Он замялся.
— Судя по ее поведению — да.
— Дальше, — вновь сменил я тему. Эмма тоже интересовала меня не слишком сильно. Да, с нею придется повозиться, возможно, нужно будет немного от нее побегать, но справлюсь.
— А что, этого недостаточно? — в голосе изобретателя послышалось искреннее удивление. — Ты встречаешься с Долорес, а Толстый боится тебя — и этого мало? Притом, что ты — виновник торжества, после визита ее величества так до сих пор на занятия и не явился?
Я обреченно вздохнул.
— Дружище, поверь, все это меня мало заботит. Ты лучше ответь, можешь проконсультировать по одному скользкому вопросу?
— Какому? — Хуан Карлос мгновенно подобрался.
— Корпус телохранителей. Ангелы. Что с чем едят и все прочее.
Он задумался.
— Ну, Корпус считается засекреченной службой, поэтому все, что знаю — одни слухи.
— Не скромничай, — я усмехнулся. — Твои слухи почти всегда оказываются в разы достовернее «правдивой» информации из «надежных» источников!
Он снова замялся.
— Ладно, говори, что интересует, что могу — отвечу.
— Почему туда берут только девок? — задал я первый из важных вопросов.
— Ну… — Он усмехнулся. — Их дрессировать легче. Послушнее они. У мужиков гонора слишком много, а этим скажешь лежать — лягут; скажешь умирать — умрут. И никаких вопросов вроде: «А для чего?». Мужики так не могут! А тебе для чего?
— Понятно! — проигнорировал я его вопрос. — А их правда зомбируют?
Пауза.
— Не знаю. Но мне кажется, да. Слишком они послушные.
— То есть, это не факт, — давил я. Друг усмехнулся.
— Чувак, я сказал, это только слухи и мои домыслы! Я им свечу не держал. Ни в чем.
— Ясно.
— Еще говорят, они брали как-то мужиков, точнее мальчиков, много-много лет назад, — продолжил он. — Для пробы. У них не получилось, и всех подопытных в итоге утилизировали. Объяснить, что это слово означает?
— Не надо. — Я непроизвольно покачал головой. — Еще что можешь про Корпус рассказать?
— Да зачем тебе это все?
— Потом расскажу! Ты отвечай.
Хуан Карлос недовольно вспыхнул:
— Ну… Лесбиянки они там все! Это интересно?
Я вновь усмехнулся.
— Конечно интересно! А как же! Но ты им свечу не держал.
— Естественно! — фыркнул он. А я тут же вспомнил взгляды, которые адресовали мне некоторые представительницы этой непростой организации, когда я брел по школе.
…М-да, интересно, они специально вокруг себя такие легенды распускают, или были прецеденты?
— Еще что?
— Грохнуть они могут, любого, вот что! Только за то, что им ПОКАЖЕТСЯ, будто объекту охраны угрожает опасность. Так что в их присутствии никто не застрахован от летального исхода. Случайного. И ты в оранжерее нефигово подставлялся!
Это я и так знал.
— А насчет неподсудности что?
— Ну, это типа мера, чтоб защитить их от посягательств — они же убийцы, их убивать учат раньше, чем у них сиськи отрастают. Это так, образно. Подойдет к такой девочке в переулке компашка…
Я мысленно представил себе такую картину.
— …Ну, она всех и порешит. А ты знаешь законы — бойцы спецназа не могут использовать свои навыки, кроме как в крайнем случае. А девочки других просто не знают — у них все случаи крайние!
— И всё? Только поэтому?
— Не только, но это типа официальной версии. Они подсудны только своему Совету Офицеров. Совет может их наказать, только вряд ли часто делает, иначе бы девочки в приютах не исходили на говно, когда вербовщики Корпуса за мясом приезжают. Неподсудность — это ж как торт в конце длинного коридора, стимул. Кто ж не захочет стать крутой и всемогущей, и чтоб за это ничего не было?
— А почему туда только приютских набирают, а не всех подряд?
Хуан Карлос вновь усмехнулся.
— Ты что, дружище, сироты — это же мясо! В прямом смысле слова! Не жалко — один фиг сдохнут, только чуть позже, на улице! Ты знаешь, какая у них подготовка? Древняя Спарта отдыхает! У них половина от тех, кого официально приняли, гибнет, не дожив до Полигона! И на Полигоне гибнет их достаточно!
Это ж естественный отбор! Из десятка только две-три выживают! Двое-трое из десяти, зато самые сильные и самые сообразительные!
— Жестоко!
— Вот и я о том же!
Это элита, Хуанито! Элита спецназа! Круче них нет никого, но и цена этому совершенно иная, нежели в любом другом месте!
Я согласился. Это точно.
— Спасибо, Дружище! Ты мне здорово помог! Передай привет Эмме!
И я разъединился.
Мысль о Корпусе пришла вчера случайно, когда я уже засыпал. Можно сказать, между сном и явью. По ассоциативной линии «Бэль — Королевская галерея — инфанта — охрана инфанты — черненькая». И с первой секунды показалась не такой уж бредовой. Наверное, с творящейся со мной целую неделю абсурдностью сам абсурд превратился в норму жизни, не иначе. Как бы то ни было, не так плоха эта мысль, чтобы над нею не подумать. Итак, какие ее плюсы?
1) Там научат драться. Научат так, как не смогут больше нигде. Как следствие, я всегда смогу постоять за себя. И за своих женщин.
2) Корпус — жесткая поддерживающая своих членов система, меня банально не дадут в обиду, а в случае чего объявят вендетту. Жить, зная, что будешь отомщен, что твои обидчики в любом случае расстанутся с жизнью, причем весьма болезненно… Это круто!
3) Пресловутая вседозволенность, маскирующаяся под неподсудность. Та самая замануха, о которой говорил Хуан Карлос.
4) «Ангельский контракт». Да, демобилизующиеся военные купаются в шоколаде, им открыты все дороги, у ангелов же контракт… Немыслимо шоколадный! Никакой армейский не сравнится с ним своими льготами! Плюс, служба только до тридцати пяти. (В моем случае может быть иначе, но в любом случае это не вся жизнь)
5) Вассальная клятва самой королеве. Не так — ЛИЧНО королеве. В нашем обществе это много. Нереально много!
Конечно, есть и ряд недостатков, причем существенных:
1) Там могут убить. Все-таки работа телохранителем, да еще телохранителем одной из самых
