закон и количество, и ростовщик ушел, цепляя к поясу пухлый кошелек, оставив своего помощника делать опись имущества, в то время как разъяренный Джарвис Торне скорым шагом направился в сторону трактира, намереваясь залить приключившееся несчастье крепким иринийским вином. Ему оставалось только радоваться так вовремя наступившей осаде, которая единственно не позволяла упечь боевого офицера в долговую тюрьму.
Темнело. Солнце давно зашло, когда Джарвис услышал позади себя легкий перестук каблучков. Ведомый естественным инстинктом любого мужчины, он обернулся и так и замер. К нему не спеша приближалась очаровательнейшая девушка в дорогом, правда несколько устаревшего фасона, платье. Предыдущая его пассия, стоившая ему немалого количества золота и во многом и явившаяся причиной сегодняшних неприятностей, не выдерживала рядом с этим неземным видением никакого сравнения, словно разукрашенная и намазюканная крестьянская баба рядом с первой красавицей Вельминта. В один миг Джарвис был покорен.
Оставалось найти предлог для знакомства. Впрочем, тот не замедлил появиться. Проходя мимо офицера, девушка внезапно оступилась, и Джарвис вовремя успел подхватить легкое тело.
– Кто вы, прекрасная незнакомка? Почему вы без охраны? Здесь может быть опасно…
Лера Террас, одна из 'птенцов' Вереены, возвращаясь в лагерь, довольно улыбалась. Жаль конечно, что с того момента, как она стала вампиром, телесные радости ей больше недоступны. Впрочем, искреннее восхищение этого мальчика от того было ничуть не менее приятно. Задание она выполнила на 'отлично'. И её внешность, вкупе с легким ментальным воздействием, сыграла в этом ничуть не меньшую, а то и большую, роль, нежели уплаченная ею солидная сумма в золоте. Отныне Джарвис Торне был искренним и преданным сторонником Аталетты.
***
Гернер Трузе, председатель торговой палаты Орвалена, и 'по совместительству' предводитель городского ополчения, тяжело отдуваясь, поднимался вверх по улице, на все лады проклиная свою злосчастную судьбу, а заодно – и своего торгового партнера и лучшего друга – Лауса Броме. Ведь это никто иной как Лаус, чтоб его вша заела и крысы кошелек прогрызли, выдвинул его на почетный пост предводителя ополчения год назад. Ну кто мог бы подумать, что эти сумасшедшие мятежники рискнут напасть на самый укрепленный город страны?
Гернер вздохнул и бочком протиснулся в калитку своего дома, в очередной раз подумав, что пора, пора приказать расширить дверной проем, однако тут же забыл об этом своем решении: к нему торопливо подбежал слуга.
– Господин, вас ожидают в приемной!
– Кто там еще? – Недовольно скривился почтенный председатель торговой палаты, устало переводя дух. После интенсивных тренировок под началом егерских сержантов, приказом коменданта крепости являющимися абсолютно обязательными для всех без исключения ополченцев, включая и их предводителя, сил не хватало даже на дыхание, а не то что на занятие делами. При этом наглые егеря-сержанты, и особенно их капитан, который изредка принимал участие в тренировках, как он сам говорил 'для забавы', не испытывали никакого почтения к авторитету главы торговой палаты и городского ополчения.
Впрочем, их неприязненное отношение и демонстративное неуважение к его положению в обществе Гернер еще мог как-то понять и принять, – в конце концов, уж эти-то голодранцы точно никогда не смогут занять почетный и многоответственный пост председателя торговой палаты преуспевающего города, что, несомненно, возбуждает жестокую зависть в сердцах недостойных. Их насмешки и презрительные взгляды торговец еще мог бы как-то терпеть. Но мало того! Эти подлые и завистливые создания делали вид, что никоим образом не замечают природный, накопленный 'авторитет', коего у почтенного торговца, чей вес давно уже перевалил за сотню килограммов, наблюдалось в изрядном достатке, весьма затрудняя ему выполнение физических упражнений. Да что преуменьшать – 'затрудняло'!
– Э-э-х!!! – Гернер вспомнил сломавшийся турник, на котором садист-капитан попробовал было заставить его подтягиваться, и, не удержавшись от печального вздоха, провел рукой немного ниже поясницы, потирая ушибленное при падении место.
В общем, предмет мечтаний почтеннейшего купца на данный момент составляла горячая ванна, целебные припарки, которые он, после первой же тренировки, с избытком приобрел у городского лекаря и ласковые руки молодой наложницы – селийки из гаремных, которую он за бешенные деньги купил сразу же после того, как лорд-канцлер, да благословит Орхис его мудрость, отменил этот нелепый запрет на рабство. Гаремница, как оказалось, владела великолепным, буквально-таки волшебным искусством под названием 'массаж', приносящим изряднейшее облегчение избитому телу и ноющей пояснице почтенного господина Трузе.
Таким образом, явление неизвестного гостя никак не радовало. Ведь придется, придется принять и проявить уважение, и побеседовать… Дела они на то и дела, что ими нельзя пренебрегать в какое бы время они к тебе не являлись. Иначе и до разорения недалеко. А то, что гость явился по делу, купец не усомнился ни на миг. Большинство его знакомых, также соблазненных налоговыми льготами, положенными ополченцам, нынче пребывало в не лучшем, а то и худшем состоянии, чем он сам – ведь у них то не было наложниц, обученных массажу! Так что вынудить их зайти к нему, пожертвовав драгоценным временем отдыха, могло только очень важное дело. А какого-нибудь бездельника-попрошайку слуги просто не пропустили бы, зная о состоянии своего господина.
– Кто? – Коротко поинтересовался Гернер, с кряхтеньем и оханьем взбираясь по крыльцу.
– Представился лэром Атением Рау, купцом из Трира. Судя по виду – богат. Сказал, что у него имеется деловое предложение, весьма для вас выгодное, однако, о сущности его уточнить отказался, заявив, что оно только для ваших ушей. Ожидает вас в кабинете, – четко доложил слуга.
С печальным вздохом Гернер кивнул, заходя в дом, и поднялся в свой кабинет.
– Лэр Рау? – Изобразив почтительный поклон, купец рухнул в свое кресло и не удержал болезненного стона. Неудачное падение с проклятого турника вновь напомнило о себе, и Гернер сделал заметку в памяти – приказать снабдить стулья и кресла дополнительными мягкими подушечками, дабы не подвергать дальнейшим мучениям пострадавшую часть тела.
– Рад вас приветствовать, почтеннейший Трузе. Простите, но мне кажется, у вас некоторые проблемы со здоровьем?
– У меня БОЛЬШИЕ проблемы со здоровьем, садистами сержантами, чтоб жены их дурной болезнью наградили, сволочью-капитаном, провались он в отхожее место, да чтоб не вынырнул, участием в ополчении и всей этой … войной! – Не сдержался купец. – Но я думаю, что вы пришли суда не обсуждать мои проблемы, – прозрачно намекнул он, мечтая только о том, чтобы этот трирец поскорее высказал своим предложения, и можно было наконец-то пойти в ванную комнату и отдаться в руки селийской умелицы.
– Мда, похоже, в данном состоянии вам сложно будет провести разговор, – пробормотал гость и решительно шагнул к купцу. – Позвольте вам помочь, – продолжил он и, не дожидаясь разрешения, быстро шагнул к замершему от неожиданности купцу, приложив одну руку к его лбу, а другую к груди, напротив сердца. Горячая, какая-то пряная волна прокатилась по телу Гернера, оставив по себе слабый привкус крови во рту и ощущение наполненности жизнью и силой. Боль в многочисленных синяках и ссадинах мгновенно утихла, мышцы налились неизвестной доселе силой и упругостью, а голова прояснилась. Так прекрасно он не ощущал себя даже в молодости!
– Вы маг? – Ошарашено выдавил из себя купец, вглядываясь в побледневшее лицо своего загадочного гостя, на котором ярким пятном выделялись красные, словно смазанные дорогой селийской помадой губы. Одновременно он лихорадочно вспоминал, в каком из тайников лежит прикупленный по случаю амулет Орхиса, и нельзя ли его как-нибудь достать, не привлекая внимания гостя.
– Нет, что вы, – рассмеялся трирец, демонстрируя удивительно белые и ровные зубы, с изрядно выдающимися клыками. – Я вампир, – он неторопливо прогулялся мимо висящего на стене кабинета дорогого валенсийского зеркала, и Гернер с ужасом увидел, что его гость в нем не отражается. – Так что, принести меня в жертву мало того, что дровольно затруднительно, так еще и абсолютно бессмысленно, – продолжил он, словно прочитав мысли торговца.
– Что вы от меня хотите? – Выдавил из себя побледневший купец.
