А

Над Островом стояло хмурое зимнее утро, слабый южный ветер доносил со стороны недалёкого моря тяжелый рокот ледяных валов прибоя и слабые крики неугомонных чаек, а сквозь высокие утончившиеся тучи на театр боевых действий лился ровный рассеянный свет, растворяющий тени и сглаживающий контрасты. Алекс молчал, увлечённо осматривая побоище. Нападающих были многие десятки, но действовали они как-то вяло, с неохотой, словно по сильному принуждению. Наверно поэтому немногочисленные защитники противостояли им весьма успешно, даже не нарушая при этом своего ровного строя. Было видно, как издалека, с разных сторон, в подкрепление к западенцам медленно спешат десятки других механических бойцов. Спотыкаются, нервно дёргаются, вихляют в стороны, падают, но упорно продвигаются к разгорающемуся сражению, невзирая на, встречающиеся по пути препятствия. Вот со стороны недалёкого минного поля хлопнул взрыв противопехотной мины, и кверху взлетели кувыркающиеся останки какого-то бедолаги. А за недалёким холмом коротко простучал пулемёт и смолк – кто-то попал в зону его поражения и, видать, лежит сейчас растерзанный пулями бдительного стража высотки.

– Мясо, – с презрением процедил Педро, – хоть и железное, а всё равно, мясо. Они даже не понимают, что происходит и зачем им вообще нужно с кем-то сражаться. Очень жаль, что мы не можем сейчас избавить их от этого дурмана. И очень жаль, что мы не можем применить против них огнестрельное оружие, чтобы не дать повод другим одурманенным заполонить прирученные СМИ воплями о негуманном отношении к неповинным игрокам. А игрок повинен уже тем, что играет…

– Хватит болтать, Педро! Пошли скорее в гущу событий – нашим явно не помешают два лишних меча… и одна сабля.

– Ах, Алехандро, ваши устремления мне близки и понятны, но наше место для танцев в этом балете расположено не здесь, далеко не здесь. А в значительно менее приятной обстановке. Жан уже должен давно нас ждать в условленной точке, – и он потопал ногой по лежалому снегу, словно демонстрируя, где именно расположена эта их точка рандеву. – А на счёт помощи кордону, не волнуйтесь – она уже летит, и скоро непременно будет здесь. И ещё. Алекс, мне от тебя нужны не мечи, а нечто более весомое…

С этими словами он подошел к зияющему темнотой провалу в бетонном колпаке капонира и, пригнувшись, канул вниз. Через секунду оттуда послышался его приглушенный голос:

– Сеньор ждёт особого приглашения? Или вам подать трап с самодвижущимися ступенями?

Алекс хмыкнул, оглянулся ещё раз на бушующую вокруг холма стихию боя, и последовал за Кротом.

Тьма охватила его плотно и жадно, словно захлопнувшаяся пасть мифического дракона. Алекс включил габаритки и осмотрелся. Педро, сияя сигнальными огнями, уже топал шестью своими ногами, удаляясь по полого спускающемуся вниз узкому проходу. Было тихо, шум сражения доносился еле-еле, словно сквозь пухлый слой минеральной ваты, и Алекс печально вздохнул и, шаркая своими шестью ногами по пыльному бетонному полу, поспешил вослед. Тьма расступилась, пропуская их в свои владения, и зловеще сомкнулась вновь.

До места встречи им пришлось идти довольно долго – через три коридора с ответвлениями и через два небольших помещения непонятного назначения, с истлевшими остатками различного непонятного оборудования. В обоих помещениях были следы яростных схваток – в первом в беспорядке валялось несколько «головоглазов», в основном разведчиков. Все они были с множественными рублеными следами, а многие и без голов. Головы валялись отдельно, а у выхода сидел на полу средний дрон с серебряным значком рейнджера на груди. Увидав Алекса и Педро, он весело заулыбался, помахал им рукой и сказал:

– Вот, ноги подрубили, гады, теперь сижу здесь для связи и сигнализации – исполняю роль ретранслятора. А жаль, там сейчас самое интересное начинается.

– Не расстраивайтесь, юноша, принято решение доставить сюда подменных дронов. Так что вы скоро получите нового коня и встанете в строй в прежнем качестве, а то и лучше, – Педро похлопал раненного по гулкой спине. – Нам сейчас все нужны живыми, ибо день настал, и музыканты настраивают уже свои свирели, а время танцев не позволяет нам уклоняться от приглашений.

– Вот здорово, – воскликнул рейнджер, – значит, и мы ещё потанцуем! Алекс, вы помните? Мы бились с вами рядом у ручья Белый, когда выручали вас из окружения.

– Д-да, – с сомнением сказал Алекс, – наверное, помню…

– Ну и хорошо. Идите дальше по тоннелю, все наши уже ушли в глубину – там сейчас начнутся весёлые дела. И не бойтесь потерять связь, мы надёжно ретранслируем сетевые сигналы.

Во втором помещении следов бойни было больше. Порубленные и пострелянные «головоглазы» были свалены в одну большую кучу у левой стены. У правой же лежало два изуродованных «скорпиона» – один сильно обгорел, похоже, нарвался на огнемёт. А у второго была вдребезги разворочена грудь. Оружие, учинившее такое страшное повреждение, валялось невдалеке – что-то вроде двуствольного дробовика соответствующего размера. Педро внимательно осмотрел следы побоища и грустно покачал головой:

– Призраки Инферно вышли на тропу войны, но как ни велика будет цена победы, мы заплатим её без колебания.

– Да уж, платить придётся много – супротив таких пушек особо не поспоришь, – Алекса слегка трясло, как обычно такое у него бывало перед опасными мероприятиями.

Они прошли сквозь помещение, аккуратно переступая через отрубленные конечности. Посредине длинного коридора, у перпендикулярного отвода, скопилась вся штурмовая группа – шесть «скорпионов», четыре навороченных рейнджера и четыре разведчика, неизвестного Алексу типа. По общему дизайну эти разведчики смахивали на «скорпионов», но были значительно меньше, имели приземистый сплюснутый корпус и крупную, змеиного вида, голову с зоркими глазами и чуткими ушами, а также с устройством во лбу, в котором сразу признавался мини-лазер, и которое явно предназначалось для подавления оптических систем обнаружения и наведения. Ух, ты, мне бы такой, с завистью подумал Алекс, и лучше даром, потому как купить его никаких бабок не хватит.

– Ну, что случилось? – недовольно спросил, подходя Педро. – В чём трудности? Теряем темп, а темп для нас сейчас главное.

– Там автоматический пулемёт и орлы с глушилкой сидят. Пулемёт-то мы бы сняли, но глушилка у них неизвестной модификации, наша защита не спасает, хорошо хоть стены от неё экранируют, а то нам всем уже полный капец был бы. Вон, Феликса откачать никак не удаётся, – один из рейнджеров валялся на пыльном полу, а вокруг него копошились двое вояк, что-то переключая в распахнутой настежь груди. – Такое чувство, что глушанули его и в реале. Мы сейчас пытаемся до него дозвониться.

– Так, – сурово сказал Педро, – Жан, был же приказ – по всем гипно- фишкам работать только военным, как находящимся под постоянным контролем, а прочим гражданским не соваться. Что не ясно?

– А-а… геройство одно на уме, сам вперёд вылез, – сказал Жан. Причём Жан, а не Жаннель.

– Так, – снова сказал Педро, – тогда придётся жертвовать ладью. Две «эфы» – подавить пулемёт. Один сам, а другого поднять на руки повыше. И синхронно. Начали.

Один из «скорпионов» сграбастал мелкого разведчика в охапку, поднял его на вытянутых руках и замер у поворота в ожидании команды, а другой разведчик, «эфа», как понял Алекс, пристроился в готовности, прижавшись к полу. Педро внимательно осмотрел диспозицию и скомандовал:

– Давай!