Возникновение теоретической возможности экспоненциального всплеска и разрушения крио- метастезийных капсул жизнеобеспечения. Вероятность разрушения поддерживающих Систему иллюзий. Задействованные программы: “Архитектор”, “Сармаэль”. Задействованы методы восстановления самоконтроля Системы. Программа “Архитектор” подлежит пересмотру. Программа “Сармаэль” изолирована в шестом подпространственном континууме. Инициирована принудительная перезагрузка …
Сущая мелочь
Твоя жизнь - сущая мелочь, правда? Но разве это твоя вина? Не переживай, конечно же, нет. Ты таким родился, таким тебя воспитали родители, таким тебя сделало общество, таким тебе просто приятно быть. Ты ни за что не отвечаешь в своей жизни, потому что ответственность - такая сущая мелочь! Ты даже не знаешь, собственно, почему она, твоя жизнь, сложилась именно так, а не иначе. Должно быть, такова была воля неведомых тебе случайных обстоятельств, а твоя собственная воля - такая сущая мелочь по сравнению с ними. И разве можно стать хозяином заранее написанной кем-то за тебя судьбы?
Ты с рождения чувствовал себя рожденным для великих дел. Это другие - жалкие людишки! - были обречены самой судьбой нести свой крест мелочных дел, мечтаний и амбиций год за годом, ты же был создан для чего-то великого, чего-то грандиозного, незабываемого, неповторимого, практически вечного … чего-то не мелочного. Как странно, что жизнь не предоставила тебе ни единого шанса продемонстрировать другим это твое величие - но оказалась какой-то мелочной нищенкой, постоянно клянчащей подаяние прямо на твоих собственных глазах … Как это мелочно с ее стороны!
Иногда тебе удавалось. Иногда ты всем своим существом чувствовал, что наконец-то совершил что-то важное, доброе, светлое, нужное - помог кому-то и сделал мир чуточку добрее. Но если взглянуть с другой стороны, все эти твои дела - такая сущая мелочь по сравнению с тем, что ты бы мог сделать в потенциале. Но - странное дело! - жизнь твоя складывалась исключительно из мелочей. Или это ты желал всего и сразу?
Иногда ты терпел поражение. Обманывался и обманывал, бил и был побиваем камнями, любил и ненавидел одновременно. Да, ты чувствовал, насколько мелочны и ничтожны многие из твоих подлинных мотивов, твои побуждения и стремления … но разве ты не имел на них право? К тому же у тебя всегда остается время исправить свои ошибки … мелочь, а приятно.
Как же мелочно порой к тебе относились другие! И почему, собственно, они не могли быть более великодушными, более любящими и понимающими по отношению к тебе? Почему они творили какие-то глупости, говорили нелепицы, и время от времени всячески старались вывести тебя из твоего идеального образа самого себя? Разве ты давал им право так относиться к тебе? Какие нелепые они существа! Впрочем, жизнь уже успела воздать некоторым из них по делам вполне заслуженно … мелочь, а приятно!
Если бы ты только знал, как единым махом сделать этот мир добрее по отношению к самому себе и по отношению к тебе! Но ведь гениями рождаются, а не становятся, правда? А мелочная жизнь несправедливо лишила тебя возможности продемонстрировать собственную гениальность, не дала ни единой возможности раскрыть свои полу-сожженные крылья и устремиться в полет к высочайшим высотам … А ты ведь уже внутреннее был готов воспарить прямиком на Олимп, верно? И вот теперь ты с внутренним остервенением и внешней непробиваемой блаженной улыбкой изо дня в день перекладываешь свои бумажки из папки в папку и из стола на стол, и называешь это работой. Ты очень большой начальник - бесконечно выше всех этих лебезящих перед тобой недостойных, которым так и не удалось взобраться на тот поддельный Олимп, на котором ты уже восседаешь долгие годы своей жизни … Мелочь, да, но как же приятно!
Ты, признаться, уже начал постепенно забывать о своих розовых мечтах детства и отважных дерзаниях юности - слишком, наверное, они были не от мира сего … слишком немелочны? Впрочем, какое теперь это имеет значение? У тебя есть официальная жена, свой дом и загородная вилла, свой счет в крупном банке … своя новая жизнь. Страх смерти порой одолевает тебя, но ты стремительно гонишь эти мелочные и зудящие мысли прочь. Ты, разумеется, хотел бы жить вечно, но оказываешься вынужден пользоваться придуманными обществом заменителями - своим многочисленным потомством, например. Ты был рожден для великих дел, но будешь вынужден умирать, так и не реализовав своего подлинного божественного потенциала …
Да и, в сущности, что такое смерть для никогда не живших … сущая мелочь, правда?
Тля
Тля мерно и неостановимо ползла вниз по склону горы.
Ветер дул ей в лицо, завывая и как будто прося остановиться, солнце нещадно палило уже покрывшуюся коростами спину, тут и там откуда ни возьмись на дороге появлялись какие-то ямы-выбоины неизвестной Тле природы. Но она уверенно продолжала движение вниз - потому что там, на самой низине, как ей казалось, ее наконец-то ждет вечный и преисполненный ленивого блаженства Рай. Ее безудержный ум все гнал и гнал ее вперед - туда, в неведомые подгорные дали - и, методично перебирая своими лапками, она без зазрения Души повиновалась своему хозяину и властелину.
Совсем недавно Тля отобедала собственным сородичем - мертвым, конечно, - которого нашла в уже изрядно подпекшейся на палящем солнце лужице крови. Брат по не-разуму должно быть, умирал мучительно, - несколько лап были сожжены светилом замертво и их прах уже успел разметать ветер, а с живота стекала какая-то немыслимая для Тли зеленая вязкая субстанция ядовитого толка. Именно поэтому субстанцией Тля побрезговала - кто его знает, что там у них, Тлей, внутри, в конце то концов? - а вот полуслепые глаза и жалкие подобия ушей оказались весьма аппетитными, также как и остатки мозга, еще не успевшие окончательно сгнить. Тля бы, наверное, вообще не притронулась к своему собрату, если бы ни мучительный голод, который одолевал ее на протяжении последних дней пути Туда. Тля не ведала, откуда эта неостановимая жажда крови внезапно возникла в ней, но с каждым днем пути она лишь росла и усиливалась. Что ж поделать, тяжка юдоль желающих попасть в истинный Рай.
Оставалось, кажется, совсем немного. Разумеется, Тля не могла видеть всего горизонта своего пути - лишь небольшую его часть, видимую для ее вечно опущенной головы и подслеповатых глаз - но все же ей казалось, что вот, уже почти, уже совсем скоро и ...
Иногда Тля мечтала о крыльях. Об истинных крыльях тех летающих в вышине небес гигантов, тень которых она иногда видела на земле. Тли называли таких Ангелами - Вестниками Небес. Да, они, конечно, видели лишь их тень, их жалкое отражение - но и оно иногда завораживало их подобия Душ ... Тля никогда не поднимала взор к небесам - просто была неспособна на это, можно сказать, Душе-генетически. Изначально ее сородичи боялись этих небесных послов, полагая, что они могут питаться ими, Тлями, однако, как показала многотысячелетняя практика, Тли были просто неинтересны Им - возможно, слишком малы для этого ...
Тля очень хотела летать - вот так просто взять и воспарить в небесную высь, увидеть весь свой путь, так сказать, с высоты птичьего полета. Когда-то Тля слышала краем полу-откушенного уха, что у ее древних предков были какие-то подобия маленьких крылышек, и что они даже могли иногда невысоко взлетать ввысь, как бы в полу-прыжках, но потом что-то в их организмах изменилось, нарушилось - и от крыльев остались одни только рудименты. С тех давних пор весь род Тлей разучился летать ...
Тля уверенно продолжала свое движение, методично суча лапками. Она была, можно сказать, чемпионом - одной из лучших. Уже практически девяносто процентов сородичей вымерли, соревнуясь между собой, кто же сможет быстрее и раньше всех доползти Туда, и первым пометить эту новую территорию - а она уверенно продолжала свой путь. Кто-то умер от голода, не в силах питаться себе
