На Страшном Суде этот человек, последние годы своей жизни проведший в экстазе богоборчества, может ли быть оправдан?
Как видим, вопрос о 'печатях' и о компьютерной психологии вводит нас в самые глубины церковных размышлений о человеке и о его свободе. В богословии при высказывании некоего суждения принято проследить, как его принятие отзовется во всех уголках православного вероучения. Не вызовет ли этот тезис разрушительных последствий в какой-нибудь - пусть даже совершенно удаленной - области устоявшихся церковных преданий. Мне кажется, что представление о том, будто 'чип'(это компьютерное изделие, позволяющее руководить поведением человека) есть 'печать антихриста', является не только не традиционным, но и потенциально еретическим. Принятие этого допущения потребует пересмотра всего традиционного православного учения о человеке. Мне такая работа совершенно не по душе - и именно поэтому я предпочитаю выступать против попыток 'материализовать мистику'[42].
Новые 'материалисты' полны энтузиазма. Но ведь не только для энтузиазма есть место в церковной жизни. Должно быть место и для спокойного рассуждения[43].
К сожалению, энтузиазма борцов с 'печатями антихриста' не осаживает и то обстоятельство, что вроде бы еще нет антихриста. Как же может быть 'печать антихриста', если самого антихриста нет? Как не могло быть Таинств Христовых до Пришествия Христа, так невозможна и внешняя 'печать антихриста' до его воцарения.
Сначала повсеместно и громогласно будет возвещено о пришествии иудейского 'Мошиаха'. Затем от христиан и от всех людей потребуют признать его чудеса и его религиозные полномочия. И вот то, что будет запечатлеваться на людях, пришедших для религиозного поклонения лжемессии, и будет 'печатью антихриста'. До тех же пор лучше воздерживаться от сиюминутно-бытового толкования книги Откровение.
Вообще, не случайно, что из всех отцов лишь один дерзнул дать толкование Апокалипсису (святитель Андрей Кесарийский [вт. п. V в.]). Не случайно и то, что Церковь никогда не читает Апокалипсис во время своих богослужений наряду с другими апостольскими текстами. Откровение - единственная новозаветная книга, не входящая в годовой круг литургических чтений. Поэтому нынешнюю увлеченность чтением и толкованием книги Откровение нужно признать весьма нетрадиционной. Это еще одно проявление православного модернизма[44]. Слишком однозначный перевод библейских символов на язык современной техники - в этом есть что-то модернистски-заземленное, профанирующее ('печать антихриста - микросхема под кожей человека'[45] ; 'образ зверя - это телевизор'[46]).
Поражает та легкость, с которой составители 'антикодовых' листовок и статей отождествляют свое, очень сиюминутное, современное (напомню синоним слова 'современный' - 'модерновый') прочтение Апокалипсиса с учением Церкви и мыслью апостола Иоанна. Вот как начинается одна из листовок: 'Согласно учению святого апостола Иоанна Богослова, идентификационный номер, будучи зафиксированным на человеческом теле, отлучает человека от Церкви'. Вот уж ничего подобного. Идентификационный номер (если пофантазировать о той его разновидности, про которую 'антикодовики' говорят, что она будет налагаться на тело) содержит в себе информацию о человеке-носителе этого номера. Апостол Иоанн нигде не говорит, что на теле человека будет записываться информация о самом человеке. По его слову, уникальное 'имя зверя' (а совсем не имя каждого гражданина и состояние его банковского счета) будет начертано на людях.
Прочитайте вновь предупреждение апостола: 'И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам - положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его. Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть' (Откр. 13,16 - 18). Речь всюду идет об 'имени зверя' (а не об имени носителя знака), о 'числе зверя' (а не о номере несчастного налогоплательщика).
Так что при чтении бесчисленных современных листовок, статей и брошюр на апокалиптические темы тем более становится ясно, почему же именно церковная традиция не считала полезным 'изнесение' этой книги 'на стогны града'.
Впрочем, если читать Писание не выборочно, если помимо Апокалипсиса читать иные Священные Книги, то обнаружится несколько меньше поводов для предельной эсхатологической обеспокоенности. 'О временах же и сроках нет нужды писать к вам, братия, ибо сами вы достоверно знаете, что день Господень так придет, как тать ночью. Ибо, когда будут говорить: 'мир и безопасность', тогда внезапно постигнет их пагуба' (1 Фес. 5,1 - 3). Сейчас не время антихриста хотя бы потому, что сейчас в православных странах нет ни мира, ни безопасности. Если считать, что сейчас времена самые что ни на есть последние, то придется сделать неожиданный вывод: оказывается, Писание написано для протестантов, ибо именно в их странах сейчас царят 'мир и безопасность'.
Интересно, кстати, напомнить, что в 70-х - 80-х годах те люди, что любили предсказывать близкий конец света, в качестве главного аргумента демонстрировали именно этот текст апостол Павла. Дело в том, что лозунг популярного в тогдашних газетах Совещания в Хельсинки был именно: 'За мир и безопасность в Европе'.
И притча Христа 'о десяти девах' говорит, что в канун Пришествия Жениха 'задремали все и уснули' (Мф. 25,5). Все - в том числе и мудрые девы. Митрополит Вениамин (Федченков) указывает на параллель: как спали ученики в ту минуту, когда у них был отнят Спаситель (в Гефсиманском саду), так будут спать христиане и в минуту, предшествующую возвращению [47]. Вот уж чего сегодня нет - так это дремотной инертности церковного сознания в вопросе о 'временах и сроках'.
Впрочем, трудно сказать - бодрствует ли сегодня церковное сознание или дремлет. О весьма и весьма многих людях, усвоивших себе привычку пугать себя и других антихристовыми знаками, правильнее было сказать, что то, что кажется им проявлением бодрствования, на самом деле есть признак духовного сна. Сна, в котором снятся кошмары. Сон бывает 'мирен' у душевно и духовно здоровых людей. Здоровы ли мы? Ну вот и сны у нас кошмарные[48]! И бредет человек по жизни, так и не проснувшись, не видя реальной сложности мира, лишь повторяя три-четыре модные цитаты...
Кроме того, убежденность в том, что нынешние времена - последние, трудно совместить с известным предсказанием преподобного Серафима Саровского: в последние времена 'архиереи так онечестивятся, что главнейшему догмату веры Христовой и веровать не будут'. То есть догмату о Воскресении Христовом[49] Известны ли кому такие архиереи Московской Патриархии, которые не веруют Воскресению Христову? Есть ли среди них хоть один, кто не радуется искренне в Пасхальную ночь? Кто может указать на архипастыря, лукаво замолкающего, когда пение 'Символа веры' доходит до 'чаю воскрешения мертвых'? Нет таких фактов? Ну, значит, и градус апокалиптических предостережений должен быть понижен. И тот, кто тотально и огульно подозревает и обвиняет архиереев в нечестии (полагая, что раз времена - как это 'доподлинно' известно - 'последние', то и архиереи должны быть соответствующими, то есть псевдоправославными слугами антихриста), сам должен быть назван нечестивцем[50]
В противовес этим сплетням и листовкам вполне трезвый голос прозвучал в 'Послании Священного Синода Украинской Православной Церкви Президенту, Верховной Раде и Правительству Украины, духовенству, монашествующим и верным чадам Украинской Православной Церкви от 3 июня 1998'. Это Послание довольно ясно отсекает чрезмерные опасения: 'Надо помнить, что 'печать антихриста' лишь завершит процесс отпадения от Бога и благодати Его, что ныне тайно совершается в глубине человеческих сердец. Именно в этом случае индивидуальный идентификационный номер, который присвоится каждому человеку и нанесется на него через какую-то 'несмываемую' технологию, действительно может стать 'печатью антихриста'... Сегодня делать категорические заявления о том, что православных христиан Украины принуждают к принятию 'печати антихриста', было бы преждевременно и несправедливо. Во- первых, согласно учению святых отцов, 'печать антихриста' будет универсальной для всего человечества. Ныне же, по милости Божией, наш народ еще не влился в секуляризированную семью западных народов. Во-вторых, сама по себе кодификация вне какого-либо контекста не может быть квалифицирована как антихристианское учреждение. Однако каждый православный христианин вправе сам определять для себя: возможно ли для него принятие подобного кода. В связи с этим, не усыпляя бдительности верных, считаем,
