Милодар проверил все точки в комнате, которых касались пальцы директрисы. Сильнее всего запах концентрировался именно на кассетах и на видеомагнитофоне. Это было невероятно. Директриса не могла интересоваться такими предметами.
Разумеется, по правилам ИнтерГпола, сотрудник, узнавший нечто о подозреваемом, должен скрыть это знание, а потом использовать его на допросе. Но так как допрашивать директрису Милодар не намеревался, то он не выдержал и включил видеосвязь с кабинетом госпожи Аалтонен. И застал ее в неудачный момент. Директриса поднимала штангу.
— Простите, что беспокою, — заметил Милодар, сделав вид, что ничуть не удивлен.
— Ах, это вы меня простите, что я делаю так в рабочее айка!
Директриса пошла красными пятнами от смущения. Но Милодар, в отличие от многих других людей, был лишен чувства такта и жалости — иначе бы ему никогда не достичь командных высот в ИнтерГполе.
— Вы правы, — сказал Милодар. — Для этого есть специальный зал или лес.
— Но подумайте, как неладно видеть директора, который поднимает штангу на глазах у детей. Они подумают, что я — жестокая учительница. — Директриса осторожно опустила штангу на пол и закатила под стол.
— Отлично. Я вас побеспокоил по другой причине, — сообщил Милодар. — Я хочу знать, зачем вы смотрели эротические пленки в моей инспекторской. — Ой, что вы…
Но лгать директриса за долгую жизнь вроде бы не научилась.
— Говорите, мне, к сожалению, некогда ждать, пока вы придумаете подходящую версию!
— О нет, — ответила директриса. — Но я руковожу коллективом, в котором подрастают юноши и девушки. Я должна оберегать их от всяких эксцессов… К сожалению, я очень давно… простите меня, комиссар, — очень давно не делала этого с мужчиной. И я опасалась, что очень отстала и могу неправильно понять некоторые жесты и слова моих воспитанников. И при уборке — я никого не пускаю в вашу комнату, но пыль же нужно иногда стирать! — при уборке я увидела видеокассеты. Они вызвали мое любопытство картинками, которые на них изображены…
«Черт побери! — мысленно обругал себя Милодар. — Как же я не догадался убрать с обложек голые груди и попки героинь фильмов!»
— И я пришла к выводу, что вы обеспокоены, господин комиссар, той же проблемой, что и я. Вы тоже хотите узнать, что же делают современные мальчики с девочками, когда остаются наедине. И изучаете эту проблему как педагог.
Комиссар чуть было не крикнул, что у него шесть любовниц…
Но слова застряли в его глотке. Зачем разочаровывать ее?
Пускай директриса останется в убеждении, что они с комиссаром — два столпа современной педагогики и смотрят сомнительные для иных людей фильмы исключительно в интересах сбережения невинности сироток.
— Пусть будет по-вашему, — сказал Милодар. И выключил связь.
«Никогда не знаешь, в какой очередной лабиринт загонит тебя жизнь», — подумал он.
Он подошел к окну. Уже совсем стемнело. Крупная ворона пролетела перед самым окном. Надо возвращаться. Вся история оказалась пустой, банальной, выеденного яйца не стоит. Хотя, впрочем, надо признать, что комиссар познакомился с любопытными девушками… Теперь осталось провести воспитательную беседу с физкультурником Артемом. В результате ее физкультурника либо оставят здесь, что маловероятно, либо переведут в другую школу, что возможно, либо вообще выгонят из системы просвещения, что более всего похоже на истину.
Где же искать этого трусливого охотника за девичьими ласками?
Милодар отошел от окна. Может, спросить директрису?.. Нет. Отыщем его без ее помощи. У нас есть искатель запахов.
Но для того чтобы задействовать искатель, следовало идти в комнату физкультурника и там брать какую-нибудь его вещь. А идти было лень — сейчас бы включить эротическую пленку и поглядеть на молоденьких распутниц…
Рассуждая так, Милодар подошел к видео и машинально сунул в щель тоненькую кассету. И увлекся.
Любил он девушек. Любил женщин. Любил самую любовь…
Через десять минут, когда совершенно раздетая лань неслась по лесу от бешеного сатира, постучали в дверь. Милодар с трудом отвлекся.
— Минуту! — воскликнул он. — Сейчас схватим! Но, как профессионал, сумел взять себя в руки, выключить видео, захлопнуть бар, замаскированный под пишущую машинку, и нажать на кнопку дистанционного управления дверью.
Дверь открылась. Опершись о косяк, изможденный и загнанный, там стоял физкультурник Артем.
Он нервно оглянулся, нырнул внутрь инспекторской и прошептал: — Спасите меня, комиссар!
— Сначала заходите, — посоветовал ему Милодар, — и заприте за собой дверь.
За вошедшим физкультурником дверь плотно закрылась. На окна опустились титановые жалюзи, неслышно щелкнули замки из керамзитникеля. — Садитесь, — сказал Милодар, — на вас лица нет. Физкультурник рухнул на стул. Он не смотрел вокруг, даже если бы видео продолжало крутиться, он бы наверняка ничего не заметил.
— Я пришел к вам, — сообщил он хриплым голосом, — потому что осознал всю наивность и опасность моих увлечений.
— Давно пора, — проворчал в ответ Милодар. — Из-за вас мне приходится сидеть здесь, тогда как неотложные галактические дела ждут меня в иных местах.
— Простите, — сказал физкультурник. — Я опасался вашего гнева.
— И что же вас привело ко мне? Раскаяние? Страх? Нечистая совесть? Вы не стесняйтесь, берите в шкафчике виски, пейте. — Спасибо, я не пью.
— Прискорбно. В ваши годы я пил, как извозчик. Без этого не наладишь достойных связей. Значит, вы во всем признаетесь?
Милодар подошел поближе к физкультурнику и обратил внимание на красные точки на его шее и щеках.
— Что это? — спросил он. — Комары заели? — Вы догадались?
— Разумеется, я догадлив. Вы нашли какое-то убежище и намеревались просидеть там, пока я не улечу, в надежде на то, что ваша роль в происходящем безобразии не будет замечена. Но ничего не вышло. Так?
— Это были не комары… — прохрипел физкультурник. — Это живые шприцы, это клещи и гвозди. Они беспощадны. Они задались целью убить меня…
— Не стоит так преувеличивать, юноша, — усмехнулся Милодар. — Вы слишком долго просидели неподвижно в комарином месте. Но меня не интересует само место — меня интересует, кто придумал трюк с переодеванием в мертвеца Грибкоффа. — Я, — виновато и неубедительно произнес Артем. — Ложь! Кто придумал? Говорите, если не хотите, чтобы я рассердился. — Это придумали девушки… — Ко? — Сначала она…
Молодому человеку не хотелось выдавать девушку, но он вынужден был признаться — такова была сила взгляда комиссара Милодара.
— Очень перспективная девица, — заметил комиссар. — Я бы на вашем месте трижды подумал, прежде чем заводить интрижку с Вероникой. Вероника куда менее интересна.
— Я люблю Веронику! — взвыл физкультурник. — Я ее люблю и не предам этого чувства!
— Ну и не предавайте, бог с вами, — согласился Милодар. — Но какого черта вам потребовалось устраивать роман на месте, где вы работаете, да еще с воспитанницей особой категории опасности? Вы нормальный?
— Во-первых, — заявил физкультурник, — я не преподаю в старших группах и Вероника — не моя ученица. — Во-вторых, — закончил за физкультурника Милодар, — вы не ощущаете никакой опасности от этой девицы. — Вот именно!
— Если бы эта опасность ощущалась, — Милодар расхаживал по комнате, заложив руки со
