая, напротив, лишалась тепла, постепенно превращаясь в ледышку. Мне было необходимо ещё несколько вдохов и выдохов для того, чтобы завершить работу над перепадом температуры.
— Не выходишь? Ну что ж. Тем лучше для меня. И хуже для тебя. Значит, я буду убивать тебя долго. Даже интересно посмотреть, отличается ли агония ведьмы от агонии обычного человека.
Хоть бы он заткнулся, в самом деле! И не мешал мне сосредоточиться.
Поудобнее перехватив нож, убийца медленно отошёл от двери, двигаясь по направлению к ряду фигур.
— Начнём игру?
Он с размаху вонзил нож в бок первой фигуры.
— Молчит, — констатировал он. — Значит, неживая. Идём дальше.
Нож вонзился в руку второй, пробив её насквозь.
— Опять незадача.
Он двинулся дальше.
К тому моменту, когда он дошёл до меня, я была готова. Он замахнулся, и моя правая рука снова встретила его запястье. Вот только на этот раз эффект был совсем другим. Убийца закричал, силясь выдернуть руку из моего раскалённого захвата. Нож выпал из инстинктивно разжавшихся пальцев. Мы боролись в течение пары секунд, потом ему удалось отстраниться. Он всё ещё кричал, дуя на запястье, хватаясь за него второй рукой. Привыкшим к темноте взглядом, с близкого расстояния можно было разглядеть широкий след от ожога. Я пнула нож ногой, и он отлетел в сторону, со звоном приземлившись где-то на другом конце комнаты.
Расслабляться было рано, и я поспешила закрепить успех, прыгнув на убийцу и прижав руку к его лицу. Он завопил, вывернулся, отскочил в сторону, оттолкнул меня ногой. Я чуть не упала, и он воспользовался заминкой, чтобы обойти меня сбоку и снова толкнуть. На этот раз моя спина упёрлась в стену, а его руки поспешили сомкнуться у меня на шее. Я выбросила вперёд левую руку, прижимая ладонь к его телу, там, где пока ещё учащённо билось сердце. Он вздрогнул, но не отстранился, не желая отпускать мою шею. А дальше было уже поздно. Моя ладонь прижималась всё плотнее, передавая холод сквозь одежду, сквозь кожу, сквозь плоть, напрямую к сердцу. Его руки бессильно опустились; он хотел отстраниться, но уже не мог. Замораживаемое сердце билось всё медленнее, всё слабее, оставляя организм без жизненной силы.
Расклад изменился в единый миг. Под давлением моей руки убийца сделал один маленький шажок назад и, по-видимому, наткнулся на какой-то валявшийся на полу предмет. Не удержавшись на ногах, он упал, разорвав таким образом контакт между своим телом и моей рукой. Биение его сердца мгновенно ускорилось, стремясь как можно скорее вернуться к своему обычному ритму. Всё ещё не поднимаясь с пола, он схватил меня за ноги и со всей силы потянул на себя.
Я взметнула руки, но, разумеется, не удержалась и упала, больно ударившись о каменный пол. Не давая мне опомниться, убийца резко крутанул меня, заставляя на этот раз удариться головой. В глазах закружились искры, и я сама не поняла, как оказалась лежащей на животе, придавленная к полу весом противника. Пошевелить правой рукой не получалось: она была похоронена под моим собственным телом. Хорошо хоть, ладонь вжималась в пол, а не была повёрнута к моему собственному животу. Убийца с силой дёрнул меня за волосы, заставляя приподнять голову, и я зашипела от боли.
— Ну что, мразь? — зло процедил он. Судя по желчи в голосе, ему от меня как следует досталось. Хоть какая-то радость. — Поиметь бы тебя сейчас по полной, да я уже понял, что с тобой лучше не играться. Ну да ладно, я не злопамятный. Так что прощай.
Я была повёрнута к нему спиной и потому не могла видеть, откуда он извлёк этот шнур. Но наёмный убийца — а мой противник без сомнения таковым и являлся — должен быть готов к любому развитию ситуации и потому всегда носит при себе самые разные инструменты. Шнурок в момент обернулся вокруг моей шеи — тонкий и, казалось бы, такой безобидный. Убийца потянул со всей силы, и узкая режущая полоска впилась в шею. Я как будто увидела вторым, внутренним зрением, как на бледной коже проступает длинный ярко-красный след. Левая рука была свободна, и я попыталась ухватиться за шнурок. Увы. Просунуть пальцы между верёвкой и шеей я не смогла, лишь уменьшила собственную чувствительность, словно окунув разгорячённое горло в ледяной раствор. Воздух перестал попадать в лёгкие. Сзади
