раненые, и умирающие, и почти сдавшиеся! Вся Равенна! - звенящий голос Ратмира надломился. - Я ведь просил не снимать шлем...
- А я не просила защищать моё тело.
- Я сожалею, - фраза была дежурной, но Алесса попросту не знала, как ещё посочувствовать призракам, которые некогда осознанно пошли на смерть за свободу Неверры.
- Не стоит! Но вот что странно: жизнь начинаешь ценить, только утратив её.
- То же самое, что глотать слюну, сидя на цепи, когда кто-то рядом обжирается мясом!
- Особенно, если этот кто-то мелет всё без разбора, брызжет соком, чавкает так, что тошно смотреть, а потом внезапно давится, не успев ни хозяину заплатить, ни с соседями добрым словом перемолвиться, - глухо пробормотала Алесса. Ратмир одобрительно кивнул.
- Хе-хе, а я, как тебя впервые увидел, решил, что адресом ошиблись: мелкая, вредная, косой мостовую метёт. Гирьку на неё повесь или серп какой - хоть гвардейцев посмешишь...
- Так это вы письмо написали!
- В конце весны к фонтану Желаний приходил аватар, совсем ещё молоденький. Он тоже грустил, как и ты сейчас. Написал письмо, но зачем-то порвал. А потом бросил монетку, и теперь его желание здесь! - Хранительница торжественно потрясла шлемом.
- А почему так мало? - удивилась знахарка, когда Росс сунула 'кошель' ей под нос, великодушно разрешив полюбоваться на чужие мечты: всё больше медяшки да сколки разных времён и ни одного империала.
- Это - искренние желания, и только они сюда попадают.
Варг с готовностью ощерился. Как поняла Алесса, злоехидная морда лица означала для него душевную улыбку.
- Половина желающих сами не знают, чего хотят, а вторая половина загадывает что-нибудь дурацкое, вроде 'мирового господства, принца из сказки и щенка в придачу'.
- Мы не можем исполнять все желания, равно как и вершить судьбы других. Только подталкивать их на верную Дорогу Жизни.
- А голубь тоже... упокойник?!
Сунув два пальца в рот, Хранительница пронзительно свистнула. К ней на плечо спустился голубь, щипнул за ухо и деловито запустил клюв под крыло, прихорашиваясь.
- Флейта уже давно с нами.
- Тёпленькая! И даже пахнет... - изумилась Алесса, коснувшись белых перьев.
- Она жива для тех, кто нуждается в надежде, как и мы. А ты? Ты знаешь, чего желать?
- Да.
Они помолчали, Алесса машинально пускала монетку по костяшкам. Глупо было спрашивать очевидное: а что уважаемые призраки делают в забытом богами дрянном квартале вместо того, чтобы внимать мольбам страждущих в центре? Фонтан выстроили там, где ему самое место - на главной площади в сердце города, и каменные Хранители ему под стать.
- Когда-то здесь была гончарная мастерская, - будто услыхав её мысли, Росс тронула воду. - Именно отсюда Флейта впервые несла надежду. С тех пор это - её судьба и её Сущность. Брось монетку, но будь осторожна: иногда желания сбываются, да не те.
- Я знаю, чего хочу, но и разорваться не могу. Симке здесь совсем плохо.
- Кому-то очень повезло с тобой, девочка... - Хранительница по-матерински огладила её по щеке. - Ты поставила цель? Добивайся. И, быть может, домашнему духу тоже улыбнётся удача...
Последнюю фразу произнесла тьма, а Хранительница Росс и её горлица исчезли, растаяв серебристым туманом. Ратмир чуть замешкался.
- Ты главное, подумай, чего желать. Хорошенько подумай! Головой, а не тем, что в окошко на Свитлицу (10) кажут.
- А монетку разве не в шлем кидать?
- Кидай в фонтан, - милостиво разрешил варг. - Не стоять же Росс с протянутым шлемом, пока ты надумаешь?
И он испарился. Какое-то время Алесса сидела просто так, даже не думая ни о чём. Вернее, мыслей было слишком много, и каждая не спешила уступать первенство товаркам. Произошедшее только что могло казаться мороком, если бы не серебряная монетка, медленно теплевшая в горячей ладони, а затем кошка- память по очереди стала выуживать из тайника заветные, лакомые воспоминания.
...Поцелуй пахнет лекарством, а ей немного боязно и сладко до головокружения, потому что он самый первый настоящий. Через миг Вилль проснётся и будет скандал из-за снотворного, но об этом лучше не вспоминать...
...Опять Вилль заснул с книгой в руках! Разве ж это режим для раненого?! Ворча, Алесса забирает 'Энциклопедию', поправляет сползшее на пол одеяло и присаживается рядом. Под бинтами на плече скрываются страшные рубцы, и она сама тому виной. Алесса смотрит внимательно: спящий Вилль выглядит трогательно, а правая бровь у него чуть вздёрнута, отчего кажется, будто он вот-вот засмеётся...
...Весенняя капель. Алесса соображает, как ловчее перебраться через улицу, стараниями первозвона превращённую в гремячий поток. 'Помочь?' Вилль ставит её уже на сухой порожек. Обменявшись молчаливыми кивками, расходятся. Как жаль, что он - враг...
...Зима, холодно. Очень холодно, и перебитая капканом нога совсем онемела. Алесса ковыляет в неизвестность, понимая, что если ляжет, то заснёт навсегда. Ворота чужого города открываются, и она падает во тьму, окутавшую её долгожданным теплом и нежно принявшую на руки. Это были руки Вилля и его плащ, но правду Алесса узнает лишь год спустя и поймёт, чего стоило ему, только получившему значок капитана стражи, пустить в город оборотня.
...Молодой зеленоглазый эльф с порожка мельницы выглядывает в лесном сумраке ту, что ведёт за собою рассвет...
- Хватит! Плыву!
И - будь что будет!
Монета выскользнула из мокрых пальцев и беззвучно упала в звёздную воду, ставшую вдруг густой и вязкой, как кисель.
'Может, стоило пожелать корабль с командой?'
***
Пантера не зря беспокоилась: по морским суевериям баба на борту сулила неприятности. К слову, разгул пиратства в Океане утих после того, как самые активные - берберианцы - подписали союз с Империей, а последнего кракена видел лет пятьдесят назад смотритель маяка, но сбивчивый лепет и удушливый аромат самодельной 'бродилки' слушатели не сочли вескими аргументами.
Наутро Алесса разузнала в порту, что через два дня 'Китобой' отчалит к скадарским берегам. И она таки поплывёт! Гениальный план был изобретён той же ночью, а днём приведён в боевую готовность, хотя пришлось побегать в поисках нужной лавки. Она вернулась в 'Кабанью Голову' к полудню довольная донельзя, торжественно как военный трофей неся объёмный сверток, из которого свешивалось нечто мятое в мелкую дырочку, отдалённо смахивающее на пожёванный козой рукав. Проходя мимо окна, машинально в него глянула. И пригнулась, выпустив узел из рук.
Эти мундиры, несмотря на тёмно-синий цвет, так и светились на фоне коричневатого интерьера, навевая невесёлые думы о кандалах и решётке.
Ползком пробравшись под окнами, Алесса приоткрыла дверь на полногтя и вся обратилась в слух.
- ...здесь и проживает! - донёсся настороженный голос корчмаря Фибы. - На втором этаже заселилась в комнате три.
- Она у себя?
- Никак нет, господа! С петухами и умчалась, даже не сырничков не откушала... Ээ-э... Изволите комнату осмотреть?
- Нет. Когда она вернётся?
