нуждаются в помощи. Но на памяти Урантара такое случилось лишь однажды, лет десять назад, когда твари Проклятого Леса умудрились совершить прорыв сразу на трех участках Границы. Тогда Стражам здорово повезло с погодой, не позволившей огненным саламандрам в полной мере воспользоваться своим умением изрыгать огонь. Плюс, косые струи внезапно начавшегося дождя сбили на землю львиную долу ядовитой мошкары. А жидкая грязь, местами доходящая до пояса, не дала громадным секачам и куче мелкой живности развить нужную скорость, чтобы всем скопом навалиться на ошеломленных людей. Во всеобщей неразберихе часть ползунов раздавили более крупные звери, кого-то, не заметив, буквально втоптали в глину, кто-то утонул в потоках вышедшей из берегов (с помощью магов, конечно!) реки, а остальных постреляли, порубили и потом сожгли. После чего еще долго разгребали завалы из обгоревших трупов и старательно морщили носы, когда ветер дул с запада. Потому что вонища тогда стояла — просто жуть!
Левая Застава всегда считалась небольшой: всего с полсотни крепких, выносливых Волкодавов, почти столько же Сторожей, да еще десяток Гончих, которых, как ни удивительно, в этом секторе было почти вдвое больше, чем на остальных Заставах. Может, от того, что набеги с этой стороны случались гораздо чаще, чем в других местах, а может, так сложилось… никто точно не знал. Однако Воевода Левой по праву гордился своими подопечными и очень хорошо понимал: только усилиями Гончих его Застава до сих пор стояла.
Отдельно стоит упомянуть о том, что Гончие существовали, как класс, исключительно среди людей. Никто не знал, почему так получилось, однако ни гномы, ни бессмертные эльфы почти не поддавались магии Амулета Изиара и действию испарений Проклятого Леса. Может, от того, что и без этого жили неимоверно долго. Может, знаний и умений бессмертных вполне хватало, чтобы себя обезопасить. А может, из-за мощнейших магических заслонов, окружающих те четыре Заставы чуть не тройным кордоном. Однако факт налицо: никаких подозрительных изменений ни у тех, ни у других за все девять эпох существования Диких Псов никогда не встречалось. И только люди, которым во все времена не хватало могущественных магов, не имели достаточной защиты от Проклятого Леса. Только они осмеливались выходить в ночные рейды в его непролазные дебри, не беря с собой быстро истощающихся (а значит, бесполезных) амулетов, да под прикрытием тройки, а то и четверки опытных колдунов. Только они многие десятилетия подвергались невидимому воздействию древней магии. И только среди них, спустя всего несколько веков после появления Стражей, стали отмечать появление крайне необычных экземпляров со странными способностями.
Урантар, проживший в Пределах большую часть жизни, мог с уверенностью подтвердить, что все человеческие Стражи, без исключения, обладали незаурядной силой и поразительной реакцией. Все до одного могли видеть в темноте и имели потрясающе тонкий слух, почти сравнимый с чутким слухом Перворожденных, у которых эта способность были отлично развита с самого рождения. Все они обладали невероятной выносливостью и стойкостью к природным ядам Проклятого Леса. Иными словами, спокойно могли пить воду из его ручьев, бесстрашно вдыхать его сомнительные ароматы и есть пищу, выращенную на отвратительно плодородной местной почве. Причем, приспосабливаться к здешнему рациону молодые Стражи начинали сразу, буквально в первые же дни после попадания в эти гиблые места. А в дальнейшем, как показывал опыт, эта любопытная тенденция могла развиться еще дальше и нечаянно подарить смертному полную устойчивость к бессчетным ядам многочисленных обитателей Проклятого Леса. Правда, пока этого удалось добиться лишь Белику, да и то — с помощью Траш. А остальным приходилось тщательно следить за амуницией, закрывать лица, надевать специальные плащи, маски, да еще постоянно смотреть, как бы их не порвало о какую-нибудь колючку.
Были среди Стражей умельцы, что вовсе уходили в рейды на несколько суток и довольно спокойно проводили это время без пищи и воды. Были такие, кто, напротив, становился зависим от даров местной природы, подобно хмерам, и не мог обойтись без ядовитой жидкости, по какому-то недоразумению текущей в руслах немногочисленных речушек, даже одного дня. Те, кому повезло обрести острое зрение и орлиную способность вычленять даже малейшие детали в изменчивой и крайне непостоянной местности Серых Пределов, добровольно уходили к Сторожевым Псам (в Сторожа, если покороче). И каждую ночь караулили на стенах, высматривая ловких и скрытных тварей, только и ищущих малейшую слабину в обороне Застав. Те, кто был силен в рукопашной и по праву гордился вновь обретенной силой, охотно становились Волкодавами. Ну, а редкие самородки с совсем уж уникальными способностями, вроде паучьих пальцев, острого нюха, чутья на опасность или дара предвидения, неизменно примыкали к привилегированной касте Гончих.
Кто-то скажет, что жизнь Стража больше похожа на непрерывную войну на выживание и, наверное, будет абсолютно прав: Проклятый Лес действительно напоминал огромный организм, который вот уже который век упорно пытался сокрушить возведенные четырьмя разумными расами барьеры. Он, словно заклятый враг, насылал на своих недругов громадные армии зубастых и клыкастых бойцов. Старательно взращивал новые их поколения, с каждым разом все лучше и лучше приспосабливаясь, меняясь и изобретая все новые и новые способы умерщвления. Яды, клыки, когти, споры, жучки, паучки и даже бабочки, каждая из которых несла для человека, эльфа или гнома неминуемую и мучительную смерть… их было так много, что создавалось стойкое впечатление: Лес искренне ненавидит живущих вне его деревянных стен. И вот уже который век страстно желает уничтожить отчаянно сопротивляющихся смельчаков.
Как ни странно это звучит, но он стал до жути разумным, а временами даже казалось: обрел какую-то непонятную волю. Стремление к победе. Свою логику. Потому что с поразительной стойкостью направлял все ресурсы, силы и возможности этой щедрой на чудеса земли исключительно на то, чтобы стереть ненавистные Заставы и свободно вырваться в новые, сравнительно мало заселенные и такие уязвимые Обитаемые Земли. Где тварям, подобно хмерам или саламандрам, было бы ой, как вольготно.
Пока что Стражи держались.
Но уже сейчас Урантар мог сказать, что они постепенно сдают свои позиции. Век от века, год от года, день за днем. Нет, они еще не проиграли ни разу за все время существования Диких Псов. Не сдались. Не испугались и не отказывались от тяжкой многовековой вахты. Они упорно шли вперед, стремясь перегнать быстро изменяющихся тварей Проклятого Леса. Они сумели стать сильнее, быстрее, умнее и опаснее их. Но, видно, запасы магии в Амулете Изиара все же мощнее, чем ресурсы человеческой расы. Сам Лес и его коренные обитатели с каждым годом нападали на Заставы все яростнее. Все настойчивее. Все прочнее становилась их чешуя. Все длиннее когти. Все больше и больше яда изливали на людей редкие реки, цветы, трава и даже сам воздух. Казалось, все вокруг было пропитано ненавистью к смертным. И все стремилось их уничтожить, как может стремиться ослабленный, когда-то поверженный, но все еще несломленный враг.
Когда наступит перелом в этой долгой войне?
Никто не знал.
Когда люди признают поражение?
Тоже нет ответа.
Когда Лес станет настолько силен, что сумеет сбросить тягостное ярмо из семи упрямых Застав, что столько времени давят ему на шею?
Урантар очень надеялся, что его жизни на это еще хватит.
Уже подходя к Заставе, которая в сумерках почти сливалась с крутыми скалами и буквально вырастала из них могучей твердыней, он покачал головой, сетуя на несвоевременные мысли, которые неуклонно возвращались почти каждый раз, как доводилось видеть снаружи родные двери. А затем, толкнув предупредительно открывшиеся ворота, куда была вгрохана Торкова уйма магии и почти столько же стали, тяжело вздохнул.
— Ну вот, мы и дома… эй! Кто там наверху? Слит, твоя смена?
— Я, Седой, — лениво, но без всякого удивления отозвались сверху. — И еще Менка за компанию. Здорово. Рад видеть тебя живым.
— Гм, я тоже рад… значит, вас предупредили?
— Ага, — снова прозвучал хрипловатый голос невидимого Стража. — Только мы ждали вас дня через три, с караваном. Я чуть с площадки не свалился, когда завидел на дороге наших кошек!
— Никто не пострадал? — с некоторым напряжением уточнил Урантар.
— Не. Только Дрегану малость досталось, но он сам виноват: неча было на кухне ошиваться, когда туда заявились эти лапушки.
