За полмира от этого места, в роскошном гостиничном номере раздался звонок мобильного телефона. Его обладатель проснулся, щурясь от ярких лучей утреннего солнца. Покосившись на средство связи, отчаянно щебетавшее на ночном столике, он взял лежавшие рядом инкрустированные драгоценными камнями часы — 8:50. Это значит, в его временной зоне сейчас 6:50. Мужчина надел часы и взялся за телефон.
— В чем дело? — сердито сказал он в трубку на своем родном языке.
Звонивший, голос которого был пропущен через электронный преобразователь, назвал его по имени, и сон с мужчины слетел в одно мгновение.
— Да, я. Кто это говорит? — сказал он и понял, что задал глупый вопрос.
— Говорите по-английски, — велел голос.
— Как вы узнали этот номер? — спросил он по-английски.
— Пиппино Фараго готов.
— Пип? — Мужчина сел. — В каком смысле?
— У него есть то, что вам нужно. Нужно его убедить. Пора это сделать.
— Что вы имеете в виду? Алло!
Телефон замолчал. Мужчина посмотрел на дисплей: надпись сообщала, что номер звонившего определить не удалось. Еще бы. Но это неважно. Если информация верна, ему только что сделали большой подарок. Когда мужчина искал в списке номеров телефон Пипа, сердце его билось учащенно.
9
Едва успев осветить кухню, галогенные лампы Алиши сразу остановились на жутком зрелище: отрубленной голове Синтии Леб. Она стояла вертикально на самом краю кухонного стола перед грудой немытой посуды и открытой коробкой сырных галет «Чиз-ит», подбородок даже немного свешивался через край.
Алиша непроизвольно сделала резкий вдох, который прозвучал в динамиках как сдавленный вопль и вернулся ей в наушники пронзительным скрежетом. Плечи ее инстинктивно дернулись назад, совсем немного, и это было бы почти незаметно — не будь на них установлены громоздкие лампы. Одна из ламп угодила прямо в лоб стоявшему сзади детективу Линдси.
— Эй! Осторожней! — вскрикнул он.
— Простите, — пробормотала Алиша.
Потирая лоб, Линдси оттеснил ее и пролез вперед. Тогда он увидел то, что стояло на кухонном столе и, в свою очередь, сдавленно всхлипнул.
Последним в кухню вошел эксперт Флейзер, протиснувшись с другой стороны мимо Алиши. Он не издал ни звука, но схватился за ее предплечье.
— Итак, это действительно «убийство Пелетье», — ровно, как диктор в документальном фильме, произнес Линдси. До этого момента ему приходилось полагаться на сообщение выезжавшего на вызов патрульного, с которого все и началось.
— Я слышал эту фамилию, но почему именно Пелетье? — откашлявшись, спросил Флейзер.
Алише показалось, что он в этот момент готов был спросить о чем угодно, о любом пустяке, лишь бы отвлечься от чудовищной картины перед глазами.
— Николя-Жак Пелетье стал первым, кого казнили на гильотине в 1792 году, — ответила она. Этот исторический факт почему-то пришел на ум одному из детективов в Юте, расследовавших первое преступление предполагаемого серийного убийцы. Потом название прижилось.
Светло-рыжие волосы на мертвой голове слиплись и застыли торчащим вверх пучком. Алиша, которую начинало подташнивать, отчетливо представила себе, как убийца нес сюда голову за волосы. Но кровавого следа на полу не было. Чтобы убедиться в этом, она наклонилась, одновременно перенося освещение на пол.
— Что вы делаете? Светите на голову! На голову! — потребовал Линдси, как будто боялся, что в темноте голова Синтии Леб может взмыть со стола и прошептать ему что-нибудь на ухо.
— Потерпите минутку.
Крови на полу не было, за исключением нескольких бледных коричневых мазков. Словно пролитую кровь вытерли тряпкой. Зачем? Но тут Алиша заметила еще одно пятно, шагнула ближе и вгляделась. Засохший кровавый отпечаток собачьей лапы, вернее, три четверти полного отпечатка. Теперь понятно: кровь вылизала собака.
— Продолжайте, леди, — предложил Линдси, на сей раз самым любезным тоном.
Алиша медленно повернулась обратно к голове.
Глаза у Синтии — радужная оболочка зеленая, отметила Алиша — слегка закатились, будто она вдруг осознала, какая у нее ужасная прическа. Веко одного глаза было опущено. Запекшаяся кровь в ноздрях, на левом виске и щеке. На другой щеке багрово-желтый синяк. Тонкие сухие губы сложены в горькую гримасу… раздувшийся язык… кровь, лужей собравшаяся на столе, все еще капала на пол.
Алише пришло на ум высказывание, показавшееся ей уместным: «Она и перед смертью успеет прихорошиться». Сколько раз ты сама так говорила себе, когда чистила перышки и наводила красоту, подумала Алиша, полагая, что и Синтии, как любой женщине, приходилось этим заниматься. И вот что в итоге. Не для кого больше прихорашиваться. Даже для себя самой.
Она отвела взгляд от ужасного зрелища, продолжая для удобства коллег освещать мертвую голову галогенными лампами. Широкий круг света захватывал несколько предметов, лежавших на столе: измазанный в горчице нож, пакет из-под хлеба, пустой и смятый, как лопнувший шарик, полоску прозрачного пластика, от вакуумной упаковки с мясной нарезкой. По столу были рассыпаны хлебные крошки. Немного приподняв лампы, Алиша увидела остальную часть пустой упаковки и баночку с горчицей. Обшарив взглядом поверхность стола, она задержалась на луже крови.
— Преступник сделал себе бутерброд, — объявила она.
— Да ну? — отозвался Флейзер.
— Откуда вы знаете, что не сама женщина — перед тем, как ее убили? — поинтересовался Линдси.
— Спасибо за «перед тем», Дейв! — фыркнул Флейзер.
— Ну, вы меня поняли…
— Крошки упали на кровь сверху, — Алиша сфокусировала на лужице световое пятно.
Флейзер шагнул поближе:
— Точно. Некоторые даже не пропитались, еще белые.
— Черт побери!
Они замолчали, представив себе эту жуткую сцену. Алиша почувствовала, что даже толстокожий Линдси ошарашен.
— А что это у нее на лбу? — спросил немного погодя Флейзер и еще немного приблизился, стараясь не наступить на следы крови на полу.
— Об этом я писала в служебной записке. — Алиша направила видеокамеру на участок над правой бровью убитой и взяла его крупным планом.
— Как будто выжжено… как клеймо. — Эксперт так приблизил лицо к голове жертвы, что мог бы ее поцеловать. — Это солнце.
— Солнце? — переспросил Линдси.
— Кружок величиной с десятицентовик. А из него волнистые линии в разные стороны.
— Другие жертвы были помечены тем же клеймом, — сообщила Алиша. — То же самое будет у нее на левой ладони. Когда мы найдем тело.
— Это что, сатанинский символ? — спросил Линдси, сделав ударение на слове «сатанинский». — Мы имеем дело с дьяволопоклонником?
— Может быть. — Просмотрев материалы по делу об убийстве в Форт-Коллинзе, Алиша стала искать
