— Только не говори, что ты разочарована, — отозвался он, разворачивая первый свиток.
— Что ты! Совсем наоборот, я в восторге!
— Я польщён, но тебе не стоит преувеличивать. Я не грабитель, и даже в детстве не воровал яблоки в соседском саду. Хотя через забор лазил, но только ради самого процесса.
— Тогда откуда такие неординарные навыки?
— Издержки профессии.
— Боюсь тебя разочаровать, но, похоже, у профессии начальника царской стражи те же издержки, что и у ремесла домушника. Доставай бумагу. Хочется убраться отсюда как можно быстрее.
Он передал мне заранее приготовленные чистые свитки, и я положила один из них поверх нужного нам списка.
— Дара, смотри, как я это делаю, и тоже приступай.
Технику копирования я объяснила девочке заблаговременно, пока мы ждали темноты в гостиничной комнате.
Я разгладила свитки, которые лежали один поверх другого — снизу исписанный, сверху — пока пустой. И сосредоточилась на буквах, скрытых под верхним слоем бумаги. Поток энергии активировал стихию воды, и давно высохшие чернила заново впитали влагу. Буквы стали отпечатываться на оборотной стороне чистого свитка. Процедуру приходилось проделывать медленно и очень аккуратно, не позволяя чернилам расплываться, строго контролируя уровень влаги и не давая ей выходить за пределы начертанных линий. Мои ладони плавно раздвинулись и поднялись чуть выше, по-прежнему направленные на листы. На сей раз пришлось немного поработать с плотностью самой бумаги, на время делая её полупрозрачной, позволяя чернилам пропитать её насквозь, проявляясь в виде слов на наружной стороне свитка. На другом конце стола Дара проделывала то же самое со вторым списком.
Завершив процедуру, мы аккуратно свернули оригиналы, поместили их на место и затушили свечи. Навряд ли завтра кто-нибудь заметит, что за ночь они стали чуть-чуть короче. После того, как мы присоединились к Карасику на улице, Ярослав повозился с замком не более десяти секунд. Тихо щёлкнул замок. Когда мы возвращались в гостиницу, сделав своё чёрное дело, на улицах города было тихо. Как на кладбище.
Весь следующий день ушёл на работу со списками. В итоге у нас болели глаза, всё тело затекло, а мозги — те и вовсе плавились не хуже свечного воска. У Дары, похоже, от сидения в четырёх стенах и вовсе начались видения, поскольку в какой-то момент она закричала, что под окном стоит мальчик, с которым они подрались в университете. Когда я подошла к окну, никакого мальчика не увидела.
Зато наши труды оказались не напрасны. В итоге мы получили имена семи мужчин, которые за последние пять лет умерли в день собственной свадьбы. Среди них был граф Рональд Сонфолк, а также упомянутый Карасиком герцог Невирский. Но были и пять человек, о которых мы прежде ничего не слышали. На дальнейшие выяснения, разъезды и расспросы ушло несколько дней. Поиск родственников и знакомых покойных в основном взяли на себя Ярослав и Карасик. В результате, спустя неделю после встречи с призраком графа, мы имели на руках следующую информацию.
Двое мужчин из семи умерли хоть и в день свадьбы, но при совершенно иных обстоятельствах, нежели граф Рональд. Одного убили разбойники, напавшие на карету, когда он возвращался из Миргорода в родовой замок. Другой оказался не слишком здоровым мужчиной шестидесяти пяти лет, неожиданно надумавшим жениться на семнадцатилетней девушке. Он расплатился за эту блажь собственной жизнью, не сумев пережить бурную брачную ночь.
Эти два человека, женившись, благополучно покинули стены мэрии и умерли впоследствии по иным причинам. Но вот истории остальных значительно более походили на то, что случилось месяц тому назад с графом. Все эти люди умерли в помещении мэрии, якобы по причине отказавшегося биться сердца. Более того, нам удалось узнать, что по меньшей мере двое из них, не считая Сонфолка и Невирского, обладали магическими амулетами, которых впоследствии не смогли найти. Картина вырисовывалась весьма впечатляющая. Оставалось лишь удивляться тупости местных властей, не сумевших сложить два и два. Оправданием могли послужить лишь продолжительные перерывы между смертями, а также тот факт, что не во всех случаях исчезновение магического предмета становилось достоянием гласности. Впрочем, существовала и другая возможность: не исключено, что власти сумели сложить два и два, но им достаточно хорошо заплатили за то, чтобы они забыли результаты подсчёта. Однако учитывая, что некоторые из убитых были людьми знатного происхождения и также небедными, такой вариант казался сомнительным.
Через семь дней после посещения кладбища мы вчетвером в очередной раз собрались в гостинице. Одна из промежуточных целей была достигнута. Можно было сказать, что гипотеза Ярослава подтвердилась. Кто-то в мэрии терпеливо ждёт появления людей, обладающих ценными магическими артефактами, хладнокровно убивает их и похищает артефакт, обставляя дело так, будто речь идёт всего лишь о сдавшем от волнения здоровье. Это понятно, но что делать дальше?
— Как мы можем выяснить, кто за этим стоит? — спросила я, поудобнее усаживаясь на застеленной кровати.
Карасик, как водится, сидел на полу, гладя развалившуюся рядышком Мэгги. Трудно было сказать, кто из этих двоих получал от процесса большее удовольствие. Собака неизменно радовалась приходу будущего художника, как ребёнок. Ей, привыкшей к жизни в лесу, долгое сидение в четырёх стенах было не по нутру. Тут я могла ей только посочувствовать.
— Пока я вижу только один вариант: проверить по очереди всех работников мэрии, — ответил Ярослав. — Точнее сказать, всех тех, кто имеет доступ к вину, и кто поступил на службу не меньше пяти лет назад. Но это займёт очень много времени.
Я поджала губы. Времени и так уже было потрачено больше, чем мы могли себе позволить. Климат менялся буквально на глазах, становясь всё более жарким и засушливым. Да и слухи о надвигающейся войне с Велиградом, хоть и оставались по-прежнему слухами, обрастали всё новыми тревожащими подробностями.
— Как думаешь, сколько это может быть человек? — спросила я. — Пять, десять, сорок?
Ярослав развёл руками.
— Именно с этого придётся начинать — выяснить, сколько там таких людей. Подозреваю, что счёт идёт на десятки, но более точно сказать не смогу. Наверняка любой работник мэрии, или почти любой, может зайти в комнату женихов, не привлекая к себе внимания.
— И даже когда мы узнаем, кто эти люди, на то, чтобы разобраться с каждым из них, может уйти масса времени, ведь так? — продолжила я. — Даже когда мы соберём о них информацию, будет ли в ней хоть что-нибудь, что укажет на чью-то вину? Хорошо, если окажется, что кто-то из них коллекционирует ценные артефакты. Но что-то заставляет меня сильно в этом сомневаться.
— М-да, не слишком весёлая перспектива, — отметила Дара.
— Вот если бы самим побывать на такой свадьбе, чтобы увидеть всё собственными глазами! — мечтательно вздохнул Карасик. — Нет, правда, вот бы на днях собрался жениться кто-нибудь из аристократов, обладающий очередным артефактом!
— Это, конечно, было бы хорошо, но мы не можем ждать у моря погоды, — начала было я. — Хотя… Карасик, ты гений!!!
От возбуждения я вскочила на ноги и принялась ходить взад-вперёд по комнате, размахивая руками в такт собственным мыслям. Остальные непонимающе следили за мной взглядом; даже Карасик никак не мог взять в толк, в чём же именно заключается его гениальность. Наконец, доведя мысль до достаточно рабочего состояния, я остановилась, торжествующе улыбаясь.
— Не понимаете? — спросила я. — Мы не будем ждать погоды у моря. Мы сами организуем такую свадьбу!
— Вот здорово! — воскликнула Дара, первой понявшая, к чему я клоню. — А ценный магический предмет у нас есть?
— Да уж найдётся, — с улыбкой подтвердила я.
— Значит, нам понадобятся жених, невеста, и кто-нибудь, кто сыграет роль священника, — принялся загибать пальцы Ярослав. — И артефакт, который ярко вспыхнет возле алтаря. А больше ничего для такой лже-свадьбы и не нужно! С ненастоящим священником и свадьба тоже будет ненастоящей. Зато у нас
